- Ты теперь целую вечность не расплатишься с этими штрафами за своих пилотов! - начала было Тия. Но тут внутренняя дверь шлюза распахнулась, и в гостиную вошел человек в скафандре. В руках он держал шлем и коробку.
Увидев шлем, Тия нахмурилась. Он снял его еще в шлюзе, как только выровнялось давление. Зря он это сделал: бывает, что шлюзы разгерметизируются, особенно такие старые, как на раскопках класса A. Так что, с точки зрения Тии, это было уже одно очко не в его пользу. Однако лицо у него было приятное, глаза добрые - неплохо, неплохо. Круглая загорелая физиономия, курчавые черные волосы, блестящие карие глаза, широкий рот, без этих напряженных складок у губ, которые были у Ари… Очко в его пользу. Пока что - по нулям.
- Привет, Томас, - сказала она ровным тоном. - Знаете, вам не стоило снимать шлем прямо в шлюзе - надо было подождать, пока откроется внутренняя дверь.
- Девочка права, Томас, - прозвучал голос Мойры с панели комма. - Эти раскопки класса A всегда получают оборудование в последнюю очередь. Все оно старое и зачастую не вполне надежное. Люки у них разгерметизируются постоянно.
- У нас такое уже было месяц назад, когда я входила в купол, - поддержала ее Тия. - У мамы ушло несколько часов на то, чтобы восстановить герметичность. Она была очень недовольна.
Глаза у Томаса расширились от удивления. Он был явно ошеломлен. Судя по всему, он с порога собирался спросить, где ее родители. И уж никак не ожидал услышать лекцию о технике безопасности в безвоздушном пространстве.
- О-о! - выдавил он наконец. - Э-э… Спасибо. Запомню на будущее.
- Пожалуйста, не за что, - ответила Тия. - Мама с папой на раскопе; извините, что они вас не встретили.
- Давайте я вас познакомлю как следует, - сказала Мойра из комма. - Томас, это Гипатия Кейд. Ее мать - доктор Пота Андрополус-Кейд, ее отец - доктор Брэддон Мартенс-Кейд. Тия, это Томас Делакорт-Ибанес.
- Приятно познакомиться, Томас, - вежливо сказала девочка. - Мама с папой будут здесь через… - она взглянула на свой наручный хронометр, - …через десять минут. А пока у нас есть свежий кофе. Может быть, вы покушать хотите?
Он снова был ошеломлен.
- Кофе, пожалуйста, - ответил он после паузы. И добавил: - Будьте так добры.
Тия принесла с кухни кофе; к тому времени, как она вернулась с чашкой в одной руке и вазочкой с печеньем в другой, Томас успел снять скафандр. Девочка была вынуждена признать, что он действительно выглядит очень красивым в своем обтягивающем пилотском комбинезоне. Но, с другой стороны, все Мойрины "тела" были хороши собой. Отчасти в этом-то и была проблема: выбирая себе напарника, она обращала внимание в первую очередь на внешность, а потом уже на характер.
Томас взял кофе и угощение вежливо и слегка опасливо. Такое впечатление, что он решил обращаться с ней, точно с представителем новой, неведомой разумной расы. Девочка еле удержалась, чтобы не хихикнуть.
- Какое у тебя необычное имя, - сказал он после неловкой паузы. - Гипатия, да?
- Да, - ответила Тия. - Меня назвали в честь первой и единственной женщины-библиотекаря великой Александрийской библиотеки на Земле. Она же была ее последним библиотекарем.
Судя по его глазам, все эти имена и названия ему хоть что-то да говорили. Значит, он не полный профан в истории, как тот Хулио.
- А-а! Это когда ее римляне сожгли, во времена Клеопатры… - начал он.
Но Тия прервала его, покачав головой:
- Нет-нет, библиотека была разрушена не тогда, совсем не тогда. Она оставалась знаменитой библиотекой еще при Константине, - продолжала она, постепенно увлекаясь своей любимой историей. Тия пересказывала ее точно так же, как рассказывала ее Пота, теми самыми словами, которыми она была изложена в базе данных по истории. - Как раз тогда, когда библиотекарем там была Гипатия, в библиотеку ворвалась толпа грязных христианских фанатиков, возглавляемая несколькими безумцами, которые именовали себя пророками и святыми. Они намеревались сжечь библиотеку дотла, потому что там хранились "языческие книги, лживые и еретические". Гипатия пыталась их остановить, но ее убили, забили насмерть камнями, а потом затоптали ногами.
- Ох ты! - слабо произнес Томас. Он был окончательно выбит из колеи. Похоже, он лихорадочно искал, что бы сказать, и ухватился за первое, что подвернулось. - Э-э… А почему ты называешь их "грязными христианскими фанатиками"?
- Потому что они такими и были! - с раздражением ответила девочка. - Все они были фанатиками, и большинство из них были столпниками и другими отшельниками, которые нарочно никогда не мылись, потому что мыться - это был римский, языческий обычай, а не мыться - это было по-христиански и способствовало умерщвлению плоти.
