Детство, проведенное среди деревьев и чистых рек, потому что отец был строителем космических кораблей, и когда бывал на Земле, сидел в Ванкувере, а мать была программистом и могла заниматься своим делом, не выезжая из дома, и они могли позволить себе поездку к Океанским водопадам. "Я видел Трущобы и Дно, - мысленно сказал он Дежерину то, о чем умолчал во время разговора. - Не поймите меня превратно, я им симпатизирую, я считаю, что эти люди заслуживают перемены к лучшему. И я горд принадлежностью к человечеству, мне было пятнадцать лет - возраст формирования, - когда Гуннар Хейм принес нам победу над Алерионом. Я не просто знаю, я чувствую, что это для нас значит.
Но, работая в космосе, я встречал наксанцев, и черт меня побери - это ребята нашего склада. А после двадцати последних лет на Иштар здесь мой дом, и здесь мой долг…"
Он встряхнулся. Поздно уже говорить. Его ботинки застучали быстрее.
Когда он поднялся по короткому и крутому подъему от Риверсайд к Гумбольдт-стрит, подошел к своему дому и открыл калитку, сумерки уже сгущались в ночь и на небе проступало все больше и больше звезд. В окнах отражались увядающие розы и проплешины в траве. Земные растения, лишенные ухода, не вытеснялись сорняками. Для этого должно было пройти несколько лет, в течение которых погибли бы почвенные бактерии и черви, восстановилось бы исходное кислотно-щелочное равновесие, уровень азота и микроэлементов, что позволило бы местным микробам начать восстановление гумуса. Заброшенная экзотика просто увядала. "Мне бы надо заняться удобрением осушением и вообще всем, что нужно. Когда будет возможность Если будет". В Примавере, с её нехваткой рабочих рук, садовника было не нанять. Раньше этим занималась Бекки.
"Если быть честным, то несколько часов я бы мог выкроить кабы захотел. Дело в том, что я люблю сады, но не люблю с ними возиться. Предпочитаю плотничать или вырезать свистульки для детишек - земных или иштарийских. А у Роды, как говорит Джилл (Джилл!), обе руки левые".
Он подошел к парадной двери. Жена отложила книгу. Он узнал роман, который был моден на Земле в последний его приезд. Библиотека заказала ролик для распечаток. Ему было любопытно, что происходит в современном романе, поэтому он и себе заказал экземпляр. К сожалению, у него то не было времени, а то он так уставал, что предпочитал знакомое и хорошее, вроде Киплинга, или что-нибудь захватывающее из иштарийской литературы, или…
- Привет! - сказала она. - Что случилось? По-английски она говорила с едва заметным бразильским акцентом. Однажды он выучил португальский, и дома они на нем говорили, но потом эта привычка ушла, и он растерял запас слов.
- Боюсь, что какое-то время не смогу тебе сказать, - буркнул он в ответ. Чувство вины напомнило ему, что она не была болтуньей, а Ольге Хэншоу было разрешено слушать. Он успокоил себя тем, что его специально просили не распространять информацию дальше - тем более что Роде, ограниченной своей маленькой должностью в отделе снабжения, пришлось бы подробно объяснять то, что Джилл видела с первого взгляда.
- Плохо, - сказала она, посмотрев на выражение его лица.
- Действительно плохо. - Он бросил свое долговязое тело в кресло и сказал тот минимум, который должен был сказать: - Я завтра уезжаю в Сехалу. Мне нужно, в общем, установить контакты с ассамблеей, пока она в сборе. Думаю успеть за несколько дней.
- Понимаю, - поднялась она. - Выпьешь перед обедом?
- Обязательно. Ром и чуть-чуть лимона. Примерно на два пальца. - Он поднял пальцы вертикально вверх.
Когда она улыбнулась, это чем-то напомнило ему ту застенчивую и прилежную девушку, с которой он встретился однажды на работе. Ничего особенного в ней не было, он её оценил в одну миллиелену - одну тысячную от количества красоты, за которой стоит посылать отдельный корабль. Но ему никогда не везло с женщинами, а тут он увидел, что Роду Варгас он может получить, если хочет, и что она хороший друг. Он постепенно и систематично в неё влюбился. "Я так загадала наперед", - говорила она.
Она была моложе его, но седых волос у неё было больше. Лицо с приплюснутым носом несколько расплылось, как и низкорослое туловище. Но, проходя мимо него в кухню, она потрепала его ладонью по волосам, и он вспомнил их первые годы.
Оставшись один, он раскурил трубку и подумал, не в трудных ли родах Бекки причина этих медленных изменений. Доктор тогда сказал, что нет смысла выращивать ей новую матку - она все равно её потеряет вместе с ребенком. Но ведь им не нужно было больше детей? Хотя, быть может, эта потеря имел, более тонкие последствия, которые медикотехники не могли увидеть? Фактически же она оставалась столь же миловидной, популярной в обществе, прекрасной поварихой, но постепенно они стали все реже и реже бывать вместе - как духом так и плотью.
