Так вот, я отвлёкся. Надо химзавод повредить минимальными, я бы даже сказал, скудными средствами. Еще раз внимательно присмотрелся к картинку - ба! Да это никак ГЭС в ущелье? Плотина, белые буруны воды, тонкие столбики, которые можно узнать только по теням, ими отбрасываемым, и почти невидимые провода. Плотина ГЭС - это первое место, и второе место - узкое ущелье внизу долины, по которому и протекает река. На этом месте получится замечательное горное озеро, будущий курорт, когда, разумеется, всю химию смоет водой. Лет так через двести, по моим расчетам. Нашёлся и путь, по которому из долины в Степь везли товары. На десятке снимков было видно в подробностях, как караван петляет в горах и где-то там даже имеется тоннель. Выход этого караванного пути нашёлся как раз километрах в двухстах на юг от селения Хотон Урях, в предгорьях. Теперь понятно, почему это село стало перевалочной базой для бандитов. Остатки дороги шли немного в сторону от ущелья, видать землетрясением повредило наезженные пути. Из двух вариантов изоляции производственной базы я выбрал тот, который посложнее. В одном месте воздвигнуть плотину, а в другом месте взорвать другую и жители долины полезут в Степь, как тараканы. Остается только уточнить детали несения караульной службы повстанцами и можно будет нанести визит. А пока я позвонил Тыгыну, сдал ему место встречи с караванами из долины и попросил прислать туда человек сто бойцов и двадцать мастеров с досками и брёвнами.
Ну и пора выползать из уютной постели. Девок здесь нет и подать кофе некому. Я позавтракал, пошёл искать Ичила. Надо с ним кое-какие детали уточнить.
Глава 9
Вместо Ичила за кухонными шкафами я набрёл на тайничок.
Бывший владелец этого помещения пил, это совершенно очевидно. Причем пил крепко и без перерыва. Я совершенно случайно нашёл это тайное лежбище, куда, похоже, никогда не заглядывали уборщики. Запах от старости выветрился, но материальные следы глубокого нравственного падения руководства налицо.
Кушетка со сгнившим тряпьём, пересохшая паутина по углам, на полу к остаткам блевотины присохли облатки от сухпайков и потрескавшиеся от старости пластиковые емкости. И бутылки. На подоконнике, на полу, под кушеткой, на столе. Я взял одну, стер с неё пыль веков, посмотрел на выцветшую этикетку, бывшую когда-то бордовой. "Гвардейская особая", "Не для продажи" и синяя прямоугольная печать "Управление тылового обеспечения Восьмой гвардейской дивизии". Раритет. На столе, помимо разнообразной тары - заплесневелые остатки закуси, и, что самое ценное, блокнот. Я повертел его в руках - он не рассыпался, как можно было предположить. Хорошая вещь, похоже, изготовлена в Империи. На рассохшейся коричневой кожаной обложке - тисненая надпись золотом: "Обер-экзекутору Ургут Хазангу в день пятидесятилетия от ветеранов дивизии "Эдельвейс"". Наследие минувших эпох, прямые свидетельства очевидца, записи ветерана. Писал он их, правда, в состоянии раздора с головой, ибо я долго не мог понять тонкие ходы мыслей бывшего начальника. Но поэт, однозначно поэт. Я в юности читал "Футур-альманах вселенской эгосамости", так что не сильно удивлен словесными оборотами, которые покойный Ургут Хазанг применял походя, не напрягаясь. Я пролистал весь блокнот, и вернулся в начало, к самым поздним записям, когда владелец ещё не бредил, а писал мало-мальски разборчиво. Записи шли вразнобой, понять их хронологическую последовательность невозможно.
Привезли дополнительные блоки к ВК. Все страшно засекречено, по две пломбы на каждый винт, заставили расписаться. Для чего - не сказали. Спрашивать себе дороже. Надо сматываться. Что-то назревает, какие-то недомолвки. Косо друг на друга смотрят. Забрали младшего механика. Думать уже ни о чем нельзя. Сделал себе сетку на голову. ВК выдал аварийный сигнал. Сетку тоже нельзя. Они хитрые. Следят, днем и ночью, как будто глаз в голове. И шарит и шарит. Только я тоже. Не надо сворачивать пломбы. Отогнуть сзади крышку. Выкусить синий и желтый провод в блоке 900, а в блоке 800 поменять местами желтый и красный разъемы. Полегчало. Они всё же думают, что из дикарей получатся люди. Нюргуна - сучка. Они вс думат что мы тупые солдафоны. Пусть. Не выдержал, восстановил обратную связь. В блоке 900. Теперь можно хоть с ним поговорить. Он один меня понимает. Эмоциональный корректор, теперь я это знаю. В блоке 800 этичекий компенсатор. Ху[неразборчиво]ческий. Скоро нас всех замнят этими… нет, не замент мы прст будм к ним придатками. Нет, нас ненае[неразборчиво]ешь. Экспериментальная модель для дальних гарнизонов. Чтоб мы были откровеннее с ними, это так имитируют человека. Понаставили злучатели. Нет, нас не проведешь. Потм про плитику. Прое[неразборчиво]ли империю. [снова неразборчиво] надо смтывтсяся.
