- Ничто не поможет неверующим! - удовлетворенно заявил отец Давид. - Это кара, и такая же кара постигнет Амои, если люди не обратятся в истинную веру и не вознесут свои молитвы ко Всевышнему!
- Посмотрим, как будут развиваться события, - предложил Кайл своим неподражаемым голосом, но Кристиан уловил странную тень в его бесстрастном взгляде. - Я сомневаюсь, что высшим силам интересны мелкие игры людей. Вы же не станете утверждать, что там, - Кайл поднял глаза вверх, - тоже не чужды азарту, делают ставки и готовы на все, чтобы не допустить выигрыша неугодной команды?
- Да что он творит… - пробормотал Кристиан. - Кайл что-то затеял!
- Все правильно он затеял! - заявил Мартин, плюя на субординацию и явно забывая, что говорит с Первым Консулом. - Если "Танагура" сдвинется с места, отец Давид окажется в дураках, и все увидят, что его байки про высшие силы и все такое прочее яйца выеденного не стоят!
- А если нет? - не удержался Кристиан.
- Тогда в дураках останемся мы, - ответил Себастьян. - Они по-прежнему не находят поломки. Или системы тестирования тоже вышли из строя, или тут и в самом деле не обошлось без мистики.
- Если кто-то и сможет разобраться, что там не в порядке, то разве только Питер, - подала голос Ким.
- Кто такой Питер? - удивился Кристиан, но ответа не дождался.
- Умница моя! - воскликнул Себастьян. - Мартин, бегом за ним! Хоть из-под машины его вынь, хоть с бабы сними, но чтобы через десять минут он был тут!
- Питер - в своем роде гений, - тихо пояснила Ким. - Вы увидите.
Узрев означенного гения, Кристиан слегка оторопел, ибо Питер на гения не походил ничуть. Он оказался невысоким кряжистым мужичком в потрепанной рабочей робе и разбитых грязных ботинках. Видимо, Мартин в самом деле оторвал его от ремонта, потому что Питер был изрядно перемазан, а за пояс у него был заткнут целый набор разнообразных инструментов.
- Что там такое, шеф? - спросил он ворчливо. - Сами разобраться не можете?
- Куда уж нам, - фыркнул Себастьян. - Питер, поговори с ними, - он указал на экран, - может, хотя бы ты поймешь, в чем дело…
- Посмотрим, - вздохнул Питер, почесав в затылке, и уставился на экран. - Ну что, салажата, говорят, двигатели у вас отказали? Угу… Запускать пробовали? Пробовали? Ага… Фырчат? Фырчат, спрашиваю? Не фырчат? А что делают? Ну, звук какой, что ж вы за бестолочи! Ах, икающий звук?… Ага…
- Питер никогда нигде не учился, - проинформировала Ким. - Но он по звуку может определить, когда механизм неисправен. Про таких говорят - механик от Бога.
- И ты туда же?! - вздрогнул Кристиан. - Наслушалась этого…
- Отнюдь. - Девушка прямо взглянула на Первого Консула. - Тот бред, что несет отец Давид, ничего общего с истинной верой не имеет. Набор слов, и только. Извините за прямоту, но вам вряд ли удастся понять. Вы не человек.
- Возможно, - поперхнулся Кристиан.
- Да тихо вы, - рыкнул Питер. - Я ж слушаю, а вы галдите! И так связь ни к черту!..
Присутствующие примолкли.
- Что нам делать? - тихо спросил Кристиан в пространство.
- По-моему, самое время молиться, - так же тихо отозвался Себастьян.
Странная беседа механика Питера с экипажем "Танагуры" длилась еще долго. Себастьян молча сидел в кресле, но Кристиан предпочел бы, чтобы начтранс ходит туда-сюда по комнате, как тигр в клетке. Тогда, должно быть, меньше чувствовалось бы напряжение, повисшее в кабинете. Сам Кристиан пытался следить за сюжетом какой-то мелодрамы, которую запустили по телевидению. Это было сложно, поскольку трансляцию периодически прерывали выпуски новостей. Впрочем, новостей как таковых не было: гонка продолжалась, а "Танагура" как кружила по орбите Сайбера, так и продолжала по сию пору. Мартин, отличавшийся редкостным спокойствием (возможно, в силу юного возраста), попросту уснул на диване, свернувшись клубком и положив голову на колени Ким, внимательно слушавшей разговор Питера с экипажем.
- Дык пассатижи возьми, чучело, пассатижи, а не плоскогубцы! - ворвался громкий голос Питера в сознание Кристиана. Оказывается, он задремал, сам того не заметив. - Ты что, не знаешь, что такое пассатижи? Знаешь? Сделал, как я сказал? Ну, умничка! Ага, а теперь отожми вверх шесть квадратных пимпочек и отодвинь ту красную бандуру, что над загогулистой штуковиной… Отодвинул? Там проводки должны быть. Один толстый - это, значит, силовой кабель, и много тоненьких. Нашел? Смотри в оба теперь. Нашел? Ну, как я и сказал, да? А теперь концы провода зачисть, скрепи да изолентой примотай… Что значит, нет изоленты? А что есть? Ну хоть скотчем замотай, горе мое!..