Она фыркнула.
- Думаю, им было все равно, что от этого у них заводились вши и от них воняло. Про заболевания я уже молчу!
- Думаю, им это просто не приходило в голову, - осторожно заметил Томас.
- Ну, как бы то ни было, я думаю, Гипатия была очень храбрая, но ей стоило бы быть поумнее, - заключила Тия. - Я бы на ее месте не стала стоять и ждать, пока меня забросают камнями. Я бы убежала, или заперла дверь, или еще что-нибудь.
Томас неожиданно улыбнулся; улыбка у него была приятная: белые-белые зубы сверкнули на смуглом, загорелом лице.
- Ну, может быть, у нее не оставалось выбора, - предположил он. - Думаю, к тому времени, как она поняла, что остановить этих людей не удастся, убегать было уже поздно.
Тия медленно кивнула, представив себе древние александрийские одеяния, длинные и неуклюжие. Да, бегать в них, наверно, было неудобно…
- Пожалуй, ты прав, - согласилась она. - Мне очень не хотелось бы думать, что эта библиотекарша была глупой.
На это Томас рассмеялся.
- Ты имеешь в виду, тебе не хотелось бы думать, что знаменитая женщина, в честь которой тебя назвали, была глупой? - усмехнулся он. - Я тебя понимаю. Гораздо приятнее быть названной в честь действительно отважной женщины, а не в честь той, кого просто считают героиней, потому что у нее не хватило ума вовремя убежать!
Тия невольно рассмеялась. Именно тогда она решила, что Томас ей нравится. Поначалу он не знал, как себя с ней вести, но теперь он разобрался в ситуации и обращался с ней как с вполне разумным существом.
Очевидно, Мойра пришла к тому же выводу, потому что, когда она заговорила, ее голос звучал куда менее озабоченно.
- Томас, а ты ничего не забыл? Ты ведь привез Тии подарок на ее прошедший день рождения!
- И в самом деле, совсем забыл! - спохватился пилот. - Извини, пожалуйста, Тия!
Он вручил ей коробку, которую принес с собой. Девочка очень хорошо владела собой: она взяла ее чинно, а не схватила, как сделал бы обычный ребенок.
- Спасибо, Мойра! - сказала она, обращаясь к панели комма. - Это ничего, что день рождения у меня был уже давно, - получается, как будто у меня два дня рождения.
- Ты слишком хорошо воспитана, милая, и это тебе иногда вредит! - хихикнула Мойра. - Ну давай, открывай!
Тия аккуратно отстегнула крепления довольно обычной на вид коробки. Внутри оказалась яркая обертка. Предмет, завернутый в обертку, имел странную форму…
Тия больше не выдержала: она разодрала обертку так же нетерпеливо, как любой другой ребенок на ее месте.
- Ой! - воскликнула она, увидев свой подарок. В кои-то веки она не смогла ничего сказать, только подняла его поближе к свету.
- Тебе нравится? - с тревогой спросила Мойра. - В смысле, я знаю, что ты просила именно это, но ты так быстро взрослеешь, и я боялась, что ты уже переросла это…
- Он такой замечательный! - воскликнула Тия и внезапно прижала ярко-голубого медведя к груди, уткнувшись носом в мягкий мех. - Ой, Мойра, он мне так нравится!
- Надо тебе сказать, отыскать его было не так-то просто, - сказала Мойра - в ее голосе слышалось заметное облегчение, отчего Томас ухмыльнулся еще шире. - Ваша семья не сидит на месте - мне пришлось отыскать такого медвежонка, чтобы он мог выдержать неоднократную процедуру очистки, чтобы никакая Карантинная служба к нему не прицепилась. И вообще медвежонка нынче найти непросто - похоже, они совсем вышли из моды. Это ничего, что он голубой?
- Мне нравится голубой цвет! - радостно ответила Тия.
- А ничего, что он не плюшевый, а лохматый? Это была идея Томаса.
- Спасибо, Томас! - сказала Тия пилоту. Тот просиял. - Он просто потрясающий!
- Когда я был такой, как ты, у меня была лохматая собачка, - сказал Томас. - И когда Мойра мне сказала, что ты хочешь такого медведя, какой был у нее до того, как она попала в капсулу, я подумал, что лохматый лучше, чем гладкий.
Он доверительно наклонился к девочке - на миг Тия испугалась, что теперь, когда он увидел, как она обрадовалась игрушке, он снова будет относиться к ней как к ребенку. Но он шепотом сказал:
- По правде говоря, Тия, мне и самому было очень приятно порыться в игрушечных магазинах. Многое из того, что там есть, дети просто не способны оценить по достоинству. Я нашел там несколько логических головоломок, совершенно невероятных, и набор фокусов, перед которым я просто не устоял. И, боюсь, я потратил слишком много денег на модельки космических кораблей…
Тия хихикнула.
- Ладно, я никому не скажу! - ответила она заговорщицким шепотом.
- Пота и Брэддон уже в шлюзе! - перебил их Сократ. - Приказать кухне готовить обед?