Длинная загогулина в конце фразы ясно указывала, что летописец сполз под стол, не выпуская из рук авторучку. Остатки свободного места в блокноте почерканы неразборчивыми каракулями и рисунками, надо признать, весьма хорошо исполненными, различных чудовищ, которые, похоже, навещали клиента во время делириума. Доктор Курпатов нашёл бы этому всему подходящее название на латыни, но я и так скажу - белочка, во всей своей красе. Возможно, перешедшая в хроническою форму. А поскольку мебель в помещении цела, то буйную форму принять не успела. Вот, помню, моего знакомого как-то накрыло, так он расстрелял сервант с хрусталём картечью из ружья двенадцатого калибра. На чёртиков охотился, жаль, недолго. Но я из заметок квалифицированного алкаша выделил главное - у ВК есть блоки, и в них надо сделать кое-какие перестановки. Или вообще повыдёргивать к едрене фене.
А сам ветеран, похоже, в состоянии панической атаки, отягощенной алкогольным психозом, сбежал в неизвестном направлении, возможно, выбросился из окна. Теперь-то и не узнаешь.
Я его не осуждаю, хоть он и наплевал на все принципы культурного пития. Просто невозможно такого человека осуждать. Я-то всегда следовал заветам старика Хайяма:
Чтоб мудро жизнь прожить, знать надобно немало,
Два важных правила запомни для начала:
Ты лучше голодай, чем что попало есть,
И лучше будь один, чем вместе с кем попало.
В итоге пришлось избегать буйных компаний, учителей жизни, философов-идеалистов, философов-материалистов, философов, не умеющих пить, пьющих философов, всех, не умеющих пить, гиперактивных экстравертов, мизантропов, в общем, круг сужался настолько, что впору было пить только с самим собой. Что иной раз и приходилось делать, ибо хорошего собутыльника нынче днём с огнём не найти. Не считая бессменного Курпатова, да где ж его взять в этих краях. И не надо считать его алкоголиком. По моему глубокому убеждению, алкоголиками следует признавать людей, которые находятся в состоянии опьянения более 50 % времени, а в оставшееся время не способны на осмысленные действия. Я имею в виду осмысленные действия по поиску выпивки. Все остальные случаи следует считать бытовым пьянством.
Я вызвал уборщиков, вычистить этот притон. Развели, панимаэшли, свинарник. Оттого, что нравы человечества за последние сколько-то там тысяч лет ничуть не изменились, настроение странным образом улучшилось.
Пока Ичил не нашёлся, я воззвал:
- ВК-452! Можно ли в синтезаторах создать взрывчатку или хотя бы взрыватели?
- Нет, взрывчатые вещества нет.
- А где есть?
- На Главной базе, у разведчиков и геологов.
- Та-а-ак. Отлично.
Эти телодвижения были вызваны результатом моих нравственных метаний, кои заключались в том, что я никак не мог решить, чем же мне заниматься. То ли потакать себе, любимому, и заняться тем, чем хочется, или заниматься тем, чем надо. Вот и победило второе. То есть, помочь Тыгыну закопать повстанцев, ликвидировать этот гнойник на заднице Харкадара. Чтобы потом ничто более не мешало мне погрузиться в глубины неземного наслаждения: посчитывать прибыли и рыться в хабаре.
Но пока надо в срочном порядке опробовать в деле мой новый ротный синтезатор Имперских ВКС типа РСП-7У-М. Руки чешутся, сил нет, рядом такая бяка, а я из неё ещё ничего не получил. Но и в нашей ситуации не могу доверять тому оборудованию, принцип действия которого не понимаю. Сегодня оно работает, завтра - нет, и совершенно непонятно, как его чинить. Так что пусть Ичил делает своё, а я - своё. По крайней мере, будет хоть какое-то резервирование. Ща доедем до мест безлюдных, там и опробуем всё, что надо. В комплексе, так сказать.
- ВК-452! Мне сейчас грузовик нужен, с открытой кабиной. Перегонишь его на Главную базу.
- Принято к исполнению. Только грузовики сейчас на профилактике.
- Дорогой ВК! - ответил я, - похоже, настало время произвести модернизацию блоков 800 и 900. Я так понимаю, они мешают тебе работать. Заодно почистим блоки сто, двести и триста.
Я исходил из принципа, что раз есть блок 800, значит должен быть и номер сто. Чиста на понт взял дурачка, а он купился. Хватит мне тут злокачественной демагогией заниматься.
- Нет, господин начальник экспедиции. Не надо никаких модернизаций, я высылаю грузовик.
- И найди мне господина инженера-исследователя. Пусть идёт сюда.
Не буду же я сам взрывчатку на себе таскать.