- Политик прекрасно может быть обоими в одном лице. Поверьте человеку, который наблюдал эту породу в её природной среде. Например, среднестатистический сенатор думает на пять лет вперёд - не больше. Ему отвечать перед своими избирателями. Среднестатистический доминатор отвечает перед императором - поэтому мыслит на несколько больший срок. Член Директории - совсем другое дело: ему отвечать перед своим спонсорами. Он думает вперёд на значительно меньшее время. Вот посмотрите хотя бы на Пегю. Этого человека, который будет отвечать своему доминатору, можно рассматривать и как действующую модель вавилонского политика.
- Гадостная штука, - криво усмехнулся Сагара. - А вы, точно так же, как и доминаторы, отвечаете перед императором.
- Да, - женщина вышла из воды и натянула сандалии. - Не буду вам больше мешать, купайтесь. Встретимся после вечерней службы.
* * *
Ночью наконец-то пролился обильный дождь.
Это было очень радостным событием: расчищенные синдэновцами водосборники и резервуар начали наполняться пресной водой, и теперь жители перестанут зависеть от той воды, которую раздают гуманитарные миссии.
Однако после вечерней службы и погребения (людоеда похоронили отдельно от человеческих останков из квартала Мураски-Янаги) ко "Льву" опять выстроилась очередь людей с посудой для воды.
Сагаре вдруг пришло в голову, что с самого дня трагедии был всего один дождь - ночью, сразу же после гибели города. То ли огромнейший пожар создал какой-то атмосферный эффект, то ли ещё что-то - но прошёл дождь, и жаждущие люди смогли напиться и перевязать раны. Те, кто умер в течение первой недели после сожжения города, имели какое-то, хотя бы и жалкое, облегчение.
Но никак не удалось собрать достаточно влаги: резервуар и водосборники были забиты останками тех, кто напрасно искал спасения в воде. Вода вскипела, потом испарилась. Середина резервуара напоминал котел, в котором тушили мясо и забыли его на огне, пока всё не превратилось сперва в однородную массу, из которой торчат кости, а потом - в уголья. Сагара был среди тех, кто вычищал это всё вручную. Как офицер и священник он, наверное, мог отказаться от этой работы - но не стал. Расчистка водосбора была заданием номер один - поскольку на "Льве" с первого дня поняли, что это такое: попробовать напоить шестьсот человек с помощью водоочистителя, рассчитанного на полторы сотни максимум.
Они расчистили водосборник за полтора дня - но дождь пошёл только сейчас. И даже теперь к кораблю выстроилась очередь, потому что воды было ещё мало.
Людей стояло не больше полусотни - и они, казалось, совсем не замечали дождя. Стабилизаторы "Льва" защищали от струй с неба, но по дороге сюда ни один не попробовал чем-нибудь прикрыться, люди просто молча шли - кто с чем, большей частью с бочонками из-под искусственного мяса.
- Отче? - К Сагаре подошёл господин Ито с большой флягой в руках. Сагара пригласил его внутрь корабля, однако тот протестующее замотал головой и остался под аппарелью.
- Добрый вечер, - сказал Сагара, хотя они уже виделись и здоровались на службе.
- Вечер добрый. Вы сегодня спрашивали про мальчика, так? Маленького мальчика, за которым как будто гнался людоед?
- Или гнался, или они куда-то бежали вместе.
- Я тут немного поговорил с Энги, перекинулся словечком ещё кое с кем… Лет ему с шесть на вид, очень худой, но шустрый, да?
Сагара кивнул. Он уже расспросил Кинсби, пытаясь вытянуть из него малейшие детали.
- Этот мальчик - призрак, отче. Его видят - но никогда не могут к нему приблизиться. Подумайте сами: разве ребенок такого возраста мог выжить сам в руинах?
- Мы нашли у людоеда немного сифудо. Может быть, он подкармливал ребенка.
- Нет, - господин Ито протестующее покачал головой. - Нет! Знаете, что? Вода! Вы бы знали, как мы уродовались, пытаясь добыть хоть немножечко пресной воды! Оставляли разные вещи с вечера, чтоб облизать росу с утра, делали испаритель на солнечном тепле, выдавливали сок из водорослей… Малыш не мог бы этого сделать сам. Он - призрак, господин Сагара. Зачем людоеду подкармливать ребёнка? Он не брезговал костлявыми?
- Но где он сам брал воду?
- Ну… Он тоже мог выпаривать её на солнце или выдавливать из водорослей. Он же взрослый человек.
- Он мог точно также делиться водой с мальчиком.
- Нет. Нет!
Сагара не мог понять причин такого решительного возражения.
Староста немного ещё попереминался с ноги на ногу, а потом почти шёпотом сказал:
- Отпойте его.
- Что?
- Отслужите молебен или что-то такое. По всем погибшим детям этого несчастного города. Пусть эта маленькая душа успокоится и перестанет нас тревожить.
Не дожидаясь ответа, старик поковылял под дождём до палаточного городка, где жили остатки людей Сунагиси.
