- Вы же слышали: уедет в Гонолулу, - горько усмехнулся бармен. - Мы живем в свободном мире, и каждый волен распоряжаться собой по своему усмотрению, с самого утра сегодня все как сговорились, твердят одно и то же о нашей демократии, поворачивая ее так и сяк.
"Может быть, и хорошо, что он слышал разговор и, конечно, больше не явится. Что ж, каждый не только умирает в одиночку, но и живет так же. Человек он, конечно, достойный, но лучше, если его больше здесь не увидят. В конце концов заведению это на руку, - думал хозяин. - Отказ получен не от меня, а бизнес есть бизнес, и от этого никуда не уйдешь - ведь надо же как-то жить. Надо".
Бармен окинул взглядом зал и, увидев в дальнем конце поднятый палец, легонько подтолкнул девушку, указав глазами на требующего пива посетителя.
В углу у окна на опустевшем столике медленно подсыхали соединенные в каналы, завитые в спирали и расходящиеся лучами лужицы пива. Вверху под потолком все так же почти неслышно вращались, точно отсчитывая тягучее время, лопасти вентиляторов. На стекле окна, поджимая полосатое черно-желтое брюшко, поводя усиками, ползала суетливая оса.
На душе у Грега было муторно и тоскливо.
- Извините, пожалуйста. - Перед ним словно из-под земли возник полноватый господин. На воротник белого костюма падала львиная грива густых каштановых волос. Кончики усов меланхолично опущены к подбородку.
- Доктор! - Грег радостно вскинул брови.
- Да, это я. У вас отменная память. Чего, пожалуй, не скажешь о вашем виде. Что - плохо? - Он легонько тронул его за локоть. - Если не спешите, пойдемте посидим где-нибудь?
- Торопиться мне некуда. А кроме того, хотите верьте, хотите нет, но всего каких-то полчаса назад я вспоминал вас и даже собирался разыскать. Дело в том, что у меня внезапно родилась сногсшибательная идея, и подумалось, не поделиться ли ей с вами.
- Зайдем? - Доктор указал на небольшое кафе. - Что-нибудь выпьем, поговорим.
Они вошли и сели за столик.
- Что будете пить? Не стесняйтесь, я при деньгах.
- Только кофе.
Официантка быстро принесла две маленькие чашечки.
Несколько минут они молчали, помешивая ложечками напиток.
Разговор начал Грег:
- Ваше имя, если не ошибаюсь, Макс Эдерс?
- Совершенно верно.
- Мне бы хотелось еще раз поблагодарить вас за то, что помогли мне тогда выкарабкаться с того света.
- Бросьте. - Доктор махнул рукой. - Я же говорил - вы мне симпатичны. Все остальное - обычный долг врача. А из той клиники я ушел. Теперь отдыхаю, пока не кончатся деньги. Правда, их, положа руку на сердце, не так уж и много, скорее наоборот.
- Вы хотите сказать, что сейчас вроде бы не у дел?
- Можно и так.
- Это замечательно, - воскликнул Грег.
- Странный вывод, - недоуменно протянул Эдерс. - Чего уж тут замечательного? Не очень-то легко снова устроиться.
- Я не так выразился, доктор. Просто это как нельзя лучше соответствует планам, которые я обдумывал, сидя в пивном баре.
- Лучше для кого? - Эдерс прищурился. - Для вас?
- Для нас обоих. Я же говорил, последние дни мне не дает покоя одна мысль. Она засела в голове, как гвоздь, и постоянно нудит. Можете уделить минут десять и выслушать?
- Хоть двадцать.
- Скажите, доктор, только откровенно, я похож на сумасшедшего? - Он взглянул исподлобья.
- Оригинальное начало. - Эдерс хмыкнул. - Значит, навязчивая идея? Или просто параноидальный психоз? Не злоупотребляете алкоголем, не было ли в роду сифилитиков?
- Мне необходимо знать: именно вы считаете меня помешанным или нет?
- Пока нет. Вы же знаете, я не психиатр, а хирург, тем не менее, мне кажется, вы вполне нормальны или, как говорят медики, практически здоровы и, разумеется, вменяемы. Во всяком случае, с тех пор как мы с вами расстались, а прошло не так много времени, вы не деградировали в худшую сторону.
- С тех пор прошла целая вечность, но дело не в том. Мне стала известна великая тайна. Даже величайшая. В научном отношении не имеющая себе равных. - Он поднял указательный палец.
- О-о-о! Сдается мне, я излишне поторопился с диагнозом. Подобные откровения приходилось встречать в больнице, когда я проходил практику. - Доктор откинулся на спинку стула и зашелся смехом.
- Все это очень серьезно. - Грег не обратил внимания на смех. - Я действительно обладатель выдающихся научных открытий. Таких, о которых ученые всех времен и народов могли лишь мечтать, да и то если обладали дерзкой фантазией. Проектов, поистине совершающих грандиозный переворот в науке и технике, сулящих людям дотоле невиданные блага. Они принесут человечеству и свет, и тепло, и пищу, и здоровье тем, кто неизлечимо болен.
