Профессор сделал небольшую паузу, чтобы перевести дыхание и дать собеседнику переварить услышанное. Он хотел, чтобы Лозье соучаствовал в его монологе хотя бы тем, что прокручивал в голове новые факты и сопоставлял их со своим опытом. Критическая масса таких сопоставлений могла дать новый толчок мыслительной работе. Уотсон чувствовал, что помощь будет ему необходима.
- А что сказал бы по этому поводу Дарвин? - Лозье показалось, что он уловил интересный аспект. - Изменчивость, наследственность и естественный отбор. Вы говорите об адаптации…
- А Дарвин, мир его праху, был бы в восторге! - Уотсон довольно сложил руки на животе и откинулся на спинку стула. - Вирусы и есть тот фактор, который заставляет организмы пользоваться изменчивостью. О естественном отборе даже говорить не будем, гораздо интереснее третья составляющая.
- Наследственность…
- Именно. Вот на нее я и обратил внимание. Именно ей я и посвятил всю свою жизнь.
- Но неужели вам удалось…
- Да. Рискну заявить, что мне это удалось. и ключом к разгадке послужили трупы наших изумительных врагов. Мне посчастливилось поработать с ними, пока они были еще достаточно свежими.
"Изумительных? - Лозье был в ужасе. - Этих тварей можно назвать изумительными? Что же он обнаружил?"
- Я назвал это - ген.
- Ген?
- Я использовал греческое "genos", что значит "происхождение". Я назвал так единицу информации о наследственности. Чувствуете параллель с вирусом? Гены - это определенные участки одной замечательной молекулы. с вашего позволения, я не буду углубляться в технические детали. Моя задача рассказать вам о другом. Гены - это только один из шагов на пути к моему открытию.
- Профессор, да вы мастер интриговать! - воскликнул Лозье, но при этом подумал - "при чем тут марсианские легенды? не вижу никакой связи!"
- Продолжим. Я исследовал гены тех жалких обескровленных созданий, останки которых мы обнаружили в воронках, рядом со снарядами. Должен сказать, что никогда бы не подумал, как поразительно будет выглядеть живой экземпляр! Но причину этого, я надеюсь нам прояснит наш гость. Это потом. Так вот, к вашему сведению, друг мой, я обнаружил множество общих генов, которое роднит нас и марсианских гуманоидов.
- Роднит?
- Вы же не будете отрицать, что внешнее сходство просто изумляет? Две ноги, две руки, нос, уши и так далее. Красный цвет кожи, как вы знаете, в какой-то мере тоже встречается у землян. Да, есть и отличия - например, размер глаз. Но это, как раз, имеет отношение к естественному отбору.
- Пропустим это, мсье Уотсон. Я ксенобиолог, поэтому перейдем к следующему пункту.
- Ох уж эта молодецкая нетерпеливость! Хорошо. Вы не будете спорить, что и они, и мы - результат очень длительной эволюции?
- Не буду.
- Так вот, кое-что интересное произошло, когда я подверг анализу гены чудовищ.
- Вы хотите сказать… - Лозье вдруг показалось, что свет в помещении стал слабее.
"Этого не может быть!" - легкая тошнота подкатила к горлу, но он усилием воли сдержал приступ.
- Вы догадливы, молодой человек! - Уотсон наклонился поближе и чуть приглушил голос. - Их роднит с гуманоидами очень много генов. Слишком много, чтобы назвать это случайным совпадением.
"Этот сумасшедший определенно зашел слишком далеко! - Лозье сделал пару судорожных вздохов, чтобы унять тошноту. - Как можно говорить такие кошмарные вещи?"
- Ну-ну, молодой человек. не торопитесь с выводами. Мой рассказ еще не закончен.
- Что там еще? - не в силах справиться с собой проворчал Лозье. Больше всего ему хотелось, чтобы этого разговора никогда не было.
- Геном у них действительно общий. Но меня сильнее взволновало другое. Множество генов у этих чудовищ заблокировано. Я бы даже сказал, нейтрализовано. Как не трудно догадаться, это касается и внешнего вида, и внутреннего строения. Отличия же заключаются, например, в механизме воспроизводства и в областях, отвечающих за двигательный аппарат. Кстати, вы знаете, что при марсианской силе тяжести, чудовища способны вполне сносно передвигаться без помощи своих машин?
- В самом деле? - Лозье только что поборол тошноту и уже смог выдавить нечто язвительное. Однако, до сих пор не понимал, к чему клонит профессор.
- Но не будем отвлекаться. Я пришел к выводу, что подобные изменения генов, эти блокировки, заставляющие их из поколения в поколение быть просто ненужным балластом, не могут являться результатом эволюционного развития!
Уотсон опять сделал паузу, намекая на то, что только что сказал нечто потрясающе важное. Лозье задумался.
"Состояние их… как он сказал?… генома не является итогом эволюции? Но как же быть с теорией Дарвина? Если этого не делал естественный отбор, то что?"
