3.
Не успел Андрей вслед за провожатым выйти из лифта, как услыхал приятный, немного иронический голос, произносящий слова слишком отчетливо и раздельно:
- Добро пожаловать, товарищ русский!..
Помещение представляло собой, по всей вероятности, научный кабинет: шкапы, полки, книги (последние в виде граммофонных пластинок, как на Луне!); глобусы и измерительные аппараты, а в углу против окна небольшая подзорная труба. У стола, полуобернувшись к лифту, стоял человек почтенных лет в черной широчайшей тунике, с длинными седыми волосами, но без признаков растительности на лице. Он, как и предыдущие "сосиали", отличался необыкновенно правильными и приятными чертами лица: только несколько холодная, ироническая усмешка портила общее впечатление.
За время своего необыкновенного путешествия Андрей привык многое встречать с полным хладнокровием, но встречи с обращением на русском языке никак не ожидал. Однако, поборов в себе естественное недоумение, постарался возможно спокойней ответить:
- Здравствуйте, товарищ, не имею чести знать вашего имени.
Старик, видимо, разочаровался несколько при виде хорошей выдержки комсомольца:
- Почему вы не удивились, дорогой? Прилететь из-за миллионов верст (глубокая ирония) и встретить свою родную речь (язвительная усмешка), разве это так просто?
- Я, уважаемый товарищ, - отвечал Андрей - не люблю удивляться, когда на это явно рассчитывают, да еще при этом язвят почему-то… О вашей же необычайной проницательности я, как будто, уже догадываюсь… - он кивнул на подзорную трубу.
- Да-да… Не буду скрывать, - согласился старик, немного сбитый с своего тона, - я уже давно следил за вами через трубу, когда вы ползали по стеклянному своду… Ну, а труба соединена с психомагнитом… Радиация вашего мозга мною была расшифровала: я узнал, что вы русский, или по крайней мере хотите казаться им, узнал, что вы прилетели издалека, или думаете выдавать себя за чужестранца… Вот, как видите, дело обстояло… Ну, а теперь поговорим серьезно…
- Пожалуйста, - охотно молвил Андрей, садясь по приглашению старика и ожидая обычных вопросов. Но вышло совсем другое: старик вдруг залопотал на незнакомом языке, горячо жестикулируя. Конечно гость недоуменно помалкивал.
- Вы не хотите отвечать? - наконец перешел "сосиаль" на русский.
- Я вас не понимаю, - отозвался устало Андрей.
Старик досадливо искривился и твердо сказал:
- Хорошо. Я сделаю вам уступку… Я должен вас спросить… Извините, - спохватился он, - что вместо того, чтобы предложить вам отдохнуть и подкрепиться, в чем вы без сомнения сильно нуждаетесь, я учиняю этот, некоторым образом, допрос… Но… таковы условия момента…
- Пожалуйста, пожалуйста, не стесняйтесь - перебил его Андрей, чувствуя себя, в сущности не совсем плохо в этой светлой и просторной комнате, где - не в пример "сигаре" - воздух так чист, не резал утомленных глаз и не затруднял дыхания.
- Разрешите узнать: откуда вы прибыли? Как далеко лежит ваша планета?
- Около триллиона верст отделяет меня от моей родины, - последовал спокойный ответ.
- Гм… гм… Нет, я вас попрошу не шутить, - обиделся старик. - Bы мне скажите, где вы могли так хорошо познакомиться с русским языком, оставленным 400 тысяч лет тому назад?
- Это мой родной язык… Я родился среди русских…
- Тогда сколько же вам лет, молодой человек? - вспылил старик.
- Девятнадцать.
Вздохнул Андрей и вяло, монотонно, как скучный урок, стал передавать собеседнику историю своего путешествия, предупредив:
- Извините, товарищ, мне так тяжело повторять это повествование, что уже не ждите от меня большой увлекательности и оживления в изложении…
Старик слушал терпеливо и внимательно. Выражение предвзятого недоверия скоро покинуло его, но тени сомнения оставались.
Андрей кончил и безучастно стал рассматривать костюм "сосиаля".
Заговорил тот:
- Вы, товарищ, я вижу, сильно устали; сейчас я вас отпущу. Вы назвали себя, очередь за мною. Более подробно мы поговорим завтра. Я - историк и языковед. Имя мое Рирэ. Как историку, мне также великолепно известны все те события, которые в вашем рассказе протекали на отдельных землях, иначе это история настоящей земли. События 1917, 1927, 2022-го годов и таинственное участие в последнем году некоего Андрея, все это мне хорошо известно. Скажу больше: "комбинации вселенной" веза Айрани были в свое время обнародованы у нас, а Никодим - вы называете его своим товарищем - установил-таки сношения с Луной…
Андрей вскочил, искренно обрадованный, забыв свою разбитость и недомогание.
- Да? Никодим жив?.. Как я рад!..
- То-есть, - строго поправил Рирэ, - он был жив, вы хотите сказать?..
- Да-да!.. - тяжело ворочались вялые мысли: Андрей забыл, что он пришел на эту Землю из седого прошлого.
