- Если вы имеете предложить мне более одной каюты, - хамски перебил Хаакон-Фриц, обращаясь не к Тии, на которую он даже внимания не обратил, а к Алексу, - я хотел бы осмотреть их все, прежде чем я сделаю выбор.
Тия уже достаточно хорошо знала Алекса, чтобы увидеть, что он рассержен, но Алекс умело скрыл свой гнев.
- Разумеется, профессор, - сказал он, называя Хаакон-Фрица самым скромным из его титулов. - Будьте так любезны, следуйте за мной…
И направился в жилой отсек, предоставив Хаакон-Фрицу самому тащить свои сумки.
Трил негромко рыкнула - судя по всему, этот звук выражал отвращение. Фред закатил глаза - единственная человеческая мимика, которая была ему доступна.
- Но, право слово, - воскликнул он с изумлением, - неужели это не хамство?
- Он ше практишеский дарвинист, - заметила Трил, слегка оскалив зубы. - Прошу прошшения, сэр, - сказала она Аспену. - Я знаю, что вы шшитаете его хорошим ушеным, но тем не менее я рада, что не он здесь главный.
Фред все никак не мог успокоиться.
- Практический дарвинист? - переспросил он. - Не будет ли кто-нибудь так любезен объяснить неопытному молодому вегу, что это означает и отчего он был так груб с леди Тией?
Лесь вздохнул и взял эту малоприятную обязанность на себя.
- Практические дарвинисты - это люди, которые считают, что закон Дарвина распространяется буквально на все. Если с кем-то случилась беда, помогать ему не нужно, если землетрясение сровняло город с землей, помощь посылать ни к чему, если разразилась эпидемия - прививать следует только тех, кто на данный момент здоров, а жертв эпидемии следует изолировать и предоставить им выжить или умереть - это уж как получится.
Фред смущенно покосился в сторону пилона, и Тия решила избавить Леся от неприятной необходимости говорить о том, что и так очевидно.
- И как вы, несомненно, догадались, существование капсульников фанатики практического дарвинизма находят крайне возмутительным. Они не желают даже признавать, что мы существуем, - если это, разумеется, возможно.
Профессор Аспен грустно покачал головой.
- Блестящий ученый, но этот фанатизм его погубит! - сказал он, снова усаживаясь в кресло. - На самом деле дальше, чем теперь, ему уже не продвинуться. У него был шанс - его отправили в одиночную исследовательскую экспедицию, - но он отказывался признавать данные, противоречащие его излюбленной теорийке! И теперь все, что ему осталось, - это быть главным клерком в таких экспедициях, как наша.
Он обвел суровым взглядом своих четырех учеников.
- Пусть это будет вам уроком, уважаемые существа. Никогда не допускайте, чтобы фанатизм сделал вас слепыми к истине.
- Или, иными словами, - весело заметила Тия, - проблема с фанатиками состоит в том, что мозги у них превращаются в кашу и они не признают истиной ничто из того, что противоречит их идеям. Но опасными их делает не то, что они готовы умереть, чтобы доказать свою правоту, а то, что они ради этого предоставят умереть вам - или в крайнем случае захватят вас с собой.
- Хорошо сказано, миледи.
И доктор Аспен снова повернулся к экрану.
- А теперь, поскольку мне по опыту известно, что Хаакон-Фриц в любом случае будет сидеть и дуться у себя в каюте до самого отлета, не продолжить ли нам нашу дискуссию?
Исследовательская группа оставила место раскопок в идеальном порядке: инструменты и оборудование убраны на хранение, купола надуты, но опечатаны, раскопы накрыты. Оценочная группа быстро возвела еще два жилых и один рабочий купол и взялась за работу.
Казалось, все было под контролем; теперь, когда экспедиция прибыла на место, даже угрюмый Хаакон-Фриц принялся за дело и взял на себя свою долю обязанностей. И вроде бы не было никакой необходимости АГ-1033 оставаться на планете, когда они могли бы отправляться к прочим "своим" экспедициям.
Однако правилами было предусмотрено иное, и Тия с Алексом оба знали почему, хотя члены экспедиции об этом даже не подозревали. На тот случай, когда корабль Курьерской службы, прикрепленный к Институту, завозил на раскопки новую исследовательскую или оценочную партию, в программе его действий был предусмотрен еще один, тщательно скрываемый пункт.
Группы археологов составлялись очень тщательно - не только потому, что количество мест было ограничено, но еще и потому, что им предстояло длительное время провести в изоляции. Им угрожало множество опасностей - все то, что перечисляла Тия Алексу во время их первого задания. Так что глупо было подвергать их опасности еще и изнутри.
Так что всех будущих членов группы проверяли и тестировали, а также подвергали психопрограммированию, внушая положительные установки как по отношению к себе самим, так и по отношению друг к другу, чтобы они могли стабильно работать в группе. Тем не менее ошибки были неизбежны, и в прошлом они не раз бывали. Иногда это приводило к убийствам - или, по крайней мере, к покушениям на убийство.
