- Очень хорошо. Насколько я понимаю, вы издаете воинственные звуки лишь для того, чтобы прочистить свою генеральскую глотку, но тем не менее берегитесь. Ответьте на мой вопрос: что произойдет, если мы решим полностью избавиться от Кузнечиков и Диких Собак?
Генерал побагровел и, помолчав несколько секунд, ответил:
- Я думаю, мы можем потерпеть поражение. У нас слишком растянутые линии. Мы заняли и поставили под полицейский контроль земли Зайцев за Нэди-Энн. Если мы попытаемся нанести решительный удар по Кузнечикам, нам придется отойти назад, чтобы фургоны могли снабжать наши части.
- Кочевники могут жить, питаясь падалью и саранчой. Почему вы этого не можете?
- Я-то могу, но воевать без пороха и пуль не получится.
- Убедительно. Наконец-то ваша военная глотка произнесла что-то стоящее. Тем не менее заставьте их снова поработать и организуйте специальный штурмовой батальон. Я хочу, чтобы к боям с Кочевниками готовили выходцев из них же. Я хочу, чтобы в состав батальона входили самые сильные, самые крутые, самые неумолимые солдаты из всех, кого вы можете найти. И к тому же добровольцы. Приучите их жить на этих землях, освойте язык Кочевников, изучите их систему сигналов.
- В чем будет заключаться основная миссия батальона, сир? Конечно, не в том, чтобы удерживать территорию.
- Конечно, нет. Задача будет заключаться в том, чтобы неожиданно нападать, убивать, разрушать - и исчезать. Проводить карательные рейды, если будут и другие нападения на сельские угодья. Что же до оружия, не сомневайтесь, что из университета они получат новые биологические средства. В случае необходимости обращайтесь к Тону Хилберту.
Голдэм посмотрел на Карпио, мрачно поджал губы и поморщился. Он не считал, что биологическое оружие определит будущее военных действий, и надеялся, что Карпи поддержит его; но адмирал пиратов лишь пожал плечами.
Филлипео повернулся к капеллану:
- Полковник Поттскар, предположите, что у моего дяди-архиепископа есть неограниченные средства на перестройку орды Кузнечиков. Что произойдет?
- Поскольку он не тратит их на молодежь, то просто кидает на ветер, посылая таких людей, как монсеньор Сануал.
Похоже, правитель подавил смешок.
- Каким образом он может тратить средства на молодежь? Заниматься благотворительностью?
- Конечно. Мне достаточно припомнить, как он на прошлой неделе принял беглеца из аббатства Лейбовица. Он назначил молодого брата Торрильдо своим помощником и псаломщиком. Он всегда старается помогать молодым людям.
- Я знаком с этой привычкой моего дяди, капеллан-полковник Поттскар. Но вот в чем заключается мой вопрос: считаете ли вы мудрым и продуманным вложением средств расходование денег на обращение Кочевников в христианство?
- Нет.
- Почему?
- Потому что Кочевников можно крестить, наделить деньгами, но они не будут обращать внимания на священников и продолжат свой привычный образ жизни.
- Именно так. Что ж, заглянем на склады! Давайте ознакомимся с плодами трудов оружейников, джентльмены.
- Минутку, сир, - сказал Голдэм. - Мне кажется, Кар… э-э-э… адмирал хочет сначала что-то сказать.
- Смелее, Карпи, - бросил Ханнеган. Адмирал слегка вздрогнул, но сказал:
- Оружие, которое иностранные воины привезли с собой, вскоре после встречи с Коричневым Пони исчезло.
- Откуда ты это знаешь? И если это правда, что это должно значить?
- Я слышал это от Эссита Лойте, сир. Там, где он живет, оружие превосходит наше, и производится оно на западном побережье, - он вынул из кармана маленький револьвер, который тут же выхватил у него из рук один из телохранителей Филлипео. Охранник, похоже, решил, что револьвер заряжен. Адмирал заверил его, что ничего подобного.
- Где ты достал эту штуку? - спросил Филлипео.
- Отсюда примерно пять тысяч восемьсот морских миль, сир. Как я предполагаю, если идти по большому кругу, держа курс на северо-запад. Или шесть тысяч триста миль, если идти по компасу прямо на запад. Это насколько я могу прикинуть, не имея перед собой карты.
- За океаном? А не у нас на западном побережье?
- Нет, но теперь они организовали производство и у нас, на западе.
- Покажи мне, как оно работает, адмирал, - сказал Филлипео.
Карпио Грабитель вынул из кармана пять гильз, зарядил револьвер, подошел к ближайшему окну, прицелился в небо, и барабанные перепонки присутствующих чуть не лопнули от грохота пяти выстрелов, которые он произвел, оттягивая курок ребром ладони.
Филлипео побледнел.
- Господи! И такие вещи складируются в Мятных горах?
- Не могу знать, сир. Но тот специальный батальон, который Голди организует по вашему указанию, должен обладать достаточной огневой мощью.