- Так-то, друг!.. - пронзительно глядя в глаза, отчеканил вдруг Рирэ. - Советую вам сказать правду: кто вы и откуда?
- Но послушайте, - возмутился Андрей, - нельзя же быть таким недоверчивым! Всему есть свой предел!.. Я предполагал, что чем дальше человечество идет вперед, тем более благородней и доверчивей становится каждый отдельный член его!..
- Вы правы, - холодно возразил Рирэ, - мы очень доверчивы, мы великодушны и благородны. Мы братья друг другу и отношения наши строятся только на братской любви…
- Но… мы не любим неправды, и еще более - замаскированной мистицизмом…
- Позвольте!
- Разрешите кончить… Ничего таинственного, ничего мистического у нас нет. Все разумно, естественно и об'яснимо. Учение веза Айрани потому и было забыто, что оно не подтвердилось фактами. Оно - сплошная фантастика. Мы исследовали две соседних с нашей солнечных системы, нашли там жизнь, очень многообразную, но ни в одном случае существа, даже издали похожего на человека, нигде не оказалось, а уже совпадений и подавно!.. Мы исколесили во всех направлениях окрестности нашей системы, - правда на триллионы верст мы не залетали, это пока нам не по силам, - и всюду многообразие жизненных комбинаций поражало нас своей бесконечностью… Впрочем, довольно об этом… Думаю, вы сами хорошо разбираетесь в космологии и биологии… Бросьте мистификацию и расскажите откровенно, что толкнуло вас на нее? Чем руководствовались вы, пытаясь одурачить меня? Почему вы не несете своих обязанностей в столь напряженный и опасный период, когда все силы общества направлены к защите "системы" от вторжения в нее капиталистических банд? По какой причине легкомысленно странствуете вы где-то, когда обществу угрожает разгром и кабала? Ну, я жду вашего откровенного признания…
Старик не шутил. Глаза метали молнии, лицо дышало гневом и негодованием.
- Вот так клюква! - уронил огорошенный комсомолец. Как в мышеловке мышь, забегали испуганные мысли:
"Что сказать? Как оправдаться?"..
Задумчиво, печально через силу начал он спустя минуту:
- Я вижу, что действительно поступил легкомысленно. - Рирэ насторожился. - Мне не следовало так опрометчиво пускаться в далекий путь… Сам я виноват, что не предвидел подобных пертурбаций… Но вообразите на минутку, что вы видите перед собой не злостного дезертира и гнусного мистификатора, а только лишь безрассудного человека… Им руководили одни только благородные стремления - принести посильную пользу революции, приобретя для этого знания на других мирах… Прошу вас на одну минутку отбросить свое недоверие, потому что я должен вам задать несколько вопросов, мало имеющих отношения к моей особе и судьбе…
- В конце концов, на свою жизнь мне трижды наплевать!.. Я не собираюсь вас дурачить своими вопросами, о, поверьте!.. Ну, представьте себе, - если вы все еще не верите моей искренности, - что я проспал 100, 200, 1000 лет где-нибудь на отдаленной и безлюдной планете!..
- Спрашивайте, - сказал Рирэ, колеблясь между двумя настроениями.
- Который теперь год?
- То-есть?
- Ну, сколько времени прошло, скажем, с Октябрьской революции 1917 года по настоящий момент?
Рирэ ответил, хмурясь недоброжелательно:
- Пятьсот тысяч и пять лет…
Покачал головой, Андрей, силясь представить себе грандиозную цифру:
- Жутковато становится, когда подумаешь куда ты занесся… - и прервал себя, стряхнув усталую дрему:
- Какой на Земле строй?
- Тут уже не о Земле приходится говорить, - недовольно отвечал Рирэ на нелепый, казалось ему, вопрос. - Во всей нашей "системе" царит свободный социалистический строй…
- А вы говорили о каких-то врагах! - вырвалось у Андрея.
Еще более насупился Рирэ и угрюмо проворчал:
- Знаете ли вы или не знаете, но я вам должен, кажется, напомнить, что соседняя с нами Солнечная система до сих пор влачит капиталистическое ярмо… Вот уже 2.000 лет, как мы постоянно находимся начеку… Видите ли, - вдруг оживился он в серьез забывая недоверие, - им понадобились новые колонии, рынки для сбыта перепроизведенных продуктов! Им мало своих рабов…
С удовольствием отмечал Андрей, что его собеседник становится самим собой…
- … Мы воздерживаемся от военных действий. Наше оружие пока-что - агитация, агитация и агитация!.. Но придется, должно быть, скоро, очень скоро, взяться и за палку… Наши цели ясны, и когда… Впрочем, это не ваше дело!.. Еще что хотели вы спросить?..
- Дайте мне поспать часок другой… - еще удерживая тяжелую голову на плечах, попросил Андрей и, достал из-за пазухи ключ:
- Это от моей машины… Там есть карта… по которой я следовал… и прибыл сюда… - передал ключ Рирэ. Закружилась комната влево-влево. Рирэ что-то говорил тише-тише, таял как призрак и исчез в дымке. Муть застлала глаза, похолодели конечности…