И ничего не произошло! Ни клочка меха! Ни рогов, ни хвоста!
Но и ничего прочего, если уж говорить прямо… Он снял с шеи мои руки, нежно, но крепко ухватившись за запястья. Он был такой… такой властный! Словно один из аргивских вождей или мирмидонских воинов…
- Я ценю вашу радость от встречи с другим человеком, тем более, что по вашим словам вы очень давно пробыли на этом мирке в одиночестве. Заверяю вас, что охотно перевезу вас на цивилизованную планету, как только отыщу свой экипаж.
- Фу! - сказала я. - Не нужны мне ваши цивилизованнные планеты. Я и здесь счастлива. Но вы, Большой Человек, имеете таланты, о которых и не подозреваете - большой потенциал! Слушайте, давайте сыграем вместе в разболтанный клавесин!
- "Служба Прежде Всего", мисс - таков девиз Корпуса. Прежде чем музицировать, мне надо отыскать свою команду.
Знаете, я ничего не соображаю в геометрии, но всегда узнаю квадрат, если его увижу. Все же, Наука - это единственный путь, по которому человечеству необходимо следовать…
- Зайдите в мою хибарку, - сказала я и свистнула, вызывая дворец, который тут же примчался и начал обосновываться по ту сторону холма, где его не было видно. - Я дам вам выпить чего нибудь освежающего и помогу в ваших поисках.
- Вы очень добры, - ответил он. (Прабабушка Цирцея! Какие плечи!) - Я приму ваше приглашение. Это далеко?
- Мы уже почти на месте, капитан. - Я взяла его за руку. Потом я накормила его жареным поросенком, который видел более счастливые дни, и напичкала его вино всеми любовными зельями, что у меня были. Я сидела и ждала, распушив все перышки.
И… ничего.
- Разве вы не чувствуете себя немного… неудобно, - спросила я наконец, поднимая температуру на десять градусов. - Может, вам хочется снять китель?
- Да, неплохо бы. Здесь немного жарковато.
- Снимите все, что пожелаете, - предложила я, вызывая свистком плавательный бассейн. - Искупаться не желаете?
- Что-то я этого бассейна раньше не замечал. Должно быть, вино нагнало на меня сонливость.
Я свистнула, и под звуки музыки появилась и раскрылась ароматизированная постель.
- Думаю, после приятного купания и удобной постели вы почувствуете себя так, словно заново родились.
- Но мне дуйствительно надо отыскать свой экипаж, - нерешительно запротестовал он.
- Ерунда, ничто в этом мире не способно и муху обидеть. - В доказательство я приглушила доносящееся снаружи завывание и рыячание. - За пару лишних часов с ними ничего не случится, а вы сможете отдохнуть.
- Верно, - признал он наконец. - Наверное, они разбили лагерь возле какого-нибудь небольшого водопада и занялись мальчишеской игрой в футбол. Я искупаюсь.
И он разделся, а я присвистнула, что, к несчастью, заставило холодильник примчаться в комнату и остановиться на краю бассейна.
- Удивительно хитроумные у вас сервомеханизмы, - заметио он, с шумом подплывая к бортику бассейна и принимаясь обследовать содержимое холодильника.
Час спустя он все еще ел! Он оказался из тех больших, крепких парней, чьи мозги находятся в желудке - но все же, какое величественное животное! Большие перекатывающиеся мускулы, кожа загорелая, гладкая и безупречная, как мрамор, темные глаза бойца…
Наконец он наелся и вылез из басейна, словно Нептун, выходящий из океана - мокрый бог юности и силы. Я знала, что сейчас ему полагается думать о том, о чем я думала все это время. Это всего лишь вопрос психологии, как утверждает Наука - к тому же, маленькие зеленые мушки из Испании действуют очень эффективно.
Он нависл надо мной, и я стала скромной, робкой, и в то же время завлекающей.
- Я все еще волнуюсь, - заметил он. - Схожу-ка я поищу свой экипаж, а отдохну потом.
Это было уже слишком! Внезапно я увидела красный, а потом и остальные цвета спектра. Я щелкнула пальцами, и исчезло все, кроме кровати, в которую мы немедленно перенеслись.
- Ч-что случилось? - пробормотал он.
- Капитан Дентон, - сказала я. - Всеми возможными способами я выставляла напоказ свои очевидные прелести, и вы оскорбили меня, отказавшись их замечать. Я необыкновенно нежна, печальна, несчастна и, - прошептала я, - страстна!
- Ну и ну! - выдохнул он. - Это действительно так?
- Действительно. Я жажду крепких мужских объятий, стрела Купидона пронзила мое сердце, и я не намерена ни о чем спорить…
- Понял, - сказал он и прокашлялся. - И вы заманили меня сюда лишь ради этой специфической причины?
- Да, - мягко отозвалась я.
- И вы что-то сделали с моим экипажем?