- Что?… - спросил Кристиан, явно что-то упустивший.
- Маленькая диверсия, - сказал Себастьян. - Всего-навсего микроскопические заряды на двух крохотных проводках. Проводки разрываются, следов почти никаких, а результат налицо. Да как умело сделано!
- Но… - начал Кристиан, но его перебил радостный вопль капитана "Танагуры":
- Запуск!!! Прошел запуск! Покинуть орбиту!!! Шеф, шеф, мы выходим на трассу! Питер, спасибо, с нас канистра!..
Питер, удовлетворенно кивнув, вразвалочку покинул кабинет.
- И последние новости от нашего собственного корреспондента на Сайбере, - ожил приунывший диктор в студии. - Нам поступает информация… да-да, "Танагура" покинула орбиту Сайбера и продолжает гонку!
- Кажется, мы наблюдали небольшое чудо, господа? - усмехнулся Кайл Ли, в упор глядя на отца Давида.
- Это так называемое чудо - дело рук нечистого! - огрызнулся тот, явно чувствуя себя не в своей тарелке. - Раз отдав ему душу, назад не вернешь!
- Вы противоречите сами себе, - невозмутимо ответил Кайл. - Вы же утверждали, что мы - ни во что не верующие безбожники. А раз мы не веруем в Господа, стало быть, и в дьявола не верим. Тогда как мы можем продать ему свои души?
Кристиан ожидал, что в ответ отец Давид разразится какой-нибудь длиннющей цитатой из классиков богословия и в два счета докажет свою правоту, однако тот, пойманный в простенькую логическую ловушку, почему-то растерялся.
- Может быть, произошедшее, по-вашему, и не чудо вовсе? - продолжал Кайл. - Что же, я готов согласиться. Никаких чудес. Просто экипаж оказался достаточно компетентен для того, чтобы исправить поломку своими силами, только и всего. Вы согласны?
Диктор, как будто завороженный красивым вкрадчивым голосом Кайла, несколько раз кивнул. Отец Давид, что любопытно, молчал, все больше мрачнея.
- На этом мы заканчиваем прямую трансляцию из студии… - ожил диктор, получивший, видимо, соответствующий сигнал.
Кристиан отвернулся от экрана, взглянул на Себастьяна.
- Кайл, в общем-то, прав, - сказал он. - Всего-то и чудес было - твой механик-самоучка…
- Да уж, это точно чудо из чудес, - хмыкнул Себастьян, снова пришедший в отличное расположение духа.
- А настоящим чудом будет, если "Танагура" сможет выйти хотя бы в двадцатку лидеров, - добавил Кристиан.
- Выйдет, - пообещал Себастьян.
- Чудес не бывает, - напомнил Кристиан.
- Спорим? - вскинул брови Себастьян.
- Спорим, - фыркнул Кристиан.
- На что?
- Как хочешь, - пожал плечами Кристиан.
- Тогда на желание, - сказал Себастьян, и они ударили по рукам. - Смотри, Крис, Рауль уже одно мне проспорил! Он тоже думал, что чудес не бывает…
Гордость Амои
Мартин Янсон наслаждался жизнью. Ему казалось, что он видит волшебный сон, а потому он стрался воспользоваться всеми возможностями, что давал этот сон, пока его не разбудили. Но чем больше проходило времени, тем больше Мартин убеждался - нет, это не сон. Это самая что ни на есть реальная реальность. И все равно не верилось…
В первые дни, уехав из интерната и оказавшись на попечении Себастьяна Крея, Мартин слегка ошалел от внезапно свалившейся на него свободы. Не было никаких запретов - он мог идти, куда хочет, и делать, что заблагорассудится. С одним лишь маленьким "но" - он мог все это делать лишь при условии своевременного и тщательного выполнения возложенных на него обязанностей. А было их немало…
Глазом не моргнув, Себастьян назначил Мартина исполняющим обязанности капитана на пресловутую "Гордость Амои", а стало быть, нужно было регулярно выходить в рейды, а между рейдами - привинчивать все, что отвалилось на корабле за время предыдущего полета. А поскольку "Гордость Амои" была тем еще корытом, то привинчивать нужно было немало, так что порой приходилось и ночевать в ангаре, перекусив на скорую руку парой бутербродов. Кроме того, старший (и единственный) навигатор "Гордости Амои" имел обыкновение впадать в продолжительные запои, в течение которых, ясное дело, выполнять свои прямые обязанности никак не мог. Так что кроме руководства экипажем, Мартину приходилось заниматься и расчетом курса, а когда компанию навигатору составлял штурман - то и кораблем самому управлять.
И все равно, по сравнению с расписанной по минутам жизнью - или, лучше сказать, существованием - в интернате и довольно-таки безалаберной жизнью в космопорте была огромная разница. И состояла она прежде всего в том, что здесь Мартину никто ничего не навязывал. Не было никаких "сделаешь так и так, и не сметь отклоняться от заданного курса!". Ничего подобного. Мартину давалось задание - и только. Выполнять его он волен был любыми доступными методами, лишь бы уложился в срок и никого при этом не угробил.