Вольфрам продрал глаза. Казалось, он проспал от силы-то минут десять. Зашумело в голове, когда он сел и уставился на черный корпус робота. Анисимова в комнате не было.
Он посмотрел на часы. Семь. Причем, даже без одной минуты - сейчас прозвенит будильник.
- Ну, погоди, карлик, я до тебя еще доберусь… - предостерегающе процедил Вольфрам, протирая ладонями заспанное лицо.
- Агент Вольфрам, не сердитесь. Это была шутка. Разве вы, люди, не имеете обыкновение периодически разыгрывать друг друга?
- Шутка?
Вольфрам хмыкнул. Он невольно вспомнил, как вчера издевательски присвоил Анисимову не то что нескладное, а в какой-то степени даже неприлично звучащее имя известного гоголевского персонажа. Так что, чья бы корова мычала.
- Ну, хорошо. Я проснулся. А где шеф?
- Его срочно вызвали в центр.
- Почему же он мне ничего не сказал?
- Он не стал вас будить. Вы и так тревожно спали.
Услышав сигнал будильника, Вольфрам с сомнением посмотрел на дверь, словно ожидая, что Сергей Иванович сейчас войдет в комнату. Но этого не произошло.
- Так его точно нет?
- Разумеется. Разве я буду врать?
- Ну да, конечно, - Вольфрам снова хмыкнул.
- Он обещал вернуться, как только освободится, - уточнил ГРОБ. - Так что пока мы будем действовать вдвоем. У меня появились кое-какие соображения, и я готов ими с вами поделиться, как только вы будете готовы.
- Да я хоть сейчас рад выслушать тебя, приятель.
- А как же утренние процедуры? Умыться, зарядка. И даже завтракать не будете?
Вольфрам нахмурился.
- Опять шутишь? Не переигрывай!
- Простите, агент Вольфрам, наверное, вы правы.
Огоньки на черной поверхности заиграли более спокойно. ГРОБ сделал паузу в несколько секунд и приступил к своему монологу:
- Во-первых, я очень рад, что вы исполнили вчера мою просьбу и добыли для меня образец из квартиры Кулагина. Это совершенно очевидно биологический продукт, представляющий собой скисшее молоко, или, говоря народным языком, простоквашу. Моей задачей было установить точную дату появления данного продукта в квартире Кулагина. Для этого мне нужно было воспроизвести процесс скисания коровьего молока, три образца которого, в виде продукции местного молочного завода, упакованной в разную тару, были взяты агентом Баргузином вчера же в магазине. Разумеется, мне пришлось ускорить процесс, сделать скидку на условия хранения и некоторые другие обстоятельства…
Из всего этого душемучительного ряда слов Вольфрам воспринял только словосочетание "точная дата". Вместо завтрака он налил себе молока (того самого, "образцы которого…") и терпеливо ждал, когда ГРОБ назовет искомое значение.
"Краткость - сестра таланта, но это не про тебя", - со смирением подумал Вольфрам. Впрочем, такой уж он был, этот черный дурень, и переделать его, вероятно, не представлялось возможным.
- Итак, я утверждаю, что молоко это по жирности и качеству соответствует второму образцу, и было оно налито в тарелку либо вечером двадцать восьмого мая, либо утром двадцать девятого мая.
- Либо в ночь с двадцать восмого на двадцать девятое мая, - добавил Волков.
- Совершенно верно, агент Вольфрам, - подхватил ГРОБ, оставив без внимания сарказм коллеги.
- Ну что ж, похвально, это должно помочь нам в реконструкции событий, - сказал он.
- Спасибо, - ГРОБ зарделся огнями.
- У тебя еще что-то припасено? - спросил Вольфрам, недовольный тем, что все приходится вытягивать клещами. Прям, как тех карликов из сна.
- Да, разумеется. Приступим к "во-вторых". Здесь я позволю себе несколько унизить ваше человеческое самолюбие, агент Вольфрам. Как вам известно, человеческое ухо не способно воспринимать некоторые нюансы речи, особенно произносимой тихо или в бредовом состоянии.
- Это ты о чем? - немного напрягся агент.
- Вот вы здесь пишете, что… - сказал ГРОБ, при этом чем-то щелкнул, и из прорези на гладкой его поверхности вывалился дисплей, на котором Вольфрам увидел собственноручно написанный отчет. - Привожу вашу же цитату: "Склонившись над Дымовым, я услышал, как он, перед тем как потерять сознание, произнес следующие слова: "Убирайся к черту со своей писаниной!"
ГРОБ предупредительно замигал огоньками.
- А теперь привожу фрагмент сделанной вами записи в кабинете Дымова.
Вольфрам услышал больше посторонних шумов, чем что-то похожее на голос теряющего сознание профессора.
- Вы не замечаете разницу?
- Нет, а что должна быть?
Огоньки взбудоражено вспыхнули.
- Но как же?! Вот вы пишете, кавычки открываются: убирайся к черту со своей писаниной! Кавычки закрываются, конец цитаты. А вот, что произносит Дымов на самом деле.
Снова зазвучала запись, но и сейчас Вольфрам не воспринял разницу.
