- Мы хранили эти книги в своих стенах тысячу лет, - прорычал он, - и будем хранить еще тысячу лет. Аббатство трижды подвергалось осаде во время вторжения Бейрингов и один раз во время виссарионистской ереси. Мы сохраним книги. Мы знаем, как сберечь их.
- Но ныне вам угрожает другая опасность, милорд.
- В чем же она заключается?
- В том, что у вас может на хватить запасов пороха и картечи.
Праздник Успения пришел и закончился, но по-прежнему не было слышно ни слова о делегации из Тексарканы. К священникам аббатства толпами пошли странники, которые являлись в аббатство по обету. Дом Пауло отказывался даже от легкого завтрака, и поползли слухи, что он сам наложил на себя епитимью за то, что, несмотря на опасность, которая угрожала обители с Долин, все же пригласил ученого.
Впередсмотрящие на башнях не покидали своих постов. И сам аббат нередко поднимался на стены, всматриваясь в дали, простиравшиеся от аббатства к востоку.
Незадолго до того, как Вечерняя звезда ознаменовала приход праздника в честь святого Бернарда, один из послушников оповестил, что видел вдали легкий столб пыли, но сгущающаяся тьма не позволила приглядеться. Вскоре отзвучало повечерие и "Славься, Богородица", но в воротах никто так и не появился.
- Может быть, это был лишь их передовой отряд, - предположил Приор Галт.
- Но это могло быть и воображение брата стражника, - возразил Дом Пауло.
- Но если они стали лагерем милях в десяти или около того…
- Тогда мы увидели бы их костер с башни. Ночь сегодня ясная.
- И все же, господин наш, когда поднимется луна, мы могли послать туда всадника…
- О нет. Лучшая возможность быть пристреленным по ошибке. Если это в самом деле они, то всю дорогу они, скорее всего, держат пальцы на курках, особенно по ночам. Можем подождать до рассвета.
Было уже позднее утро, когда с восточной стороны появилась долгожданная группа всадников. Дом Пауло стоял на стене, щуря близорукие глаза и стараясь что-нибудь разглядеть на выжженной равнине. Ветер относил пыль из-под лошадиных копыт к северу. Группа остановилась у стен, и прозвучал звук рога.
- Мне кажется, что их там человек двадцать или тридцать, - пожаловался аббат, протирая утомившиеся глаза. - Неужели их и в самом деле так много?
- Примерно так, - сказал Галт.
- Как мы их всех примем?
- Не думаю, что нам придется заботиться о тех, кто носит на плечах волчьи шкуры, милорд аббат, - твердо сказал молодой священник.
- Волчьи шкуры?
- О кочевниках, милорд.
- Все на стены! Закрыть ворота! Поднять щиты!
- Подождите, там не все кочевники, господин наш.
- А? - Дом Пауло снова повернулся, чтобы вглядеться в прибывших.
Приветственные звуки рога смолкли. Всадники махали руками, и группа разделилась. Большая часть галопом понеслась к востоку. Оставшиеся, посмотрев им вслед, рысью направились к аббатству.
- Их шесть или семь человек, и некоторые в мундирах, - пробормотал аббат, когда всадники приблизились.
- Тон и его сопровождение, как я думаю.
- Но с кочевниками? Хорошо, что я не послал им навстречу всадника прошлой ночью. Что у них общего с кочевниками?
- Возможно, они были у них проводниками, - угрюмо сказал приор Галт.
- Так же как лев может возлежать рядом с ягненком!
Всадники подъехали к воротам. Дом Пауло почувствовал, что у него пересохло во рту.
- Что ж, идемте встречать их, отец, - вздохнул он.
К тому времени когда священники спустились со стен, всадники уже въехали во двор аббатства. Один из них отделился от всех прочих, подъехал поближе и, спешившись, вынул свои бумаги.
- Дом Пауло из Пеко, аббат?
Аббат склонил голову.
- Приветствую тебя. Добро пожаловать во имя святого Лейбовица, Тон Таддео. Добро пожаловать во имя его аббатства, во имя сорока поколений, которые ждали вашего прибытия. Будьте как дома. Мы - ваши слуги.
Слова эти шли из глубин сердца, где много лет ждали этого момента. Услышав в ответ невнятное односложное бормотание. Дом Пауло медленно поднял глаза.
На мгновение их взгляды встретились, и теплота этой минуты мгновенно исчезла. Какие ледяные глаза - холодные и испытующие. Недоверчивые, голодные и гордые. Они изучали его, как смотрят на ветхую древность.
"Эта минута может перебросить мост над пропастью, отделяющей двенадцать столетий", - взмолился про себя Дом Пауло, страстно желая, чтобы через него последний погибший мученик-ученый мог бы подать руку грядущему дню. Пропасть в самом деле существовала, и аббат внезапно почувствовал, что он принадлежит не к этому столетию, а бредет по песчаным берегам Реки Времени в поисках того моста, которого не существует.
