Астронавтка стояла и смотрела. Надо бы отключить систему. Но она не знала, как. Включать уже умела, а вот выключать еще не доводилось.
Да и не надо бы ничего тут трогать…
Бой-Баба вытянула из кармана переговорник, нажала кнопку. Жестяным голосом доложила ситуацию. Потом опустилась на пол и так сидела, глядя в пространство, пока не пришли остальные.
* * *
- Ну что, очухалась, красивая? - красная физиономия дяди Фимы наклонилась над Бой-Бабой. Она кивнула. Обхватила руками стакан с водой, заботливо подсунутый Живых. Голова кружилась, так что ей пришлось ухватиться за рукав товарища, чтоб не повалиться набок. Выпила воды, и через минуту ей полегчало. Голова прояснилась. Она повернулась посмотреть. Застонала и отвернулась.
Наполовину замороженная туша медика по-прежнему торчала из ящика консервации, и провода так же входили в тело, а лампочки помаргивали. В медблоке битком народу, вся команда тут, кроме вахтенного Йоса. Возле капсулы, опустив голову, стоит капитан. На мгновение Бой-Бабе показалось, что он улыбается - но вот Майер выпрямился и сделал знак дяде Фиме отключать капсулу. Теперь на лицах обоих светилось мрачное удовлетворение.
В кресле сидел бледный бортинженер Кок, отирая бумажным платочком испарину. Вокруг него суетился Питер Маленький. Инспектор Электрий стоял в дверях, словно не решаясь переступить порог. Тадефи листала книгу записей на лабораторном столе.
Капитан отвернулся от капсулы и подошел к Бой-Бабе. А вот дядя Фима нагнулся к телу и что-то там рассматривал, ковырялся в трубочках и проводках.
Бой-Баба напрягала голос как могла, но все равно получалось тихо. Оказывается, она все помнила. Рассказала, как вошла, как обнаружила труп. Все слушали и кивали. Живых качал головой и поглядывал на изогнутое смертной судорогой тело.
Дядя Фима, по всей видимости, тоже слушал, потому что похмыкивал в такт ее рассказу.
Наконец она замолчала. Майер кивнул:
- Ну что ж. Так и запишем - несчастный случай. Во всех инструкциях сказано: не использовать капсулы для кратковременной консервации. Он спал в них, вы говорите? - повернулся капитан к Тадефи.
Студентка посмотрела робко и кивнула. Капитан прищурился на тело Рашида, наморщив лоб. Думал. Наконец тряхнул седым "конским хвостом":
- Это большая потеря. Но никто не мог такого предусмотреть.
Члены команды вразнобой поддакнули.
- Досадно, что именно медик… - капитан оглядел всех, - так что пока на должность медика назначается мисс Тадефи. Посмотрим, чему вас там в училище учат.
Тадефи наклонила голову, подчиняясь приказу, и снова углубилась в записи.
Дверь блока консервации медленно отъехала в сторону. На пороге стоял Йос.
С каких это пор вахтенные без спросу с поста уходят, сердито подумала Бой-Баба. Но после несостоявшегося "бунта" штурман изменился - это все заметили. Поднимал голос на капитана, дерзил в ответ. Майер как будто не замечал. Верно говорили в Министерстве космонавтики: святой человек наш Майер… или блаженный.
На мгновение воцарилась тишина, прорезанная жалобным голосом Кока:
- Конечно, я боюсь! И надо же, чтобы это был именно медик! Что же мне теперь… - его голос задрожал, лицо искривилось, - что делать? Без медика с моим диабетом… - Он поднялся, придерживаясь за руку Питера. - Капитан!
Майер терпеливо повернулся.
- Мы обеспечим вам уход как полагается, дружище. Вам и вашему диабету. Не волнуйтесь. При диабете это вредно.
- Но, - настаивал бортинженер, - через два дня мне нужно делать очередную инъекцию! Вводить нанотестер! Кто будет этим заниматься?
Охранник резко повернулся к шкафу, распахнул дверцу. Выхватил с полки коробку и, не глядя, кинул ее Тадефи.
- Нанотестер, - сказал он и, оглядев полки, добавил: - Причем - последний. Послезавтра введешь ему, - и он кивнул на Кока. - Как вводить, знаешь? Учили вас?
Тадефи посмотрела на коробку, затем на охранника и нерешительно наклонила голову.
- Тогда с этим все, - отрезал дядя Фима.
Питер стоял с понурым видом, пряча лицо от капитана. Бой-Баба повернулась - и поймала дяди-Фимин взгляд. Тот тоже разглядывал Питера Маленького.
- Несчастный случай, - в голосе охранника была ирония. - Ну что ж, так и запишем…
* * *
Инспектор покинул медблок с чувством удовлетворения. Он не любил медика. Смерть свою, как та ни была ужасна, Рашид безусловно заслужил.
Суточкин не спеша шел по коридору. По пути в свой отсек он намеревался заглянуть в кают-компанию. Побеседовать с командой в непринужденной обстановке.
И главное, - Электрий оглянулся по сторонам, - выяснить, не успел ли Рашид перед смертью привести свою вчерашнюю угрозу в исполнение.