Чаще всего психологические проблемы выплывали наружу в самом начале экспедиции, когда партия обустраивалась на месте и начиналась рутинная работа. Если что-то случалось, оно случалось именно в этот период. Перед этим группа проводила несколько недель в тесноте космического корабля - идеальные условия для возникновения взаимного раздражения. После прибытия на планету стресс прорывался наружу, и это могло привести к серьезным межличностным проблемам.
Так что курьерский корабль, будь то мозговой корабль или корабль с обычной командой, согласно инструкциям, должен был найти какой-нибудь предлог, чтобы задержаться на несколько дней. Пилоту - или команде корабля - полагалось не путаться под ногами, но при этом раскопки и лагерь должны были постоянно просматриваться с корабля. Следовало особо обращать внимание на явные личные конфликты, вновь возникшие сдвиги в поведении или обычные отклонения, внезапно перешедшие в стадию психоза. Нужно было убедиться, что никто из партии не дойдет до того, чтобы посреди ночи подкрасться к коллеге с топором. Это был бы не первый случай, когда кто-то сломался под влиянием стресса.
Алекс больше всего беспокоился из-за Леся. Он твердил о посттравматическом синдроме и уязвимости бывших солдат. У Тии были на примете свои кандидаты в возмутители спокойствия: Фред и Элдон. Ни тот, ни другой никогда прежде не бывали на мелких раскопках, а Элдон даже не покидал пределов своей планеты до того, как отправиться в университет. Насчет Хаакон-Фрица она особо не тревожилась: он, конечно, был груб с нею, но тем не менее он был опытным ученым и успел побывать в нескольких археологических экспедициях, не создав никаких проблем. И теперь, когда все прибыли на место, Хаакон-Фриц, несмотря на то что держался отстраненно, добросовестно сотрудничал с коллегами, и его поведение ничем не отличалось от его поведения на предыдущих раскопках. Так что вряд ли он примется отстаивать свои взгляды на практике. А вот Фред и Элдон до сих пор выезжали на раскопки всего пару раз, и то с большими партиями в несколько сот человек. Там больше людей, с которыми можно общаться, меньше шансов заработать стресс и меньше неожиданных испытаний.
В течение первых двух дней все выглядело совершенно нормально, не только в том, что касалось экспедиции, но и по части погодных условий. Алекс с Тией вздохнули с облегчением.
Но оказалось, что они рано радовались.
На третью ночь начались зимние ливни.
Тия просматривала кое-какие записи, которые скопировала на базе, выискивая новый объект для потенциальных инвестиций - такой, как Ларго Дракона. Время было позднее, очень позднее: в лагере было темно и тихо, и Алекс объявил, что ему пора баиньки. Он лежал у себя в каюте и уже почти засыпал, и сама Тия подумывала о том, чтобы погрузиться в положенные ей три часа Глубокого Сна, - но тут грянула гроза.
"Грянула" - самое подходящее слово: стена дождя и ветра ударила ее так, что корабль содрогнулся. Затем сверкнула молния и прогремел такой раскат грома, что Алекс вылетел из кровати.
- А? - воскликнул он спросонок. - Где? Кто?
Он потряс головой, чтобы прийти в себя, и тут переборки Тии завибрировали от нового раската грома.
- Что происходит? - осведомился Алекс. Тия поглубже вонзила посадочные опоры в землю под собой. - На нас напали, что ли?
- Да нет, Алекс, это гроза, - рассеянно ответила она, проверяя, все ли люки заперты и все ли ее роботы внутри. - Просто ураган какой-то. Я никогда еще не испытывала ничего подобного!
Она развернула свои внешние камеры и подключила их к экранам, чтобы Алекс мог полюбоваться грозой. Сама же Тия тем временем проверяла, надежно ли она защищена от удара молнии и все ли в порядке в лагере. Алекс вышел в рубку и уселся в кресло, завороженный буйством стихии.
Вокруг повсюду, куда ни взгляни, сверкали многочисленные молнии; было светло не то что как днем, а порой и еще светлее. Гром грохотал непрерывно, завывал ветер, и дождь лил как из ведра - нет, пожалуй, как из бочки. Все это не давало не только разглядеть лагерь, но и проверить, что там происходит, каким-то другим способом. При таком количестве молний никого даже по радио не дозовешься.
- Что же сейчас в лагере творится? - с тревогой спросил Алекс.
- Не поймешь, - нехотя ответила Тия. - Здешняя исследовательская группа как-то раз уже пережила такие грозы, так что, полагаю, можно рассчитывать, что сам лагерь никуда не унесет и не смоет. А что касается остального - от ударов молний купола защищены, но кто знает, что может случиться с оборудованием? Особенно в такую грозу.
Ее слова, увы, оказались пророческими: хотя ливень длился не больше часа, температура за это время опустилась градусов на двадцать, а молнии успели причинить серьезный ущерб.