Четырехугольный остановился, мрачно скрестив руки на груди, не глядя на меня.
Тихо начала пуговка, подыскивая слова:
- Совершенно верно, господин профессор, мы летим на психо-машине… И мы далеки от мысли… от мысли… как это по-русски? - обратилась она к четырехугольному.
Я насторожился. Дело принимало другой оборот:
- Пожалуйста, говорите по-английски, я понимаю…
- Ах, очень приятно! - обрадовалась пуговка и быстро защебетала на своем родном языке: - Мы далеки от мысли, г-н профессор, смеяться над вами… Мы использовали вашу чудную идею, изложенную в вашем чудном романе…
- Роман не мой и идея не моя, - возразил я.
- Знаем, знаем, - засмеялась пуговка, - мы ведь читали и предисловие к вашему роману… Ну, это все равно. Мы построили психо-машину и думаем теперь совершить путешествие на Луну…
- Тэ-экс… - нисколько не убежденный протянул я.
- Нам необходимо в нашей экспедиции иметь опытного руководителя, знакомого с условиями жизни на Луне…
- Я не был на Луне и ничего не знаю, - ухватился я за хороший повод, чтобы отказаться от фантастического предложения.
- Г-н профессор, - застонала пуговка, - зачем такое недоверие? Неужели мы заслуживаем его?
Я очень мало расчувствовался и холодно отпарировал:
- Почему вы не хотите назвать себя? Кто вы такие?
Четырехугольный передернулся, пуговка жалобно продолжала:
- Г-н профессор, клянусь богом, мы вам откроем со временем наши фамилии, но в настоящий момент, клянусь богом, этого мы не можем сделать по соображениям… по соображениям известного порядка… Но, поверьте, мы так далеки от мысли сделать вам что-либо плохое… неприятное…
- Цель вашей экспедиции? - крикнул я коротко.
- О, господи! - залебезила, стеная, пуговка. - Цель чисто научная! Научная и исследовательная… потом - экономическая… Мы думаем найти там (он показал на потолок) тяжелые металлы - вы понимаете? - и камни… да, камни.
- Вы храните в тайне вашу поездку? - спросил я с задней мыслью поймать посетителей и поймал.
- Да-да! Конечно, в тайне! Само собой разумеется, в тайне! - встрепенулась пуговка, очень довольная, что я так простодушно пошел им навстречу. - Только я да вот он знаем об экспедиции и обо всем, что связано с ней!
- А мне думается, - начал я, строго и внушительно глядя в глаза обоим посетителям, - что вас было целое собрание, многочисленное собрание, которое час тому назад - скажу точно - в 8 часов вечера заседало и горячо обсуждало проект приглашения меня в экспедицию!..
Я не успел проверить эффекта, вызванного моей смелой информацией. В общем же эффект был таков:
Пуговка свалилась со стула от неловкого прыжка ко мне четырехугольного… Четырехугольный держал новенький, фатально блестевший маузер и тыкал им в мое лицо…
- Вы слишком много знаете и много хотите знать, милостивый государь, - орал он, продолжая слишком неосторожно потрясать револьвером. - Не важно, откуда вы узнали о нашем собрании, имевшем место час тому назад в Нью-Йорке… Предполагаю, что вы не имели никаких фактических данных, кроме какой-нибудь психо-комбинации, и просто намеревались смутить нас!..
Он был почти прав, чорт возьми!
- Опустите ваш револьвер, - предложил я, - совсем лишнее тыкать им в нос…
Но четырехугольный не опускал вооруженной руки.
- Подождите. Успеете. Джон (это он к пуговке), дай господину профессору чек на 500 фунтов…
- Вот вам, г-н профессор, 500 фунтов. Это аванс. Остальные вы получите завтра в это же время, перед посадкой в машину. Надеюсь, вы теперь не откажетесь следовать с нами?
Чек я машинально опустил в карман: проклятый револьвер не давал возможности ясно мыслить; ведь он мог и выстрелить!…
- Да-да, я согласен, - насколько можно твердо произнес я. - Но опустите ваш револьвер!..
Ах, какой упрямый этот Джек, он же - четырехугольный!..
- Нет. Вы раньше дайте честное, слово джентльмена, что не вздумаете увильнуть от экспедиции, не вздумаете приглашать властей, и завтра, ровно к 9 часам вечера, будете готовы к поездке… Даете в этом слово?..
Милый способ - из-под дула револьвера вырывать согласие да еще закрепленное словом, но пришлось на все согласиться: ведь у меня жена, дети, а этот проклятый четырехугольный обрубок способен был на самый скверный поступок…
- Ну, вот и поладили, - миролюбиво закончил Джек, пряча маузер в карман. - Значат, завтра вы получите остальные деньги… Да, кстати, избави вас бог оказать нам какое-нибудь сопротивление! Тогда, мы уже не к револьверу прибегнем, а к психо-магниту… Надеюсь, вам знакомо это средство?..
Теперь и Джон-пуговка - ехидно хихикал. "Постойте, бандиты", - озлился я.
- Не согласен! Не согласен! - ошеломил я их внезапным криком.
Те даже рты разинули.
