- Возможно, - я пожал плечами. - В той или иной степени это может быть косвенно связано с изменением климата, но вряд ли это закономерность, скорее некий критический показатель.
- Вы, мой дорогой, ведете себя словно ученый муж на конференции, - фыркнул Стерт. - Надеюсь, понимаете, что я имею в виду, Антон?
- Вряд ли, - отозвался я, напряженно глядя на социолога.
- Поймите меня правильно, - вновь усмехнулся Стерт, - вы думаете, социология не дает представления о людях, но вы глубоко заблуждаетесь. Вот сейчас за мой вопрос вы очень осторожно попытались посадить меня в лужу…
- Что вы, мистер Стерт?! - возмутился я, но профессор продолжал:
- Кроме того, я так и не получил ответ на свой вопрос. Так поступают профессора наук при выступлении, когда не знают или не хотят давать прямого ответа. заключения или экспертного мнения.
- Думаю, - медленно проговорил я, - результаты глобального изменения климата мы наблюдаем уже много лет по всему миру. И я не желаю слушать заявления, что более резкие изменения - скачки от минусовой к плюсовой температуре - нормальное явление для той или иной страны; что они укладываются в вековые карты колебаний климата.
- В точку, - взмахнул рукой Родеррик. - Мне тоже не нравится, когда мне говорят: да было такое лет сто пятьдесят назад, это нормально.
- Для Лондона, для Англии в целом характерны дожди. Я уже посмотрел на них, - я вздохнул, собираясь с мыслями. - Понимаю, что рассказывать анекдоты на неродном языке немного глупо, но попробую рассказать дословно, уверен, недоразумений не будет.
Стерт внимательно взглянул на меня.
- В Москве я слышал такой анекдот: туристы едут в такси по одному из городов Англии. За окнами идет дождь, хмурое небо. Один из туристов раздраженно спрашивает: "Скажите, у вас всегда так?", на что водитель ему отвечает: "Не знаю, сэр, я живу здесь всего двадцать лет…"
Честно говоря, я ждал менее бурного эффекта, но Родеррик вдруг захохотал, стукнув ладонью по столу.
- Черт возьми, молодой человек, я уже говорил, что у вас великолепный английский?
Я кивнул, а профессор все улыбался:
- Да, вы правильно подметили. Действительно, шутка отражает почти подлинно наш климат. Именно по этому я столь… удивлен жарой, которая стоит над Лондоном.
- Профессор, - не выдержал я, - простите за грубость, но вы позвали меня сюда, чтобы поговорить о погоде?
- Молодежь, - проворчал Стерт, - вы все время куда-то торопитесь, все подгоняете нас, стариков. Все вам на месте не сидится!
- Нет, я любопытствую, а не тороплюсь. Кроме того, разговор обещал быть важным и долгим, а о погоде можно поговорить и потом.
- Ладно, - Родеррик сделал большой глоток пива и вздохнул. - Ваша взяла, Антон. Хотите настоящую, серьезную и опасную работу, при исполнении которой вы либо погибнете, и тогда это будет работа на один раз, или останетесь в живых, и тогда интересное существование, как вы выразились, будет вам обеспечено?
Обалдело, я смотрел на англичанина. Такого я ожидать не мог, тем более от профессора социологии. Что же за работу такую он предлагал мне? Стать каким-то агентом? Работа на один раз! Это же наверняка обернется грандиозным международным скандалом, если я погибну, и к этому будут причастны английские спецслужбы! Хотя, если те, кто приглашает меня на работу, имеют хоть какое-то влияние в Англии, все будет представлено как несчастный случай. Легко ли фальсифицировать причины смерти, какими бы они ни были?
Что же еще они могут предложить мне? Шпионить в России? Чушь! Уж с такой просьбой этот умный человек ко мне бы не подошел. Не на того, как говориться, напал. Определенно, я не хочу умереть, но Стерт, этот старый лис, заинтриговал меня своей прямотой. Он сказал многое и с тем не рассказал ничего. Если я прямо сейчас скажу "нет", моя жизнь останется в безопасности. Если же я сейчас начну расспрашивать…
Я потер ладонью лицо, пытаясь привести мысли в порядок.
Думай как взрослый человек, - прикрикнул я на себя, - а не как сопливый тинейджер.
- Родеррик, ваше предложение весьма туманно, как я могу согласиться или отказать, если толком не понимаю, о чем вы?
- У вас, Антон, неожиданно возникли проблемы с английским? - нахмурился профессор. Похоже, он думал обо мне лучше, чем я есть на самом деле. Наверное, он ожидал, что я, мгновение подумав, приму решение и скажу ему "да". Что же, он ошибся.
- Нет, профессор, я прекрасно понял все, что вы сказали. Но пока не получу уточняющие подробности, я согласиться не смогу.
- Подробностей хотите? - резко спросил Родеррик, и я испугался. Слишком напористо, слишком резко он это сказал, словно угрожал мне. - А если откажетесь, что прикажете с вами делать? Убить?
