- Раз вы обладаете такими возможностями, может, просто встретимся и поговорим об этом?
- Зачем, мы ровным счетом ничего нового вам не сообщим. Никаких секретных сведений мы не знаем, а стать вашими подопытными кроликами, мы не желаем.
- Я понимаю, но ведь и бегать все время не самое приятное занятие. Может быть, нам просто есть смысл переговорить, и все решится без необходимости вас исследовать?
Снова наступила пауза, после которой Горин произнес, - мне надо посоветоваться с Анной Максимовной. Перезвоните мне через двадцать минут.
- Хорошо, я даю вам слово, что за это время вас никто не будет пытаться задержать. Можете не опасаться, - он положил телефонную трубку, посмотрел на майора и сурово произнес:
- Слышали? У вас двадцать минут в запасе, чтобы взять их.
- Но…
- Никаких но. Действовать быстро и четко. Задействовать спецподразделение. Возможно, на них подействует газовая атака. И учтите, вероятно, это наш единственный шанс их поймать, другого не будет.
- Есть, - и Зубов выскочил из кабинета выполнять распоряжение полковника.
Кабинет опустел, и Сомов закурив сигарету, глубоко затянулся. Глаза невольно скользнули взглядом на часы. Они показывали 10–45. Теперь все решали минуты. Успеет ли Зубов организовать захват Горина и Рылевой или они снова уйдут и теперь возможно навсегда. Сигарета медленно догорала, а стрелки часов словно застыли на месте.
Взгляд снова скользнул на часы. 10–56, телефон молчал.
- Только бы все получилось.
Сомов прошелся по кабинету, подошел к окну и приоткрыл его, почувствовав, как струя свежего воздуха ворвалась в прокуренный за время совещания кабинет. В этот момент раздался звонок. Полковник бегом бросился к столу и поднял трубку. Не спрашивая, он услышал бодрый голос Зубова:
- Все в порядке, товарищ полковник. Взяли. Ребята только что позвонили, через двадцать минут будут у нас.
- Слава богу, молодцы, - и почувствовав, что безумно устал за эти сутки, в изнеможении опустился в кресло.
Михаил очнулся, хотя в голове все плыло, а в глазах двоилось. Он попытался сосредоточиться, но не смог, и тут ему на помощь пришел Блой, голос которого он услышал:
- Как, немного пришел в себя?
- Стараюсь, но слабо получается. Где Анна? И вообще, что случилось?
- Они применили какой-то усыпляющий газ. Мы оказались не готовы что-то предпринять и в результате попали к ним.
- К кому?
- Не знаю, по всей видимости, это спецслужбы вашей страны. По крайней мере, так мне кажется.
- А где Анна, что с ней?
- Не знаю. Пока я не могу поймать хотя бы слабый сигнал её биополя. Видимо она далеко от нас или хорошо экранирована. К тому же, экстрасенсорное восприятие, а точнее биолокация, не столь ярко выражена в твоем организме.
- Понятно. Мы можем отсюда как-то выбраться?
- Пока нет.
- Почему?
- Я не могу понять почему.
Михаил снова попытался открыть веки и одновременно попробовал пошевелить рукой. Однако это ему не удалось. Он испытал сопротивление и когда, наконец, осмотрелся, то понял, что лежит на каком-то столе, к которому прочно привязаны руки, ноги, и туловище. Как он ни старался, усилия были тщетны. Он находился в каком-то коконе или цилиндре.
- Что это? - произнес Михаил.
- Похоже на какой-то прибор. По всей видимости, он каким-то образом влияет на тебя и не позволяет настроиться на создание защитного поля или чего-либо другого.
В этот момент в цилиндр въехал на штативе экран монитора и оказался прямо перед лицом Михаила. Вслед за этим появилось изображение, и из динамика раздался голос. Он сразу узнал говорившего. Это был полковник Сомов. Он хмуро смотрел на Михаила и ожидал, когда тот первый что-то скажет. Однако Горин молчал, и тогда полковник был вынужден заговорить первым:
- Удивлены? Верю, но ничего поделать не мог. Вы все равно не пришли бы к нам, а снова исчезли. Не так ли?
Михаил снова ничего не ответил. Все это время он вел разговор с Блоем.
- Как думаешь, какую позицию в разговоре мне с ним занять?
- Негодовать бесполезно, это очевидно. Но и просить о чем-то, тоже толку мало. Если они поместили нас сюда, значит, они о чем-то догадываются и всеми силами пытаются выяснить твои возможности. Но уверен, им вряд ли это удастся.
- Что именно?
- Узнать возможности твоего организма.
- Это хорошо или плохо?
- Конечно же, хорошо. Чем меньше они знают, тем больше шансов удрать при первом же удобном случае.
- Да, но и меньше шансов, что они выпустят нас отсюда, прежде чем не узнают от меня обо всем.
- Не лишено смысла. А может быть тогда, занять нейтральную позицию?
- Это как понять?
- Попытаться быть лояльным, но в то же время не говорить по существу ничего, что позволило бы им о чем-то догадаться.
