Практикантка прошептала себе под нос: –Вообще-то у меня имя есть.
Работа кипела словно оставленная на печке без присмотра кастрюля с водой.
Вечером Виталий сказал любимой: –Сегодня я собираюсь по свински напиться, идёшь со мной?
Римма промолчала, тогда он сказал: –Ты не выглядишь сильно расстроенной. Раньше мы с тобой вместе травили мозг алкоголем после каждого неудачного завершения эксперимента. Что изменилось?
Разговор происходил на площади труда, под большими голографическими часами без какой либо опоры висящим над площадью и отсчитывающими время с точностью до долей секунды. С большинства деревьев осыпалась листва. Только ели посаженные по краям площади красовались зелёными иголками как будто сегодня ничего не произошло.
-От нейтрализатора алкоголя у меня болит голова и потому утром нет большой разницы пользуюсь ли нейтрализатором или терплю по старинке– ответила Римма.
Виталий упрекнул: –Я чувствую в тебе безразличие
-Ну извини, что не заламываю руки по причине очередного нерождения искусственных интеллектов когда у нас самих скоро будет ребёнок.
-Так вот в чём дело– Виталий задумчиво поскрёб подбородок: –Но сейчас его генетическую карту только перекраивают и рисуют в СовГенСтрое, разве не так? Можно сказать, что ребёнок пока ещё только проектируется.
-Нужно заранее учиться ответственности. Особенно тебе– возразила любимая.
Виталий посмотрел на висящие над головой часы и предложил: –Давай пойдём вместе. Я буду пить, а ты пересказывать планы и своё видение нашей семейной жизни. Утром посмотрим, что я запомню и от этого и будем отталкиваться.
Сначала Римма хотела возмутиться, а потом передумала и согласилась. Вскоре Виталий понял почему. Римма начала говорить ещё по дороге к одной из немногих в городе столовых где в вечернее время в меню появлялись алкогольные напитки. Дойдя до дверей украшенных различными вариациями фразы "пьянствуй бой", Виталий понял, что его не столько волнует сегодняшняя неудача в лаборатории сколько грандиозный размах Римминых планов относительно его скромной персоны. Он слушал, кивал, пытался возражать, но почему-то не получалось. Семейная жизнь немного пугала, но пить по этому поводу совершенно не хотелось. Так они и просидели весь вечер за единственной чашкой козина разговаривая и время от времени оглядываясь по сторонам, словно киты выныривающие чтобы набрать воздуха и затем надолго погрузиться в океанские глубины.
Глава8
Когда речь идет о мире вокруг нас, есть ли другой выбор, кроме как продолжать изучать его?
Лиза Рэнделл "Закрученные пассажи"
Неудача эксперимента сильно подействовала на Ташку. Она стала более замкнутой и даже в родительском доме, держа мать за руку и разговаривая с отцом по видеосвязи, продолжала напряжённо анализировать и размышлять.
Некоторую отстранённость новой подруги заметил Петька. На вопрос о чём она думает, Ташка кратко ответила: –Работа.
Школьник почтительно замолчал. Он отчаянно завидовал Ташке, тому, что она считается взрослой и занимается полезным делом тогда как он пока только учится. Можно сказать: знакомство с Ташкой благотворно повлияло на Петра в плане того, что он стал более ревностно относится к учёбе желая поскорее взяться за какой-нибудь дипломный проект и с блеском его завершить. Только до этого было ещё далеко.
За прошедшее время Ташка разгребла то, что Виталий когда-то назвал "авгиевыми конюшнями". Старший научный сотрудник попробовал было называть практикантку "геркулесом", но прозвище не прилепилось. Автоматизированные скрипты работали, информация сортировалась и разбивалась по категориям. У Ташки появился избыток свободного времени. Она препарировала дампы памяти оставшиеся от не сумевших развиться в полноценный разум зародышей. И не только от последнего эксперимента. Лабораторный архив хранил данные по всем зародышам когда-либо участвовавшим в экспериментах с дня основания лаборатории. Это была действительно бездна данных. Чтобы вытащить интересующую её информацию Ташке приходилось вначале на скорую руку писать поисковую программу и затем ждать результатов поиска.
Она училась работать с зародышами у Риммы и Виталия. Римма поначалу удивлялась откуда у практикантки столько свободного времени и как она успевает выполнять свои обязанности. Ташка продемонстрировала набор сортирующих и обрабатывающих скриптов и спросила как можно небрежнее: –Раньше о автоматизации вы не задумывались?
-Здесь нечёткая логика и исключений из правил как блох на собаке– поразилась Римма.
Ташка пожала плечами, дескать нечёткая логика нам не препятствие, а исключения тем более.
