Техник обвернул замок полотенцем, чтобы не обжечься, и унес с собой.
- Как тебе удалось снять рубашку?
- Это действие гистамина, - ответил Брон, но из его набрякших губ вырвалось только что-то вроде бульканья.
- Зачем ты это сделал? Зачем надел эту дрянь?
Брон надеялся, что гипноличность сама ответит, но ничего не произошло. Тогда он закрыл глаза и произнес:
- В нашей религии это форма кары.
- Странная религия. Обычный мазохизм. Разве на Онарисе нет психиатров?
- Есть. Я сам доктор психиатрии, но как можно верить, что зло души может быть исцелено самим, как и зло разума?
Врач не был настроен на продолжение философской дискуссии, которую, вероятно, считал абсурдом.
- Повернись и покажи мне спину.
Брон послушно повернулся. Врач протер ему спину спиртом и оторвал куски ткани, до которых Брону не удалось дотянуться. Несколько кусочков он отложил для исследований. Потом с интересом стал рассматривать крест Брона.
- Я сделаю тебе укол. Твоя кожа через несколько часов будет как у младенца. Но наркотик немного возбудит тебя.
- Док? Я должен согласиться?
- Можешь рискнуть. Рубашки на тебе уже нет.
Врач занялся инструментом. Только тогда Брон заметил, что на пороге кто-то стоит и молча смотрит на него. Это был высокий мужчина с седыми волосами, чрезвычайно сильный и внешне чересчур спокойный. На нем был отлично сшитый мундир высшего офицера Разрушителей, но без знаков различия. Все его внимание было сосредоточено на Броне. В его взгляде было столько напряжения и он был настолько пронизывающим, что Брону его гипноличность показалась плохим и неудачным камуфляжем.
- Кто это? - тихо спросил Брон у врача.
- Полковник Дауквист.
Врач и Док ответили одновременно. Но в голосе Дока слышалось нескрываемое торжество, когда он добавил:
- Брон, нам повезло. Это Мартин Дауквист! Правая рука Кана!
Гипотермический пистолет вогнал выстрелом порцию сыворотки в его вену, и Брон инстинктивно отдернул руку, кривясь от боли.
- Я хочу видеть вашего босса, - через мгновение произнес он. - Меня доставили сюда помимо моей воли, и я не намерен здесь оставаться. Я хочу, чтобы меня отправили назад, в Семинарию.
В глазах у врача появилось сочувствие.
- Утром тебе наверняка объяснят, почему это невозможно сделать. А пока ты будешь делать то, что скажу я!
Его пальцы стиснули плечо Брона словно стальные. Брон видел полковника Дауквиста, который наклонившись осматривал дверь, а потом резко выпрямившись, быстро пробежал взглядом по отсеку. В этот момент врач сделал второй укол, и волна сна подхватила сознание Брона. Уже погружаясь в беспамятство, он не мог видеть, как Дауквист взял лазерный скальпель и прицелился в дверь.
8
Может быть, на алтаре какой-то дьявольской инквизиции умирает жертва, прикованная к стене, выгнутая от боли. Кинжал рвет плоть и нервы, оставляя сознанию только кошмарную боль...
- Кто это?
- ...зачем ты молишься? Разве ты не знаешь, что Бог умер?
- Кто ты? Скажи мне, или я сейчас опять усну!
- Не делай этого, Брон. У нас и так хлопоты со связью. Я Ананиас.
- Отвяжись, я не знаю тебя.
- Ты не можешь вспомнить даже меня? Неужели ты забыл, что Ананиас...
- Ананиас?! Это только имя! Я ничего не помню. Ты шутник из этой группы?
- Да, я весельчак, Брон. Но сейчас не до шуток. Что тебе вкололи?
- Антигистамин и снотворное.
- Ты не запомнил названия?
- Нет. Он наполнял пистолет так, что я не мог видеть ампул. Оставь меня в покое, Ананиас. Я страшно хочу спать.
- Не сейчас, Брон. Ты очень плохо отвечаешь на семантический сигнал. Похоже, что они вкатили тебе какой-то алкалоид. Может быть, даже сыворотку правды.
- Отстань! Я хочу спать.
- Минутку. Мы опасаемся, что они могут прослушать тебя во время сна. Похоже, что Дауквист что-то заподозрил.