Четырехугольный Джек процедил сквозь зубы:,Год-дэм!" (очень неприличное ругательство) и снова полез за револьвером. Пуговка - Джон тоже опустил руку в карман. Конечно, я поспешил об'яснить в чем заключалось мое несогласие:
- Две тысячи фунтов мало! Вы должны дать больше! Может быть, из этого треклятого путешествия не придется вернуться! У меня- семья…
- Ах, вот! - успокоились сразу милые гости. Джек презрительно уронил:
- Сколько вы хотите?
- Пять тысяч фунтов! И половину-сейчас!..
- Джон, напиши г-ну профессору чек на две тысячи…
И они ушли, заверив мне свое глубокое почтение… О, негодяи!..
* * *
Едва я успел, заперев дверь, вернуться в кабинет, - новый звонок… Оглянулся: не забыли ли чего мои визитеры. Будто, нет.
Нехорошо, если это жена с детьми. Увидят меня, взволнованного, начнут расспрашивать, беспокоиться…
Славу богу, не жена. Два безузых юнца и спрашивают, конечно, меня.
Вот денечек выдался! Как нарочно, когда мне надо готовиться к серьезной лекции, прут визитеры да все из сорта самых необыкновенных.
Эти тоже начали оригинально. Я поспешил заверить:
- Профессора нет дома. Профессор ушел с 8 часов на лекцию и вернется только к 12. Зайдите, товарищи, завтра.
- Нет, вам надо его сегодня видеть, дело серьезное, - насупившись пробормотал старший из юнцов - с белокурыми вихрами, а младший - с острыми черными глазенками, ни слова не говоря влез в переднюю, хладнокровно оттеснив меня дверью в угол, на плевательницу.
- Мы подождем, - решили они, комфортабельно усаживаясь почему-то на подоконнике, когда в передней стояло достаточно стульев.
- Ну, и ждите на здоровье! - рассердился я, собираясь итти к себе в кабинет
- Подождите, подождите, товарищ, - соскочил вдруг младший, с черными глазенками. Он через открытую дверь увидел в столовой мой портрет.
- Это чей портрет-то? - подозрительно-недружелюбно вопросил глазастый юнец.
- Что вам угодно? - вместо ответа, резко спросил я.
Глазастый горячо обратился к вихрастому, совершенно игнорируя мое присутствие:
- Он (- это, значит, я), он врет… Он - сам профессор и есть… Вон под портретом его фамилия… А портрет его…
Ребята взяли меня в работу. Пришлось сознаться. Но, чтобы не затягивать визита, я не пригласил их в кабинет. Так, стоя в передней, мы и об'яснились.
- От вас только что вышли два подозрительных суб'екта… - начал вихрастый.
- От меня ничего подозрительного не выходило, - отвечал я заинтригованный и смущенный. - Oднакo кто вы сами-то?
- Два "господина" в цилиндрах, - продолжал вихрастый, будто и не слышал моего вопроса. - Они спустились в овраг (дом, в котором я жил, стоял на краю оврага) и оттуда вылетела странная штука, в роде большой сигары; вылетела и унеслась в небо…
- Какое отношение имеет это ко мне? - внутренно я оробел от такого сюрприза.
- А ведь цилиндры вышла от вас? - резонно мотивировал глазастый.
- Ну да, от вас, - подтвердил его товарищ.
- Ну так что же? - смешался немного я, и рассердился. - Чорт вас возьми! Что вам надо? И кто вы такие?
- Мы комсомольцы, - небрежно уронил вихрастый, поглощенный другой мыслью. - Кто эти господа-то? Контр-революцию, небось, затевают?..
Признаться, до сих пор я не думал о возможности таких планов у англичан (или американцев), посетивших меня. К Советской власти я вполне лойялен; с начала революции работаю в рядах советских ученых и совсем не желаю участвовать в каком-либо заговоре против власти, признанной мною. Это я и выразил, обеспокоенный, своим юным визитерам.
- Вы - буржуа, - произнес старший, с видом знатока оглядывая обстановку моей квартиры.
- Конечно, буржуа, - отозвался и младший, бесцеремонно заглядывая в столовую.
- Вас ничего не стоит купить, - раздумчиво произнес первый, а второй поддакнул:
- Покажи вам стерлинги или доллары, и вы какую-угодно власть предадите, не говоря уже о Советской…
- Ах, чорт вас дери! Сопляки вы этакие!.. Да если на вас наставляют револьвер и дают деньги, что остается делать?!..
Напрасно я погорячился. Не мог сдержаться, слишком меня взвинтили эти два визита. Ребята насторожились.
- Видишь, видишь! - сказал один другому, - так и есть! Эти цилиндры что-то затевают да и без него (кивок на меня) тут не обошлось…
- Слушайте, попадете вы в грязное дело! - тоном видавшего виды заключил вихрастый.
"У меня семья на плечах. Ну их к богу, эти стерлинги!..
Но что делать? Ведь цилиндры могут привести в исполнение свою угрозу?! Вот попал в переплет! Дернул меня чорт напечатать Психо-машину!.."
И я чистосердечно поведал ребятам все, взяв с них слово выручать меня из беды.
- Ого! На луну!? - гмыкнули комсомольцы. - Интересно. Мы думали: это только в романах пишется…