–Молодец– похвалила Римма: –Отличная смена растёт. Прямо сейчас начнём учиться собирать зародыши. Нет слов, Наташка. Ты золото, догадываешься об этом?
Ташка догадывалась. На следующий день профессор предложил ей начать собственную научную работу: –Пока в качестве тренировки и оттачивания навыков, но вскоре кто знает… –Сергей Иванович многозначительно помолчал, вздохнул и добавил: –Умение собирать зародыши и препарировать дампы памяти в любой лаборатории пригодятся, не только в моей.
-Что вы профессор, куда я от вас?– удивилась Ташка.
-Всё может быть в этой жизни– сказал Гальтаго –Может так случиться, что мне самому придётся оставить лабораторию.
Улучив момент Ташка поинтересовалась у Виталия: –Что с профессором?
-Хандрит– ответил научный сотрудник: –Вскоре должен прийти в норму. Увлекающийся человек, сильно переживает.
В один прекрасный день выйдя из дома ранним утром, ещё до зари, Ташка обнаружила на лужах тонкую корку ломкого льда в которую вморозились жёлтые листья и мелкие веточки. Тогда она впервые с окончания прошлой зимы обернула шею красным шарфиком с золотым рисунком олимпийского мишки и пяти олимпийских колец. И шла навстречу разгорающимся розовым огнём небесам в лёгкой курточке заканчивающейся на уровне пупка, шортах и в красном, развивающимся шарфике. В то утро, а было именно утро так как часовым стрелкам оставалось ещё шагать и шагать до полуденной отметки. Ташка столкнулась в коридоре с каким-то стариком. Он выглядел старше профессора разменявшего восьмой десяток лет. Носил закрытую одежду оставляющую как можно меньше сухой крошащейся кожи. Просторные светлые брюки и такую же светлую рубашку с рукавами доходящими до кистей рук. Ташка встречала его раньше в институтских стенах и при встречи приветливо кивала, а один раз помогла втащить в лифт какую-то коробку не столько тяжёлую сколько объёмную, которую никак не получалось обхватить удачным образом. Но кто такой этот старик и чем занимается она понятия не имела.
-Извините– сказала Ташка где-то в районе его живота: –Я задумалась и не смотрела куда иду.
Разгладив рубашку старик поинтересовался: –И о чём думает юная гражданка?
Ташка внезапно разозлилась на старика. Может быть он принимает её за дочь кого-то из сотрудников неведомым образом разгуливающую по секретному институту как у себя дома. Она зло и кратко сказала: –О том, что отличает подлинный разум от сколь угодно сложной программной сущности. О том, почему сущности не могу пройти рубановские тесты. Чего им не хватает и как создать это что-то или хотя бы суметь найти если оно вдруг уже есть.
-Тесты на разумность интеллектов– задумчиво повторил старик –Ты случайно не из лаборатории Гальтаго будешь? Похоже в Новосибирске он один остался из некогда огромной армии идеалистов надеющихся создать живое, разумное существо не отходя от лабораторного стола.
Ташку покоробило кажущееся пренебрежение с которым неизвестный старик говорил о научном руководителе. Она собиралась пройти дальше, но вредный старик схватил за руку и насмешливо заметил: –Тебе известно, что далеко не все люди могу пройти тест Рубана?
-Разве тесты предназначены не для искусственных интеллектов?– удивилась Ташка.
-Предназначены. Но некоторые пытались проходить их, по крайней мере те участки где не требуется производить множество параллельных вычислений. Одни смогли пройти, другие засыпались. Последние потом сильно ругались.– мечтательно рассказывал старик.
Ташка подумала о том, что надо будет сесть и попробовать самой. Почему только такая простая мысль не приходила ей в голову.
-Представляю– сказала она когда старик привёл на память несколько оборотов, какие не сумевшие пройти тест товарищи употребляли в письмах к Николаю Анатольевичу.
Ташка постояла и спросила: –Вы из какой-то лаборатории?
Старик засмеялся: –В мои годы и в лабораторию! Увы нет. Я вроде как сейчас занимаю место почётного сотрудника. Иногда прихожу в свой старый кабинет чтобы предаться размышлениям или воспоминаниям. Можешь считать меня иногда появляющимся на работе пенсионером.
-Наверное какой-то заслуженный научный работник– подумала Ташка.
-Хочешь расскажу как Рубан придумал свой тест?– предложил старик.
Ташка подобралась словно учуявшая след гончая: –Вы знали его?
-В каком-то роде нас можно назвать близкими знакомыми– усмехнулся старик –Когда освободишься, поднимайся на семнадцатый этаж, второй коридор в третьей секции. Там только один кабинет, остальные переделаны в серверные и подсобные помещения для хранения разного старого хлама. Символично, как думаешь?