- Дай-ка мне эту штуку. Пусть с ней ознакомятся оружейники.
Адмирал с видимой неохотой расстался с револьвером. По словам представителя оружейников, прототип такого оружия уже существовал в чертежах и мог быть запущен в производство через два года, но они обеспокоились, убедившись, что такое оружие уже производится.
- Если оно будет у вас на руках, сможете ли вы ускорить его выпуск?
- Очень может быть, сир.
Карпио Грабитель снова вздрогнул.
- До того как ты оставишь город, я верну его тебе, - сказал Филлипео и, взглянув на выражение лица адмирала, добавил: - Конечно, когда в нем отпадет необходимость, тебе придется отослать его обратно владельцу.
- Само собой, сир.
Беседа Коричневого Пони с его императорским величеством Филлипео Харгом, правящим Ханнеганом VII, состоялась в ратуше, иначе именуемой императорским дворцом, в четверг, 5 января, опровергая тем самым ложные слухи, курсирующие среди Зайцев в провинции, что, когда стоит полнолуние, Филлипео Харг на три дня наглухо запирается в своих личных апартаментах и никого не желает видеть. Этот четверг выпал на полнолуние, но когда Харг сломал печать послания от папы Амена, монарх впал в такую ярость, что Чернозубу захотелось, чтобы эти слухи были правдой. Его вместе с Ве-Гехом оставили сидеть на скамье в коридоре перед тронным залом, и до них доносились лишь приглушенные вопли, в которых они не могли разобрать ни слова. Издавал крики не кардинал.
Наконец в ратуше появился священник, пояс которого свидетельствовал о его титуле монсеньора, и обратился к страже. Один из них, щелкнув каблуками, распахнул двери и крикнул:
- Монсеньор Сануал по повелению господина правителя! - после чего втолкнул его внутрь и прикрыл двери. Наступило временное затишье.
Чернозуб никогда раньше не видел Сануала, но достаточно слышал о нем и от своего хозяина, и от отца Наступи-на-Змею, чтобы понимать: свидетельствовать он будет явно не в пользу кардинала и поведением Коричневого Пони в похоронной церемонии на равнине и его участием в обряде общения с Женщиной Дикой Лошадью может заняться суд. Он обменялся взглядами с Ве-Гехом и убедился, что оба они в равной мере обеспокоены.
Охранник, который провел Сануала внутрь, открыл дверь и обратился ко второму стражнику:
- Задержи их, - и снова прикрыл дверь за собой.
Задержать их охранник не мог никоим образом, но взял на мушку Ве-Геха и приказал ему снять и отложить меч. Но через две секунды охранник уже лежал на спине и острие меча упиралось ему в горло.
- Забрать у него оружие, брат? - это было предложение, а не команда.
- Нет, - сказал Чернозуб. - Это была ошибка, Ве-Гех. Не забывай о кардинале.
Ве-Гех посмотрел на дверь. Затем пнул опрокинутого стражника в живот. Вышибив из него дух, он схватил револьвер и влетел в дверь. Нимми успел заметить на троне удивленного монарха. Коричневого Пони поставили на колени, и охранник держал револьвер у его виска. Ве-Гех прицелился в Филлипео Харга и гаркнул:
- Отпусти моего хозяина!
Нимми отпрянул от дверей, ибо по бокам правителя выросло еще двое охранников со вскинутыми мушкетами. С трудом переводя дыхание, мимо проковылял стражник, сбитый с ног Ве-Гехом, и Нимми уступил ему дорогу.
Отчетливо прогремели три выстрела, и в тишине прозвучал голос Филлипео:
- Уберите этих двух из здания.
Чернозуб снова заглянул внутрь. Ве-Гех лежал в расплывающейся луже крови. Лежал ничком и один из мушкетеров, а в руке у правителя был револьвер. Он походил на тот, который Эдриа показывала Чернозубу в пещере. Предположить, кто же убил Ве-Геха, было невозможно. Все оружие было нацелено на его тело. Заметив стоящего в дверях бледного как смерть Нимми, Ханнеган снова вскинул револьвер, монах отпрянул в сторону, но не попытался убежать. Испуганный и униженный кардинал Коричневый Пони продолжал стоять на коленях.
Одна из тюрем в Ханнеган-сити была частью общественного зоопарка, где самых важных заключенных выставляли напоказ в клетках, какие использовались для содержания кугуаров, трех волков и обезьян. По пути они миновали открытый участок, обнесенный массивным забором, на котором красовалась вывеска: "Camelus dromedarius, Africa, доставлен адмиралом и’Фондолаи".
- Стражник, кто это такие? - спросил Коричневый Пони.
- Там написано, - фыркнул тюремщик. - И не останавливайтесь. Нечего таращиться.
- Они же ручные!
- До чего остроумно. А как иначе ребята могли бы ездить на них, а?
- Их можно как-то использовать?
- Они могут куда дольше, чем лошади, обходиться без воды. Адмирал, который привез их, сказал, что они использовались во время войны в пустыне.
- Есть тут и другие экземпляры?