- Пожалуй.
Михаил внимательно посмотрел на полковника и совершенно спокойным голосом, произнес:
Я понимаю, что у вас были причины так поступить, хотя можно было и подождать, ведь я сказал, что перезвоню. Видимо указание сверху не всегда совпадает с вашими собственными желаниями, поэтому что обсуждать, раз мой арест есть свершившийся факт. Не так ли? - и, не дав полковнику ответить, тут же спросил, - Меня лишь беспокоит один вопрос, Анна Максимовна жива, надеюсь, с ней все в порядке?
- Да, можете не волноваться, - сухо произнес Сомов, - Она в соседней комнате, правда еще не пришла в себя, поэтому мы начнем беседу с вами, не возражаете?
- А в кабинете никак нельзя?
- Если бы я был уверен, что вы не сбежите, я готов был бы разговаривать с вами где угодно, хоть у вас на квартире.
- Но вы сами не дали мне возможности вас пригласить.
- При обыске, у вас ничего не нашли. Возможно устройство инопланетян, с помощью которого вы уничтожили три автомобиля и затем таинственным образом исчезли из квартиры Рылевой, вы спрятали. Поэтому вопрос, который нас интересует, и который решил бы все ваши проблемы, это где он находится?
- Блой, вы слышали? Они интересуются каким-то прибором.
- Теперь все понятно. Они считают, что вы скрываете что-то инопланетное. За ним они, собственно говоря, и охотятся. Думаю, стоит попытаться на этом сыграть, и постараться как-то выйти из поля действия устройства, в которое нас поместили.
- Оно оказывает какое-то воздействие?
- Не могу понять какое, но оно каким-то образом блокирует попытки активизировать ваши возможности.
- Но если они интересуются прибором, то зачем они держат нас здесь? Может быть, он просто дурачит нас, говоря о нем?
- Не знаю, и все же я бы попытался каким-то образом его убедить именно в этом.
- Хорошо, я так и сделаю.
- Если прибор, о котором идет речь при мне не нашли, значит, вы считаете, что он во мне, раз держите в наручниках, да еще вдобавок запихнули в какую-то, не то сковородку, не то кастрюлю?
- Возможно. Чем быстрее мы разберемся с этим вопросом, тем быстрее вы окажетесь на свободе. Так что, все зависит от вас и вашей доброй воли.
- Послушайте, полковник. Если прибора при мне не было, неужели ваша аппаратура не показала, что и во мне его так же нет. Или вы считаете, что он невидим?
- Я ничего не считаю. Когда речь идет об инопланетном, трудно сказать, о чем может идти речь конкретно, поэтому, я повторюсь, все зависит только от вас.
- Хорошо, допустим, я скажу что действительно, после того как контейнер был открыт, взял некий предмет, о котором никто не знал, включая Куренного и покойного Северцева, и затем, по незнанию, воспользовался им, что привело совершенно к неожиданному эффекту, и привлекло внимание ко мне всех, в том числе и вас. И я готов с вами сотрудничать и вернуть его, точнее отдать вам на изучение в обмен на свободу мою и Анны, которая вообще к этому не причастна.
- В таком случае, мне нужны координаты места, где вы его спрятали. Как только прибор будет у нас, я обещаю вам, что вы будете немедленно доставлены домой. Вы и Рылева.
- Если я правильно понял, вы по-прежнему не доверяете мне?
- Почему вы так решили?
- Если вы не хотите меня даже освободить из этого агрегата, прежде чем прибор окажется у вас.
- К чему лукавить. Вы правы. Предусмотрительность в нашем деле необходима. Вы сами сказали мне при нашей беседе, что необходимо быть более внимательным в мелочах. Мы уже прокололись, когда делали обыск у вас дома, думаю, что одного раза достаточно.
- Попроси полковника, пусть он покажет тебе Анну. Я не могу понять, но я не вижу даже фонового изображения её биополя. Неужели все настолько экранировано?
- Извините, но прежде чем я приму решение, я хотел бы, чтобы вы доказали, что Анна Максимовна жива.
Наступила пауза, и Михаил понял, что у них явно какие-то проблемы, а стало быть, полковник очевидно лжет. Он почувствовал, как учащенно забилось его сердце, и задергалась вена на шее, по которой он мог легко сосчитать пульс, который перевалил далеко за сто.
- Неужели она погибла? - подумал Михаил, - Нет, этого не может быть. Прочь, даже мысль об этом.
- Без паники, слышишь, без паники, - пытался успокоить его Блой.
- Вот видите, вы тоже сомневаетесь в нас, а хотите, чтобы мы вам во всем доверяли, - витиевато произнес полковник, и Михаил понял, что с Анной что-то произошло, - Теперь главное, что именно, все остальное не имеет значение.
- Одного изображения на экране, что она жива, и я назову вам место. Или она погибла, и вы пытаетесь сделать хорошую мину при плохой игре?
- Я допускаю, что визуальный контакт, может позволить вам вновь исчезнуть, - жестко ответил полковник.