"Либо, - подумал он уже не в первый и не в сотый раз, - дело здесь во мне? Это я изменился?" Ведь его работа заставляла его мотаться по всей планете, а её работа и их ребенок удержит вали её дома. Он ездил по делам на Землю, а она, скучавшая по своим родным гораздо больше, чем он, хотя никогда не жаловалась, должна была довольствоваться несколькими неделями раз в четыре года. С другой стороны, у неё были друзья среди обитателей Примаверы, её интересовали люди, а его в связи с его работой все больше интересовали иштарийцы и их склад ума.
Как бы там ни было, а теперь у него не оставалось к ней почти никаких чувств, кроме определенной симпатии - правда, в которой у него хватало хладнокровия (или мужества) сознаться только себе самому. Когда требовали его дела, он большую часть времени проводил в городе, планируя и давая указания, а не в поле, и главными чувствами при этом были скука и уныние.
Пока он не осознал, что существует Джилл Конуэй.
Он примял пальцем табак, смакуя легкий дым.
Рода принесла стаканы.
- Хорошо, что ты так рано пришел, дорогой, - сказала она. - Ты слишком напряженно работаешь. Я как раз решила приготовить что-нибудь особенное на случай, если ты сегодня придешь пораньше.
Глава 7
Капитан Дежерин с радостью принял приглашение на дневную экскурсию с человеком, который может объяснить ему, что он видит. Кроме того, что был шанс подружиться с представителем местного общества, чьим содействием необходимо заручиться, ему нравилась сама идея отдыха на природе поели утомительного и трудного космического перелета. Когда человеком, которого рекомендовал Боггарт Хэншоу, оказалась Джилл Конуэй, его удовольствие перешло в восхищение.
Она заехала за ним до восхода Бел, в призрачном красном свете Ану, висевшей в северной части неба. Он и несколько его подчиненных были временно размещены в гостинице, а большинство людей оставались на орбите до строительства для них временного жилья. Ему предоставили одноколесник (Хэншоу полушутя сказал: "Давайте я окажу вам любезность, пока вы его не реквизировали"). Одноколесник Джилл был куда больше и мощнее. Сначала ему было трудно угнаться за её машиной, но он стиснул зубы, а потом обнаружил, что скорость его радует. Тем временем они пересекли реку - на небольшом автоматическом пароме, поскольку в его машине не было скиммера, - и углубились в нетронутый иштарийский ландшафт.
Бел вышла на небо, появились двойные, тени, и янтарный свет стал розовым. Джилл остановилась у рощи, где бежал ручеек.
- Позавтракаем? - предложила она. - Потом можно прогуливаться не спеша.
- Magnifique. - Дежерин открыл багажник своей машины. - Я сожалею, что мой вклад так скромен, но вот это - итальянская салями, если желаете…
- Еще как желаю! - Она всплеснула руками от радости. - Я лишь однажды в своей жизни её пробовала. И можете мне поверить, первая любовь - ничто в сравнении с первой итальянской сухой колбасой. - "Врунья, - сказала она себе, вспомнив Сенцо. И все же… эта боль давно уже залечена. - И у тебя, милый, тоже, я надеюсь".
Дежерин помог ей расстелить скатерть и распаковал еду: хлеб, масло, сыр, варенье. "А он ничего, - подумала Джилл. - Чертовски хорош собой".
Когда она включала кофеварку в розетку машины, он вдруг сказал:
- У меня не было момента сказать это вам раньше, мисс Конуэй, из-за всей этой дипломатической процедуры. Но я знаю вашего брата Дональда. Он просил передать вам привет.
- А? - она быстро выпрямилась. - Знаете? Как он там? Куда его послали? Почему он не пишет?
- Последний раз, когда я его видел, он был в отличной форме. Мы с ним несколько часов проговорили. Понимаете ли, когда меня сюда назначили, я стал искать кого-нибудь с Иштар в надежде - как бы это сказать - на брифинг. И нашел Дона.
У него была пленительная улыбка, сопровождаемая взглядом, в котором было не любопытство праздного зеваки, а понимание.
- Он мне о вас и рассказывал. - Он стал серьезен так же быстро, как и она. - Куда его послали? Я только знаю, что на фронт. Вы только не волнуйтесь о нем слишком сильно. Мы во многих отношениях - в снаряжении, обучении, организации - превосходим противника. А насчет последнего - он был очень занят, признался, что терпеть не может писать писем и поэтому доверяет мне передать его слова. Я заставил его дать обещание, что он вскоре напишет.
Джилл вздохнула:
- Огромное спасибо. Это так на него похоже. - Она вернулась к кофейнику. - Ладно, оставим подробности на потом, Например, до сегодняшнего вечера, если не возражаете - мы могли бы остановиться у моих родителей. Сестра с мужем тоже хотели бы послушать.
- Как прикажете, - ответил он с легким поклоном. У него хватило соображения не пытаться ей помочь, чтобы не путаться под ногами. Вместо этого он любовался пейзажем.