- Ради Бога, успокойтесь. Мы вовсе ничем не больны, и с психикой у нас все в порядке. Просто,… - Елена Степановна никак не могла подобрать нужных слов, чтобы так ответить, чтобы с одной стороны, Арджи, ничего не заподозрил, а с другой дал возможность поговорить с больными.
- Сейчас на Земле только и говорят, что в голове у каждого, звучат голоса рекламных роликов, - неожиданно пришел ей на помощь Михаил, - вот мы и подумали о том, что столь дурацкая, на мой взгляд "эпидемия", как вы её назвали, докатилась даже к вам. Кстати, можно побеседовать с кем-нибудь из больных, вполне возможно, что это на самом деле так.
- Вряд ли, - скептически глядя то на Михаила, то на Сысоеву, ответил Арджи, - а что касается побеседовать, нет проблем. Правда, не все пойдут с вами на откровенный разговор.
- Почему?
- Слишком в тяжелом и подавленном состоянии находятся. Поэтому я говорю, что сомневаюсь относительно вашего предположения. Думаю, что это все гораздо серьезнее, чем кажется.
- Что же, Михаил прав, мне как врачу, было бы интересно с ними побеседовать. Возможно свежий взгляд, даст какие-то новые мысли по этому вопросу, как думаете?
- Согласен. Завтра непременно вас с кем-нибудь из больных познакомлю. А сейчас, если не возражаете, пойду. У меня много дел.
- Не смеем задерживать, и еще раз спасибо, что уделили нам внимание и столь подробно обо всем рассказали.
- Не стоит, всего хорошего.
Арджи вышел из дома, оставив Михаила и Елену Степановну одних.
- Что скажешь? - обратилась Елена Степановна к Михаилу.
- Новость так новость. Не понимаю, как инопланетяне смогли собрать души и переправить сюда, но, по-моему, это так. А ты как считаешь?
- Не знаю, тебе виднее. Ты с этим знаком не понаслышке.
- Да, это точно. Прямо так и хочется скорее с кем-нибудь из "больных" поговорить.
- Ничего, успеем, нам спешить особо некуда. Застряли мы тут надолго, если не навсегда.
Последние слова Елена Степановна произнесла так горестно, что Михаилу невольно передалось её настроение, и он вспомнил о доме.
- А у тебя кто-нибудь остался на Земле из родных?
- Конечно. Родители, двое детей.
- А детям сколько лет?
- Ивану двадцать, учится на втором курсе института, а Пашка еще школьник, ему четырнадцать.
- А у меня кроме Анны, никого. Не успели даже пожениться. Все раздумывал. Свободой дорожил. Встречались столько лет, а чувства проявил, когда совсем времени не осталось, - тихо произнес Михаил, и добавил, - не умеем мы вовремя сделать то, что надо, а потом ссылаемся на обстоятельства и ругаем себя непонятно за что. Время неумолимо бежит, не оставляя места остановиться, чтобы обернуться и посмотреть назад, призадуматься, осмыслить свою жизнь. Бежим сломя голову, оставляя все самое главное на потом. А где оно - потом. Нету его, пролетело мимо нас, и лишь в ситуации, подобно нашей, начинаешь понимать, что так многого не сделал в этой жизни. Не сказал любимому человеку самых важных и нужных слов, не…
- У, какой ты. Вот уж не думала.
- Какой? Обыкновенный, как все. А ты думала, я железный, воздвиг стену энергии, сразил наповал сотню америкашек, и греюсь в лучах собственной славы? Нет, ерунда все это. Самый обычный человек я. Прошляпил свое счастье.
- Да брось. Может оно и к лучшему. Меньше тосковать и она и ты будете.
- Нет. В этом я точно уверен, что тосковать буду до последних дней своих. Знаешь, мне бы Анну хоть одним глазком еще раз увидеть, хоть на несколько секунд, обменяться взглядом и тогда,…
- … и тогда еще больше тоской сердце наполнится.
- Может и так, но сейчас я только об этом мечтаю.
- Мечтать, это хорошо, а что еще остается делать. Если мечтать о том, чего мы с тобой не доели, не увидели, не посмотрели, так от этого действительно, чокнуться можно. А вот вспоминать о родных и близких, значит хранить в сердце память о них и верить, что у них все будет хорошо, а вообще-то, давай не будем о прошлой жизни. Тоску в сердце легко запустить, прогнать трудно. Давай жить тем, что сейчас с нами. Зимой делать нечего будет, вот тогда и всплакнуть можно. Согласен?
- Согласен.
- Интересно, а где Куди пропадает? Вот кому будет проще всего. Даже позавидовать можно.
- Это точно. Надо же, так ловко избежать смерти от удушья. Остаться в живых и не дать поймать себя на чужой планете, ускользнуть из-под носа соплеменников и спрятаться туда, где её никто и никогда не найдет.
- Это как знать. Мы ничего не знаем об инопланетянах, которые нас сюда отправили. Вдруг они, каким-то образом связаны с норфонианцами. Если так, то они разыщут её где угодно.
- Было бы не плохо.
- Это почему?