"Бюрократ несчастный!" - он с содроганием подумал, что и сегодня придется присовокуплять к записям письменный отчет.
- Ты не умничай, говори толком! - не выдержал он.
- На самом деле Дымов говорит следующее: Убирайся к черту со своей ПСИНОЙ!
ГРОБ раз он прокрутил запись и только теперь слух и мозг Вольфрама уловили смысл.
- То есть…, - на ходу соображал он, - из этого следует, что Дымов, судя по всему, обращается к Кулагину, который, возможно, приходил к нему в кабинет с собакой.
- Именно так, Вольфрам, - довольно произнес ГРОБ.
- Значит, собака у Кулагина была! - подчеркнул Вольфрам, не оставив без внимания панибратство. Он нахмурился, но на первый раз решил ничего не говорить, но если повторится, тут же пресечь любые поползновения к фамильярству.
- Прошу заметить, что это было странное существо, - прогудел ГРОБ. - Оно даже не притронулось к налитому молоку. Что из этого следует?
- Что она не любит молоко.
- Кто - она?
- Собака, - пояснил Вольфрам.
- Я все же предпочел бы термин "существо", поскольку называть его собакой у меня пока нет никаких оснований.
- Ну, как знаешь.
Огоньки на поверхности ГРОБа возмущенно вспыхнули все разом.
- Я не понимаю, агент Вольфрам, почему вы готовы считать неочевидное очевидным?!
- Потому что я человек, и мне гораздо привычнее считать это существо собакой. Тем более, что Дымов так и сказал. Да что ты вообще привязался к этой собаке?! Может, она была у Кулагина всего один день. Он отправился с ней на работу, что здесь такого?
- Вы сами-то хоть верите тому, что говорите? - спросил вдруг ГРОБ, и голос его прозвучал непривычно тихо и даже с каким-то подозрением: мол, а все ли у вас, агент Вольфрам, в порядке с головой?
- Ну, согласен, хватил я немного. Странная это собака, не буду больше спорить. Была и не стало.
- Не собака. Существо.
- Существо, конечно, существо.
- Я бы еще добавил, что речь идет не об одном существе, о котором мы не можем сказать ничего с определенностью. Ваш вчерашний отчет содержит информацию о некоей крысе, разговор о которой завел с Грушиным погибший Мясоедов.
Вместо ответа, Вольфрам схватился рукой за лоб, растер виски. Он вдруг почувствовал, что его мелко трясет. И еще понял, что его желанием всегда было именно это - гоняться за неведомыми тварями. За самыми непонятными и таинственными существами, которых еще нет ни в одних каталогах инопланетной нечисти. И сейчас как раз такой случай. А он, вместо того, чтобы подвергать все сомнению, зацепился за эту "собаку", будь она неладна.
- Можно ли назвать эти сомнительные упоминания чисто случайными совпадениями, ни о чем конкретно не говорящими? - немного успокоившись, спросил он. - Допустить, что у Кулагина, Мясоедова и Дымова повредилась психика. И никаких существ, ни крыс, ни собак, на самом деле нет.
- Есть вероятность того, что Дымова подвела речь, и он действительно хотел произнести слово "писаниной". Или, что собака ему привиделась. Он ведь большой любитель выпить? Так же можно допустить, что Кулагин, повредившись психикой, кормил несуществующую собаку, а Мясоедов заговорил о крысах гипотетически.
ГРОБ произносил это с явным привкусом сарказма.
- Ты считаешь это менее возможным, чем присутствие чужих существ?
- А вы?
- Пожалуй, нам стоит снова наведаться к этому Дымову, - сказал Вольфрам. - И тогда мы узнаем с точностью, что именно он имел в виду.
- Это верное решение.
Вольфрам налил себе еще стакан молока из початого пакета, одного из тех "треугольничков", что были куплены вчера шефом.
- А остальное куда девать? Испортится!
- Не успеет, - услышал он голос Анисимова.
- Шеф, вы так быстро! - он произнес это с восторгом.
- Агент Баргузин, с возвращением! - с не меньшей радостью воспринял вторжение шефа ГРОБ. - Я должен вам рассказать то, что только что докладывал агенту Вольфраму.
- Не сейчас! Волков мне все расскажет по дороге!
Анисимов схватил свой "треугольник" молока и, отхлебнув хорошенько, поторопил:
- Едем! Срочно!
- А что случилось? - воскликнул ГРОБ, его индикаторы яростно замерцали.
- Портал глушить!
- Так это же ЧеПе! - чуть не с наслаждением пропел Вольфрам.
Правда, сразу опомнился и уточнил:
- Мы что, вдвоем это будем делать?
Анисимов, вливая в себя очередную порцию молока, покачал пальцем, что-то мыча. Он отнял пакет ото рта, крякнул и вытер губы.
- Мы на подхвате. Сейчас сюда Серж и Карасик с Добромуромцем пожалуют. Это их работа.
Они вышли в коридор, оставив ГРОБа терзаться в одиночестве (он мог лишь пожелать им на прощание удачи). В этот же момент из телепорта, друг за другом вывалились Карасик и Добромуромец, громко приветствуя единственных обитателей филиала.