- Тогда я отказываюсь, простите, - я встал из-за стола, подхватив пиджак. - Может, я и не боюсь смерти, но ни один человек в здравом уме не пойдет вслепую в западню. Пусть я русский студент, но я не алкоголик, которому нечего терять и не безумец, который готов на все…
- Я такого и не говорил, - раздраженно отрезал профессор. - Сядьте, молодой человек, я кое-что все же расскажу вам.
Я колебался вполне откровенно. Стоило мне сказать "нет", и Стерт навсегда оставит меня в покое. Правда, скорее всего, он откажется вести мои работы, но это не беда, найду другого руководителя. Вот только… заинтересовало меня его предложение. Он был прав в одном: социология, как и психология, давала удивительные возможности, и я только что уловил отголосок их действия. Медленно сел обратно.
- Американцы нашли космический корабль, - сказал Родеррик, хмуро глядя в окно на медленно ползущий мимо высокий красный автобус. Хорошо, что я ничего не пил и не ел, иначе бы снова вышел казус.
- Что? - тихо спросил я.
- Ну что вам теперь непонятно? - в свою очередь спросил профессор.
- Вы смеетесь, профессор? Космический корабль нашли? Американцы вроде уже находили, но это ведь телевизионные утки все. Или я не прав? И вообще, при чем тут я?
- А при том, молодой человек, что корабль этот действительно существует и СМИ тут ни при чем. Месяц назад на одной из американских баз военно-воздушных сил внезапно совершил посадку неизвестный инопланетный корабль. Он не отвечал на позывные и приземлился там, где ему взбрело в голову - на самой окраине под прикрытиями ангаров. При этом его двигатели не повредили ни одного здания. Американцы при посадке корабля не выдержали и начали палить по нему, но корабль задействовал одну из своих защитных систем. Ракеты истребителей не причинили ему никакого вреда, взорвались вхолостую, обстреляв осколками и опалив стены ангаров. Возможно, наши ракеты были просто не в состоянии что-то повредить.
Я все еще не понимал, да и куда мне было?
- Корабль приземлился и открыл люки. Американцы по началу не посмели туда сунуться, все ждали, когда экипаж покинет корабль, но звездолет стоял приветливо открытым, а команда не подавала признаков жизни. Уже через десять часов на базу были подтянуты огромные войсковые резервы, неимоверное количество аппаратуры. Еще через три часа сканеры выдали отчет: корабль совершенно пуст, в нем нет никого живого. Оставалось предполагать, что экипаж корабля по необъяснимой причине мертв, а звездолет пошел на посадку на автопилоте.
Через три дня американцы успокоились и решились войти в корабль…
Я слушал Родеррика, затаив дыхание, не в состоянии поверить в то, что пожилой профессор социологии может разыгрывать или врать мне. Приходилось принимать на веру каждое его слово, но червь рациональности постоянно точил мое сознание, порождая высокомерный сарказм. Не видя своими глазами, я почти готов был посмеяться над Родерриком Стертом. Нет, мы столько твердили об инопланетянах, мы читали научную фантастику и привыкли к тому, что медленно, но верно выдумки обретают почву и реальность (как например изобретение лазера), что уже смирились с существованием других цивилизаций. Знали о том, что инопланетяне были, есть и будут. А теперь Родеррик говорил мне о доказательстве, которое могло коснуться и меня. Только, хоть ты тресни, я не понимал, каким боком.
Профессор, тем временем замолчал, допил свое пиво и заказал еще. Я не выпил и половины.
- Что случилось с теми, кто вошел в корабль? - не выдержал я.
- Они все мертвы, - ответил безразлично Стерт. - Все двенадцать человек умерли сразу, стоило им войти внутрь.
- Кто-то из инопланетян остался жив? - тихо спросил я.
- Корабль остался жив, - так же тихо ответил социолог. - Только эту жизнь не засекает ни одно сканирующее устройство.
Над нашим столом повисло тягостное молчание. Я глотнул пива, потом еще. В ресторан зашел толстый мужчина, по лицу которого текли нескончаемые ручьи пота. Щеки его были красными, на лбу выступили белые пятна. Он смахнул с носа капли, пошатнулся и чуть не упал. Управляющий подскочил к нему, провел к столику, усадил, обмахивая буклетом меню. Обычная картина для жары.
- Еще группы заходили на корабль? - наконец спросил я, понимая, что услышу утвердительный ответ.
- Да, - сказал нехотя Родеррик. - Добровольцы. По одному, через две недели после гибели первой группы.
- Удачно?
- Один вошел и вышел, - Родеррик пронзительно взглянул на меня.
- Значит, вы хотите предложить мне стать добровольцем? - спросил я нетвердо.
Родеррик утвердительно кивнул, не отрывая от меня сверлящего взгляда.
- Почему я?
Стерт молчал, и я продолжал задавать вопросы:
- Вы ведь видели этот корабль, Родеррик, но как вы проникли в эту тайну? Почему вы можете предлагать такое? Какое отношение вы вообще имеете к американским ВВС?