- Входите, - вежливо сказал он. - Брат Висклер позаботится о ваших лошадях.
Когда он, убедившись, что гости достойно приняты и размещены в своих помещениях, уединился в своем кабинете, улыбка на лице деревянного святого странно напоминала ему усмешку старого Бенджамина Элеазара, сказавшего: "У детей этого века есть своя логика".
Глава 18
- А теперь настало время Книги Иова, - сказал брат-чтец, всходя на аналой в трапезной.
И когда Сын Божий предстал перед Господом, Сатана тоже оказался обок его.
И Господь сказал ему: "Откуда явился ты, Сатана?".
И Сатана ответил ему, как встарь: "Я обошел вокруг земли, и всюду ступала нога моя".
И Господь сказал ему: "Убедился ты, что принц простой и благородный, слуга мой Имярек, ненавидит зло и преклоняется перед миром и благоденствием?".
И ответ Сатаны гласил: "Не тщетно ли Имярек боится Господа? Ибо ты не благословил его длань силой и не дал ему могущество средь прочих народов. Но шевельни лишь десницей своей, изыми у него то, чем он владеет, дай силу его врагам, и тогда ты увидишь, не будет ли он богохульствовать перед ликом твоим".
И Господь сказал Сатане: "Обозри владения его и уменьши их. И сам ты все увидишь".
И Сатана скрылся с глаз Господних и вернулся в мир.
И теперь принц Имярек не походил уж на святого Иова, ибо когда земли его стали сотрясаться от бед и тревог, и люди его стали терять свои богатства, когда он увидел, что враги его обретают могущество, впал он в великий страх и стала уменьшаться его вера в Бога, и стал он думать про себя: "Я должен уничтожить врагов моих, прежде чем они обрушатся на меня, а я даже не успею взять меч в руки…"
- Вот так оно и было в те дни, - сказал брат-чтец.
Ибо принцы земли нашей ожесточили сердца свои против закона Господа нашего, и гордости их не стало предела. И каждый из них наедине с собой думал, что лучше бы всем им погибнуть, чем подчиниться воле одного из принцев, который будет господствовать над ними. Ибо все они боролись за власть на земле, которая влекла их; обманом и предательством восседали они на тронах своих, но перед угрозой войны они склонялись, трепеща, ибо Господь Бог наш сподобил мудрейших людей знанием того, как разрушить мир дотла, и вложил в руки их оружие архангела, которым был повержен Люцифер, и перед мощью его люди и принцы должны были бояться Бога, склоняясь перед его непостижимым величием. Но они не склонились перед ним.
И Сатана обратился к некоторым принцам, говоря им: "Не опасайся обнажить меч, ибо ученые люди лгут тебе, говоря, что мир будет тем самым разрушен дотла. Не бойся советов слабейших, ибо они трепещут перед тобой и служат врагам твоим, хватая тебя за руку, дабы ты не мог воздеть ее против врагов своих. Ударь первым - и ты будешь править всем и вся".
И принц сей последовал словам Сатаны, и собрал всех мудрецов своих владений и воззвал к ним, чтобы они дали ему совет, каким путем уничтожить ему всех врагов, чтобы не навлечь мор и глад на свое королевство. Но большинство мудрецов сказали; "Господин наш, это невозможно, ибо враги ваши также имеют такой же меч, который мы вручили тебе, и ярость его - суть пламя ада, и стоит лишь дать ему волю, оно испепелит нас".
"Тогда вы должны дать мне другое оружие, которое будет в семь раз горячее пламени ада", - приказал им принц, чья гордость ныне возвысилась выше фараоновых столпов.
И многие из них сказали: "О нет, господин наш, не проси такого у нас, ибо даже дым этого пламени, если мы вручим его тебе, испепелит все сущее".
И принца разгневал этот их ответ, и он решил, что они предают его, и разослал он своих шпионов и соглядатаев среди них, дабы искушать их и подстрекать, после чего мудрецы стали чувствовать страх. Некоторые из них ныне изменили свои слова, дабы гнев владыки не коснулся бы их. Трижды он спрашивал их, и трижды они отвечали ему: "Нет, господин наш, даже твой собственный народ исчезнет, если ты сделаешь то, о чем взываешь к нам". Но один из магов предался образу Иуды Искариота, и свидетельство его было лживо, и предал он своих братьев, солгал он людям и миру, дав им совет не бояться демона краха. И принц последовал за лживостью сего мудреца, чье имя было опаленный, и заставил шпионов своих обвинить многих магов перед ликом всего народа. И преисполнившись ужаса, наименее мудрейший среди магов дал принцу совет, которого тот алкал, сказав: "Оружие может быть пущено в ход, но только не переходи таких-то и таких-то границ, а то все будет уничтожено".