- Хорошо, мистер Грег.
- Да бросьте вы ко всем чертям этого мистера Грега. Меня зовут Фрэнк, вы же прекрасно знаете.
- Хорошо, мистер Фрэнк.
- О, боже! - Грег махнул рукой. - Ну ладно, раз не можете, пусть буду мистер. Что все-таки случилось? Что значит эта встреча и квартира? Почему вы не повезли меня в контору или домой? Где мисс О'Нейли?
Мартин словно не расслышал вопросов и начал тихим голосом:
- Я ходил за молоком, по дороге в лавку купил газету и прочел: знаменитый сыщик, там так и было написано, сыщик, владелец конторы "Гуппи" найден в подозрительной частной квартире, принадлежащей некой миссис Клаузен, без сознания, в луже крови и доставлен в клинику. Судя по дате, уже наступил следующий день. Я позвонил мисс О'Нейли, но, - Мартин замялся, поставил чашечку на блюдце, - мне никто не ответил. Тогда я поехал в госпиталь. Там долго не хотели пускать, но потом все же я прорвался к какому-то толстому с черной гривой волос доктору. Тот сообщил: вам должны делать операцию, но прежде владелец приказал связаться с "Гуппи" и установить ваши финансовые возможности.
- Черт знает что, человек вот-вот отправится к праотцам, а они интересуются, сможет ли он заплатить. А если нет? Сдыхай! - Грег плеснул в чашку кофе, рука слегка дрожала.
- У них такой порядок, - спокойно продолжал Мартин. - Я поинтересовался, сколько это стоит. Врач назвал солидную сумму. У меня имелись деньги, и я их внес.
- Вы? Вы внесли свои деньги? - Грег вскочил. - А мисс О'Нейли?
- Да, мистер Грег. Надо было торопиться - они же не приступили к лечению. А мисс О'Нейли я найти не мог.
- Позвонили бы домой, ну я не знаю, - начал Фрэнк.
- Ее не было там.
- Куда же она делась? - Грег удивленно вытаращил глаза. - Она ведь тоже, наверное, прочла газету? Неужели эти сволочи расправились с ней?
- Мне неизвестно. Правда, усатый доктор сообщил: звонила женщина и очень подробно, он сказал, въедливо, расспрашивала, как вы там и чем это может кончиться.
- Что это?
- Ну ваше ранение.
- А что же доктор?
- Он ответил - в самом лучшем случае вы будете, извините меня, инвалидом. Он так сказал.
- Ах вот как. И тогда эта дама перестала звонить?
- Этого я не знаю.
- Все ясно, негодяи подсунули какую-то свою бабенку, чтобы выяснить положение вещей, а Вирджинию им удалось устранить. Ладно, рассказывайте дальше.
- После беседы с врачом я понял: в лечебнице вы пробудете долго. Денег, которые я заплатил, хватало на операцию и дней на пять пребывания в клинике. Я несколько раз пытался связаться с мисс О'Нейли, но опять безрезультатно. Приблизительно неделю спустя прочел объявление в газете: фирма "Гуппи" закрыта.
- Как закрыта? Почему? - воскликнул Грег.
- Там так сказано - она прекращает свою деятельность в связи с… - Мартин помолчал, будто подыскивая слова, - в связи с некредитоспособностью.
- Неужели? - начал Фрэнк, но тут же осекся. - Хотя ведь Джин действительно сидела без гроша, а клиенты, очевидно, потребовали неустойку.
- Точно, мистер Фрэнк, потом я узнал - неустойки были почти погашены стоимостью оборудования конторы и обстановки вашей квартиры.
- Как так? И квартиры тоже?
- Да, мистер Фрэнк, вся мебель и вещи пошли с молотка и еще остался долг в полторы тысячи.
Грег плюхнулся на диван, потрясенный услышанным. На лбу выступили капельки пота. Под ложечкой появилась нервная тошнота. Бедная малышка, подумал он о Джин, вот уж кому было трудно одной, можно только представить, как она изворачивалась, обороняясь от кучи стервятников-кредиторов, улаживая дела и спасая его имя от позора банкротства. Он почувствовал острую жалость и нежность к девушке.
- Конечно, мисс О'Нейли погасила долг?
- Нет, мистер Фрэнк.
- Вы хотите сказать - она не заплатила полторы тысячи?
- Да. Это намеревалась сделать миссис Кребс, но я опередил ее и внес деньги сам.
- Опять вы, Мартин? - Фрэнк снова вскочил. - Да кто вы, собственно, такой? Морган, Ротшильд, шейх из Кувейта, Иисус Христос? Откуда у вас такая сумма? - Грег уставился на негра.
- Я продал виллу и участок, который мне завещал мой хозяин мистер Бартлет.
- Господи! - вздохнул Грег и всплеснул руками. - Час от часу не легче! Вы сумасшедший, Мартин. Вы потеряли рассудок и не отдаете себе отчет в том, что творите?
- Мне не оставалось ничего другого. Деньги требовались срочно. Я продал дом, землю и обстановку. Вырученной суммы хватило, чтобы полностью рассчитаться с долгом, заплатить за лечение, снять эту квартиру и еще положить оставшиеся деньги под проценты в банк - нам идет сто долларов в месяц - с голоду не умрем, - просто ответил он.
- Кто не умрет? Что вы городите, Мартин?
- Мы с вами, мистер Фрэнк.