- Как почему. Значит, будет ясно, что отсюда есть выход. Лично я не собираюсь сидеть здесь всю оставшуюся жизнь. Надо думать, как отсюда выбраться.
- Что же, придумаешь, не забудь про меня.
- О чем речь, мы вроде как одной веревочкой связаны.
- Слушай, а я ведь так и поблагодарила тебя. Ты мне жизнь спас. Сам рисковал, а меня спас. Почему?
- Как почему. А ты разве забыла? Женщины и дети не должны погибнуть. Закон жанра, - и Михаил рассмеялся.
- Скажешь тоже, закон жанра. Нет, правда, спасибо тебе, - она мечтательно вздохнула, и добавила, - Ладно, поживем, увидим, что дальше делать.
- Вот именно, золотые слова.
В этот момент в комнату проник свет с улицы, и на пороге появилась Куди.
- Всем привет. Вижу, беседуете, про костер забыли.
Михаил и Елена Степановна взглянули на костер, который уже основательно прогорел, и тут же бросились к поленице за дровами.
- Оставь вас без присмотра и, пожалуйста. Еще немного, и костер потух бы. Одно слово, земляне.
- Это, в каком смысле? - спросил Михаил, подкладывая поленья в костер,
- В том самом. Витаете в облаках, вместо того, чтобы смотреть с оптимизмом на жизнь и думать о том, как обустроиться и приспособиться в новых условиях. Разве я не права?
- Правы, правы, кто бы спорил, - поддакнула ей Сысоева.
- То-то же. Ладно, держите, я тут малость харчами разжилась, - и она передала Михаилу и Сысоевой по вареному клубню турнепса.
- Надо же, какая забота о землянах.
- Учтите. Первый и последний раз. Гонор и язвительность, оставьте для своих соплеменников, я этого не люблю.
- Извини. Спасибо за еду.
- Не за что, ешьте на здоровье.
Михаил и Елена Степановна, с аппетитом стали есть. Когда с едой было покончено, Елена Степановна спросила:
- Что интересного узнали, нашли ли своих соплеменников?
- Так, прошлась по лагерю. Народ на меня, как я и предполагала, смотрит, как на чудище диковинное. Оно и понятно. Вы для меня тоже не самые радужные мысли навеваете. Да бог с ними. Народ везде одинаковый. Ему бы лишь поглазеть, да языком посудачить по этому поводу. Точно?
- Наверное.
- Не наверное, а так оно и есть. Думаете, одни вы такие. Ха. А своих я нашла, я имею в виду инопланетян. И что, ничуть не лучше землян. Уставились на меня, словно на диво морское. А сами, уроды, каких свет не видел. У одного три глаза, у другого ни ушей, ни носа.
- Значит, вас восприняли, ничуть не лучше, чем мы?
- Ага. Так что я, пожалуй, тут пока останусь. С вами хотя бы веселее, и вроде я к вам, да и вы ко мне, уже привыкли. Как считаете, - Куди неожиданно легла возле костра и палкой пошевелила в костре.
- Открытый огонь. Надо же, кто бы знал, что это так здорово.
- А вы что, никогда на эти, как их, шашлыки не ездили.
- Ну, ты сказанул. Какие в космосе шашлыки.
- А на родной планете?
- В нашем мире костры никто не разводит. Харчи давно сублимированы в пакетики и брикетики. Вода и та упакована в капсулы.
- Не понял.
- Сжата особым образом. В космосе, где воду найдешь? Нигде. Поэтому её приходиться уплотнять, что позволяет в небольшом объеме хранить десятки тонн пресной воды.
- Круто, вот бы нам так.
- Ничего, придет время, научитесь. Хотя, нам наверное, теперь все равно. Мы тут надолго застряли, если не навсегда. Надо что-то придумать, чтобы жизнь здешнюю расшевелить, а то я прошлась, скучища смертная. Все копошатся, чего-то делают. Я к этому непривычна. Мне просторы космоса нужны, - она задумчиво посмотрела в потолок и замолчала.
- Куди, а в космосе, наверное, тоже одиноко, или я не прав?
- А черт его знает, я как-то не задумывалась над этим. Да и потом, я же не все время в космосе. То на астероиде каком-нибудь отсидишься. А там какой-никакой, народ тусуется. Космические базы, станции, и везде жизнь кипит, не в пример вашей. Везде техника, куда ни плюнь, роботы, автоматика и все такое прочее. Нет, точно надо что-то придумать, чтобы встряхнуть местное общество.
- Может быть вы и правы.
- Конечно. Я всегда права, когда дело жареным пахнет.
- В каком смысле?
- Как в каком, в прямом. Кстати, все хотела спросить, да как-то забывала. А вы чего на Норфоне делали? На экскурсию летали, или как?
Михаил рассмеялся, представив себя космическим туристом.
- Нет, так, по служебным делам там оказался, - все еще смеясь, произнес он.
- А, понятно. Это в связи с этими цилиндрами что ли?
- Вроде того. Это ведь я видел, как вы бросили в озеро контейнер, а потом улетели.
- Да! Странно. Я вроде бы всю местность, перед тем как зависнуть над озером просканировала.