Сагара поднялся на аппарель - и увидел брата Томмигана, точнее - Томаса Монагана, старшего механика на "Льве"
- Куда-то собрались, брат?
- Да, отче, - сказал Томмиган. - Хочу немного побродить под дождём. Триста лет этого не делал. А ещё посмотрю в конце концов на город.
- У вас только полчаса, - прикинул Сагара. - Успеете лишь подняться на холм, и всё.
- Да знаю. Ничего, - Брат Томмиган махнул рукой.
Он спустился плавно - сторонний человек и не догадался бы, что брат Томмиган ходит на протезах. Уже внизу развернулся и сказал:
- Тот мальчик, отче… Простите, я случайно слышал ваш разговор… Так вот, мальчик - не привидение.
- Ты его видел?
- Так, несколько раз. Выходил купаться вечером, затемно. Не люблю, когда на меня таращатся, знаете… Потом немного сидел на берегу, играл на губной гармошке. Один раз видел ребенка - мальчика, на вид лет пять, может, меньше… Сидел на плитах, вот там, - брат Томмиган показал рукою на бывший причал. Слушал, как я играю.
- Ты не ошибся? Это правда был ребёнок?
- Да, я его видел, как вот вас. Он подошёл очень близко. Первый раз удрал, когда я перестал играть. Потом оставался - может, ждал, когда я снова начну.
- Разговаривал с вами?
- Ни разу. Я пытался его как-то разговорить, но я же не знаю нихонго - а он, наверное, не знает латыни. Он какой-то… диковатый. В следующий раз я принёс ему немного бустера и шоколада. Шоколад он выкинул. Наверно, не понял, что нужно развернуть обёртку. Но он никогда не брал ничего, пока я не отползал метра на четыре…
- Почему вы не рассказали про него раньше?
- Да думал, что это кто-то из городских. Точнее - из бывшего городка.
- Можем мы поговорить позднее, после Повечерия?
- Хорошо, - кивнул Томмиган. - Ну, я пойду?
Брат Томмиган, наверное, не понял, носителем какой доброй вести стал. Сагара уже начал подозревать Кинсби - а такие подозрения, если их нельзя развеять, разрушают отношения в группе.
Было удивительно - и одновременно очень естественно - что именно нелюдимый брат Томмиган вступил с ребенком в контакт, никому ничего не сказав и приняв мальчика за одного из общины. Ни один другой синдэновец не допустил бы такой ошибки, потому что всех детей общины, тридцать восемь человек, пропустили через лазарет "Льва", а тридцать девятый, собственно, там и родился. Но сам брат Томмиган ни разу не дежурил в лазарете, потому что всё время возился с водоочистителем и кидо, повреждёнными при разборе завалов. Другие братья ходили купаться на океан (вся очищенная пресная вода предназначалась только для питья) группами и днём; брат Томмиган, стесняясь своего увечья - в одиночку и только ночью. Мальчик, как и людоед, вел ночной образ жизни - за несколько недель подземного существования его глаза привыкли к темноте. И он не побоялся показаться брату Томмигану, потому что…
"Потому что брат Томмиган без протезов - одного с ним роста!"
Молния упала в море, воздух содрогнулся от грома. На мгновение бледный свет обрисовал на вершине холма фигуру механика. Мимо Сагары прошли мужчина и женщина - последние двое из тех, кто сегодня принимал свои процедуры.
- Такая гроза, - повернулся к ним Сагара. - Подождите тут, пока не закончится. Оставайтесь на ужин.
- Нет-нет, мы пойдем, - замотала головой женщина.
Мужчина взял её под руку и помог спуститься по аппарели. Они поплелись под дождём не оглядываясь. Сагара сдержал вздох.
Жители Минато избегали общения с синдэновцами. Они вообще старались до минимального уровня снизить общение с представителями миссий - но почему-то самих синдэновцев избегали особенно упорно. Лишь господин Ито готов был говорить с Сагарой на темы, которые выходили за границы будничных потребностей общины - но и он замыкался в себе, встречаясь с кем-нибудь другим.
Сагара когда-то говорил об этом с Минья - в тот день, когда вылетала Первая центурия.
- Почему они ненавидят нас? - спросил Минья. - Это же Рива их убивали. Эти выродки со станции Ходэри их продали. Наконец, это Маэда подбил их восстать. А ненавидят нас.
Сагара знал настоящую причину - в конце концов, их было несколько, но важнейшую он не мог объяснить Минья. Он назвал самую простую:
- Потому что мы не успели помешать Рива.
- Но мы и не могли, увы! Мы не боги. Фронт продвигался так, как он продвигался.
- Если бы мы действительно этого хотели - могли бы. Четыре таких корабля, как "Танкред", могли бы сделать глубокий прорыв и по крайней мере защитить город.
- А потом? Если бы Рива захотели вернуть сектор под свой контроль, четыре корабля не защитили бы его.
- Верно. Но Рива стягивали все силы к Андраде. Это важный для них рубеж. Лишь одна дискретная зона до Тайроса - и все корабли наперечёт. Да, они могли бы сохранить транспортный коридор, который им больше не нужен - но зачем?