- Да с какой стати вы взвалили на себя такую обузу, Мартин? Вы мне кто: кум, отец, мать, сват-брат?
- Вы много сделали для меня, освободив из тюрьмы и сняв подозрение. Вы всегда мне нравились. А кроме того, зачем одинокому старику такой большой дом и сад У меня никого нет, кроме вас.
- Нет, Мартин, вы ненормальный. Выбрасываете кучу денег коту под хвост на калеку и нищего, который не только не сможет вам их вернуть, а сам не сегодня-завтра сдохнет в нечистотах под забором. Неужели вы не понимаете - моя песенка спета, я мертвец. Я даже никогда не обращусь к мисс О'Нейли. Молодой, здоровой и красивой. Она будет меня разыскивать, я знаю, она меня любит, но я постараюсь исчезнуть. В конце концов пройдет время, она оправится от потрясения, обретет свое счастье, я не стану ей помехой, хотя она моя невеста, почти жена. Но все же, Мартин, зачем вам-то этот слюнявый альтруизм? Ради чего вы это сделали?
- А ради чего вы когда-то помогли Майку, вдове и внучонку мистера Кребса, наконец, заплатили адвокату, чтобы выцарапать меня из кутузки?
- Я-а! - начал Грег и замолчал. Лицо вспыхнуло румянцем. Ему стало стыдно, ибо у него чуть не вырвалось, что он, Грег, совсем другое дело, он-де благородный, культурный и белый человек, способный совершить самые высокие поступки по велению его души и бескорыстного сердца. Ему стало стыдно, что в подсознании притаились подобные мысли - он не мог серьезно допустить: этот негр, вечный чей-то слуга, способен тоже на проявление возвышенных чувств, доброты и людской благодарности.
- Извините, Мартин. Я болтаю ерунду, простите, пожалуйста. - Он взглянул ему в глаза. - Все это свалилось как лавина, я несу чепуху. Продолжайте. Что там дальше?
- А дальше ничего, мистер Фрэнк. Я кончил. Если не считать, что, узнав, когда вы выписываетесь, заехал за вами.
- Ну а мисс О'Нейли? Она-то где? - Грег поднял брови. - Что с ней?
- Она ликвидировала дела в конторе и в вашей квартире и уехала.
- Как уехала? Куда? - вскричал Фрэнк.
- Этого никто не знает. - Он пожал плечами. - Она не оставила адреса, я наводил справки. Ее нет в городе, а может, и в стране.
- Это невероятно, Мартин. Она чудесная девушка, очень меня любит, мы намеревались осенью пожениться. Этого не может быть, Мартин. Ты говоришь неправду, ты обманываешь меня! - Фрэнк рухнул на диван, прижал ладонь к лицу.
Они долго молчали. Грега трясло, плечи дергались, по щекам лились слезы.
Мартин встал со стула, присел рядом, положил руку на голову Фрэнка и тихо, но твердо произнес:
- Надо мужаться, мистер Фрэнк. Она бросила вас. Кроме того, мисс О'Нейли была непорядочной, плохой женщиной. - Он помолчал и шепотом добавил: - В ту страшную ночь, когда умер хозяин, она была у него. Она изредка навещала его и оставалась до утра. Это началось давно, когда она поступила в контору. Потом хозяин категорически запретил ей, узнав про ваши отношения, но она все-таки снова пришла к нему, очевидно, надеясь на наследство. Мисс О'Нейли и похитила рукопись шефа.
- Ты врешь! - дико закричал Грег, лицо его перекосилось. - Врешь! Врешь! Врешь! - Он, теряя сознание, сполз на пол. Как сквозь плотную пелену до него донеслись слова:
- Мне нет смысла обманывать. От вас я видел лишь хорошее. Полиции я ничего не сказал. Не хотел, чтобы имя мистера Бартлета и ваше трепали газеты. Вам я тоже не обмолвился ни словом - зачем лишнее страдание. Успокойтесь, как-нибудь проживем. Вы останетесь здесь, места хватит. И ради бога, не убивайтесь. Эта женщина не стоит того. Нет, не стоит…
Глава XIV
Окончание истории, рассказанной Грегом доктору Эдерсу
Расставшись с доктором Эдерсом у выхода из кафе, Грег, покачиваясь, побрел по тротуару к центру. Мимо проносились шикарные лимузины, обдавая прохожих едким запахом выхлопных газов. На углах улиц торговали цветами. За зеркальными стеклами витрин сверкали самоцветы и золото, струящимся водопадом переливались дорогие меха, лежали горы одежды и деликатесов. Продавцы газет охрипшими голосами выкрикивали очередные сенсации огромной и богатой страны.
На пыльном и заплеванном тротуаре сидел, поджав босые грязные ноги, старик пуэрториканец. Сквозь прорехи в ветхом пончо проглядывало худое, давно не мытое тело. Заскорузлыми пальцами он выуживал из ржавой помятой жестянки гнилые помидоры с осклизлыми макаронами и отправлял их в рот. Впалые щеки, покрытые седой щетиной, были перепачканы томатом.
Из открытого настежь канализационного люка, как чертик из коробочки, выглянул круглоголовый кудрявый негритенок. Захлопал длинными ресницами, показал кому-то язык, состроил рожицу и исчез так же неожиданно, как и появился. Крохотная девчушка в розовом платьице, с бантиками в льняных волосах, размазывая кулачками слезы по румяным щечкам, горько плакала. У ее ножонок расплывался на горячем асфальте стаканчик с мороженым…