Инспектор пожал плечами. Конечно, интересно было бы узнать, как именно погиб медик. Электрий совершенно не разбирался в технике, но понимал, что просто взять и сломаться такое сложное устройство не могло.
Быть может, кто-то помог ему сломаться, усмехнулся про себя инспектор. Он вспомнил свою вчерашнюю беседу с медиком - шепотом, в углу медкабинета: Рашид прижал свои жирные губы к его уху, шептал и хихикал, когда Электрий отстранялся, потрясенный его словами. В который раз Суточкин вздохнул с облегчением. Рашид вчера торговался, как турок на базаре, - а ведь он, Электрий, вовсе не так богат, как шантажист, судя по тону их разговора, предположил.
И потом, с какой стати он должен был платить Рашиду за молчание, возмутился Электрий. Он всего лишь инспектор, выполняющий задание - ответственное и безусловно опасное - дирекции Общества Соцразвития. Если медику так хочется кого-нибудь шантажировать, так пусть шантажирует дирекцию. У них и денег побольше будет.
Электрий замедлил шаг. Если бы Рашид вздумал шантажировать дирекцию, он и до вечера того же дня не дожил бы. И все же - покачал он головой - как вовремя произошел этот несчастный случай.
После инцидента на базе инспектор старался не раздражать капитана. С него, Электрия Суточкина, вполне достаточно сознания того, что победа в тот день осталась за ним. Но смерть Рашида затрагивала интересы Общества Соцразвития.
Только одна мысль продолжала беспокоить инспектора. Уже выходя из медблока - у него тогда горело лицо от пережитого возбуждения, от необходимости доказывать Рашиду, что он ставит невыполнимые условия, что у Электрия такой суммы нет ни на борту, ни в банке, - он столкнулся в коридоре с этим старым извращенцем, бортинженером. Он шел в медблок по какой-то своей старческой надобности. Электрий тогда брезгливо посторонился - он старался избегать контактов с лицами нетрадиционной ориентации, - а Кок прошел мимо, старательно глядя мимо него, в сторону. Тогда Электрий еще подумал, что бортинженер почувствовал его неприязнь, и даже укорил себя за это: никогда не следует плевать в колодец и портить отношения с нужными людьми. Но теперь… после смерти ливанца… уклончивый взгляд Кока мог означать что-то совсем другое.
Уж не подслушал ли он их с Рашидом разговор?
Инспектор покачал головой. Только Майер и мог набрать такую пеструю команду с сомнительным прошлым. Впрочем, как умный человек, Электрий понимал, что самое дальновидное - затаиться и ничего не предпринимать. Только наблюдать.
Инспектор прикрыл веки и начал вспоминать, слово за слово, недавние столкновения команды. Когда наконец он открыл глаза, на тонких губах его играла улыбка.
Электрий возвращался в свой отсек, когда до него донеслись голоса из жилого блока. Люк в него был открыт, и два мужских голоса спорили, перебивая друг друга. Инспектор бы даже сказал - не спорили, а ссорились.
Он неслышно прошел по коридору. Голоса раздавались из-за неплотно прикрытой двери. Инспектор узнал голоса, узнал и номер отсека.
- Ты сошел с ума! - категоричным тоном заявил бортинженер Кок. Прозвучали шаги, как будто тот не мог устоять на месте от волнения. - Зачем тебе это было нужно? Чего тебе не хватало?
- Но Кокки, - робко подал голос Питер Маленький, - ведь это же не опасно… никакого вреда здоровью… Разве не так? Рашид уверял меня, что это его собственный товар, из Ливана, с местных плантаций… я решил попробовать… ведь и ты тоже…
Кок издал нечленораздельный возглас:
- Попробовать! В следующий раз, прежде чем что-то пробовать, будь любезен посоветоваться со мной.
Питер промычал что-то обиженное, а потом заскулил:
- Я не знаю, что мне теперь делать… посоветуй…
- Ничего не делать! - отрезал Кок. - Молчать! С Рашидом ты практически не общался. В день смерти ты его не видел и никаких дел с ним не имел. Если полиция после приземления заинтересуется - именно это ты им и скажешь, - он помедлил. - Что? Ты что-то еще хочешь мне сказать?
- Да… то есть, нет… - замялся Питер. - То есть… ничего.
- Ничего?
- Нет, - уверенно ответил Питер. - Ничего.
За дверью воцарилось молчание.
- Теперь о главном, - продолжал Кок. - Чем ты ему платил?
Голос Питера прозвучал обиженно.
- Я платил ему сам. И только наличными.
- Хорошо. - Кок продолжал мерить шагами отсек. - Значит, наш банковский счет чист. - Шаги остановились. - Ты ведь прекрасно понимаешь, что полиция первым делом арестовывает банковский счет?
- О Кокки! - застонал Питер. - Я не подумал… - За дверью что-то заскрипело - кажется, открыли ящик стола. Застучали стилусом по экрану планшетки.
- Вот, смотри! - продолжал Питер. - Сегодня пришли банковские выписки с наших счетов, по прямой связи. Видишь - все чисто.
Кок тяжело прошагал по отсеку.
- Главное, чтобы нельзя было проследить связь наших счетов со счетами Рашида.