- Да.
- Что?
- Поцелуйте меня, тогда скажу.
- Хорошо.
Он поцеловал меня. О, Афродита! Какое чудесное ощущение после всех этих тоскливых столетий!
- Что вы с ними сделали?
- Поцеловала, - сказала я, - и они превратились в животных.
- Боже мой! - воскликнул он, быстро осматривая себя. - Подумать только, ведь вы такое прелестное создание!
- Наконец-то и до вас дошло, - согласилась я. - Вы один из тех редких зверей, которых мой поцелуй не награждает хвостами, клыками, копытами, рогами и прочими украшениями.
- Можете ли вы превратить мой экипаж обратно в людей?
- Могу, если попросите - и очень нежно.
- Вы… так вы же волшебница, - внезапно догадался он. - Я всегда предполагал, что волшебники - порождение неизведанного. А другая магия вам подвластна?
- Еще бы. Хотите увидеть лунный свет? Я щелкнула пальцами, и крыша исчезла. Над нами повисла нежная, вдохновляющая луна.
- Изумительно! Здорово! Только… наверное, у меня не хватит духу попросить…
- О чем, прелесть моя? - я прильнула к нему. - Только попроси, и Большая Мамочка наколдует тебе, что угодно.
Долгое, громкое молчание. Наконец, он дрожащим голосом произнес:
- Можете ли вы сделать из меня человека?
- Кого!?
- Человека, - повторил он. - Я андроид, как и все капитаны крейсеров, летающих в наше время в дальний космос. Это оттого, что мы более стабильны, более прямолинейны и менее эмоциональны, чем наши братья-люди.
- Братья! - воскликнула я, вскакивая и протягивая руку к халатику. - Ничего себе братцы!
- Прости, Джек, - произнесла я наконец. - Я всего лишь волшебница. А чтобы сделать из тебя… кого-нибудь, нужна богиня.
- Жаль, - печально отозвался от. - Наверное, я понадеялся на слишком многое. Мне всегда хотелось узнать, что чувствуют люди… Это было бы таким стимулирующим…
Я убежала от него ночью. Кочерыжками ему командовать, а не мужчинами! Я ему покажу "стимулирующим"!
Согнав в одно стадо его подлый экипаж, я - тьфу! - поцеловала их всех и вернула им человеческий облик. А куда мне было деваться! Без них он не смог бы управлять кораблем, а я не могла позволить ему слоняться вокруг. Такому мужественному на вид, и одновременно столь же бесполезному, как рекламный плакат в монастыре. Стимулирующим!
Но я еще дождусь своего принца.
Приди ко мне не в зимней белизне
(соавтор Харлан Эллисон)
перевод И. Гуровой
Она умирала, а он был самым богатым человеком в мире, но не мог купить для неё жизнь. И потому сделал, что мог - построил дом. Единственный в своем роде, каких ещё никогда не было. Ее перевезли туда в машине "скорой помощи", а затем десятки фургонов доставили мебель и прочие вещи.
Они были женаты немногим больше года, и тут её сразила болезнь. Специалисты покачивали головами и назвали болезнь её именем. Они давали ей от шести месяцев до года, а затем удалялись, оставляя рецепты и запах антисептических средств. Но он не был побежден. Такая обыденность, как смерть, не могла его победить.
Ведь он был гениальнейшим из физиков, когда-либо работавших в АТТ до этого года Господня и президента Фаррара одна тысяча девятьсот девяноста восьмого.
(Когда ты с рождения неимоверно богат, тебя преследует ощущение личной никчемности, а потому, лишенный радостей изнурительного труда и нищеты, он принялся трудиться над собой. И сотворил из себя неимоверно ценную личность - величайшего физика, какого только знал мир. Ему этого было достаточно… пока он не встретил её. Тогда он захотел гораздо большего.)
Ему не требовалось работать для АТТ, но он извлекал из этого массу удовольствия. В его распоряжении было сложнейшее уникальное оборудование, чтобы исследовать область, особенно его интересовавшую, - Время и его убывание.
Он знал о природе Времени больше, чем кто-либо когда-либо живший на Земле.
Можно было сказать, что Карл Мейнос - это Хронос, Сатурн, сам Отец Время, ибо даже его внешность была такой; длинная темная борода и гибкая, похожая на косу трость. Он знал Время так, как не знал до него ни один человек, и обладал силой, волей и любовью, чтобы заставить его служить себе.
Как?
А дом? Он сам его спланировал. Добился, чтобы строительство завершилось менее чем за шесть недель, и единолично уладил для этого забастовку.
Что же особенного было в этом доме?
В нем была комната, такая комната, подобных какой не существовало нигде и никогда.
В этой комнате Время пренебрегало законами Альберта Эйнштейна и подчинялось законам Карла Мейноса.
В чем заключались эти законы, и чем была эта комната?