Доктор Лозье поднял глаза и посмотрел на профессора. Тот сидел молча, давая собеседнику время на осмысление. Лозье перевел взгляд в окно. Марсианин в кресле вдруг зашевелился и изменил позу. Рука больше не свисала безвольной плетью, а покоилась на колене. Он почти скрылся от наблюдателя за спинкой кресла, только сильно искаженная тень на газоне давала представление о том, что в кресле кто-то сидит.
Доктор снова посмотрел на собеседника. в глазах Уотсона позади толстых линз читалось напряженное ожидание. Так ждет учитель, только что разжевавший туповатому ученику элементарное правило и ждущий, что тот наконец поймет.
"А ведь это революция! Но как тяжело с этим свыкнуться!" - подумал Лозье. Он медленно втянул носом воздух и сказал:
- Зачем гуманоиды сделали это с собой?
Профессор крякнул и хлопнул в ладоши. Люди на другом конце прохода обернулись на громкий звук, но ничто не задержало их внимания, и они вернулись к своим делам.
- Правильный вопрос, молодой человек, - сказал профессор. - Теперь вы понимаете, почему я не хотел сразу расспрашивать нашего гостя о его мире?
- Кажется, да.
- Если хочешь узнать что-то важное, сначала подбери правильные вопросы. Правильно заданный вопрос - это половина ответа.
"Какой я болван! - подумал Лозье. - Хотя, у меня еще есть шанс не выставить себя полным идиотом. Правильные вопросы, значит? Что ж, я смогу задать вам такой".
- Можно задать вам правильный вопрос, мсье Уотсон?
- О, я обожаю такие вопросы! - Профессор светился счастьем.
- Почему мы можем общаться с ним?
Уотсон секунду подумал, подняв глаза к потолку. Улыбка появилась на его лице, собрав старческую кожу сеткой морщин. Он снова откинулся на спинку стула и как-то по-новому посмотрел на Лозье.
- Вы быстро учитесь, молодой человек. За такое достижение вы зададите свой вопрос первым. а я, так уж и быть, потерплю. У меня был припасен этот вопрос, когда я пришел знакомиться к нему месяц назад. Но затем я нашел нужным спросить кое-что другое. Меня волновало завершение работы над теорией, я рассудил, что проблема языка может потерпеть. Уверяю вас, мы узнаем, что она не имеет отношения к тому, что я вам рассказал сейчас.
"Что ж, начало положено, - обрадовался Лозье. - Все оказалось не так плохо, как я ожидал".
- Как вы смотрите на то, чтобы задать наши вопросы немедленно? - Уотсон обернулся к окну. - Вы знаете, что такое исследовательский азарт. Думаю, мы сработаемся. - Профессор поднялся из-за стола. - Мне кажется, он уже достаточно отдохнул. Пойдемте, молодой человек.
Глава 4
Джек испытывал приступ дежавю. Глядя на улицу из щели между покосившейся дверью и косяком, он размышлял о странных повадках судьбы. Через узкое отверстие открывался вид на участок городской улицы, разделяющей здание очистного комплекса и стоящий напротив лондонский корпус Института Марса. Цель их вылазки была на той стороне, совсем близко, но преодолеть это узкое пространство требовалось с особой осторожностью.
Криспин, Джек и два добровольца только что покинули убежище, заняв наблюдательную позицию в помещении здания, выходящем прямо на улицу. Раньше здесь было что-то вроде холла, куда попадали работники комплекса, войдя в массивную парадную дверь. Теперь повсюду в беспорядке валялись несколько опрокинутых шкафов, один из которых подпирал изнутри входную дверь. от удара дверь сорвалась с верхней петли, но шкаф не дал ей распахнуться, и теперь партизаны использовали дверной проем, как наблюдательную амбразуру.
Джек вспомнил сцену, в которой участвовал ночью, сразу после выздоровления, когда Дикси повел их к вокзалу.
"История удивительно повторяется. За что судьба заставляет нас испытывать раз за разом похожие переживания? Может быть, существует какой-то урок, который мы все еще не усвоили? Или это непреодолимый закон природы?"
Впечатления Джека усугублялись еще и тем, что чуть в стороне от цели их операции, на перекрестке с улицей, отходящей от набережной вглубь города, лежал искореженный остов легкого самолета. Криспин сообщил, что это и есть один из немногих разведчиков, которых посылали европейцы, чтобы понять происходящее.
Вход в здание института отлично просматривался на той стороне. Выждав еще минуту, чтобы окончательно убедиться в безопасности броска, Джек подал сигнал к выходу.
Снаружи дул слабый ветерок, но воздух уже успел прогреться после первого ночного заморозка. Быстро, но аккуратно, стараясь не задеть мусор, разбросанный по проезжей части, группа добежала до массивной стеклянной двери институтского корпуса. Она не была повреждена, лишь слегка запачкана пятнами гари, и легко подалась внутрь, впустила отряд в просторный вестибюль.