- Вы сегодня уже пили? - участливо осведомился доктор.
- Да, но только пиво, и сейчас я абсолютно трезв.
- Хотите еще кофе?
- Вот что, Макс Эдерс. Или вы перестанете иронизировать, поверите, что я в своем уме и говорю здравые вещи, или я повернусь и уйду. Дело исключительное и требует полного доверия. - Он сделал попытку подняться.
- Сидите. Что вы такой обидчивый? - Доктор положил ему руку на плечо. - Извините меня. Вы же понимаете, чаще всего умалишенные или выдают себя за великих людей, или становятся обладателями каких-то секретов. Поневоле напросилась аналогия. Я прошу прощения, продолжайте, пожалуйста.
- По стечению обстоятельств или, если вам больше нравится, судьбы мне пришлось столкнуться с ученым. Даже не так - с гением. Да, да, самым настоящим, во всяком случае, в моем понимании. Я, так же как и вы теперь, сначала не поверил ему, потом начал сомневаться, а когда увидел некоторые вещи собственными глазами - их у меня тогда было два, а мы, криминалисты, доверяем лишь фактам, - понял: он говорил правду, как и я сейчас.
- А в чем суть изобретения или, как его там, открытия?
- Вам не стоит объяснять, что основа всего живого - энергия. Если бы ее было достаточно, люди жили бы в несколько раз лучше.
- Аксиома, - кивнул доктор.
- Того гения нет в живых, и я единственный человек на земле, который знает, как сделать, чтобы энергии было не только в достатке, но и в избытке, с минимальными материальными затратами, смехотворно минимальными, такими, о которых вы и не мыслите. Как если бы, допустим, все наши моря до краев наполнились нефтью.
- Это было бы ужасно! - Доктор поморщился. - Если приснится, станешь заикой.
- Да. Но я привел пример для сравнения - теперь принято все мерить на нефть. Мне известно, как ликвидировать энергетический кризис и стать обладателем неисчерпаемого источника энергии. Притом она очень дешева. Не нужны нефть, газ, уголь, гидро-, атомно- и термоядерные электростанции. Это решит массу проблем. Можно будет растапливать льды Антарктиды и Арктики, осушать моря, поворачивать реки, обводнять пустыни, сдвигать горы, менять климат и многое другое. Осуществлять все, на что способно людское воображение, вплоть до полетов в иные галактики.
- Многое мы уже натворили и, спохватившись, не знаем, как избавиться от бездушных деяний рук человеческих, - вставил доктор.
- Вы правы. Мы вторглись в природу, не познав и тысячной доли ее тайн. И жестоко поплатились за самоуверенность и снобизм. Слабый не может управлять сильным. Мы не могли стать не только ее господами, как говорили некоторые, а даже союзниками. Вмешиваться в эволюцию, подчинять и обуздывать стихии мы не имели права, так как не располагали источником энергии природы. У нее он есть - солнце, а у нас нет.
- Но сейчас сплошь и рядом слышишь: люди накопили столько атомного, водородного и прочего оружия, что можно все живое уничтожить тридцать раз, разве это не могущество? - Доктор прикрыл глаза.
- Правильно. Уничтожить, но не создать. Вспомните, во сколько человечеству обходится гонка вооружений. Становится страшно. А у меня такой источник есть. Это не мое открытие. Я всего лишь душеприказчик чужого наследства. Притом такого огромного, что цены ему нет. В моих руках то, что избавит человечество от тяжелого труда, накормит и напоит, оденет и обует, снабдит новым, не загрязняющим окружающую среду и быстрым видом транспорта, откроет пути в другие цивилизации, даст блага материальные и нравственные, приведет к небывалому развитию науки, техники, культуры и искусства. Возвысит морально, а следовательно, избавит от самого гнусного - от войн. Наконец, с помощью открытого гением Т-поля люди избавятся от ранее неизлечимых недугов, смогут вторгаться в святая святых всего живого - наследственность, а продолжительность жизни станет в четыре-пять раз больше, чем теперь.
- Однако, судя по вашему обличию, не подумаешь, что вы такой богатей, а? - усмехнулся Эдерс. - Я материалист и, как вы, верю фактам. Но слушать было занятно. Правда, о чем-то подобном я читал в детстве у некоторых фантастов. Может, лет через двести так и будет. Пока же, увы и ах.
- Было бы странным, если бы вы сразу мне поверили. Тогда бы уже я засомневался в ваших умственных способностях, хотя то, что вы слышали, истинная правда, клянусь вам. Но дело совершенно не в этом.
- А в чем же? Какая, собственно, роль уготована мне - невозражающего наивного и терпеливого слушателя? Считайте, вам повезло: внимал я серьезно и даже поддакивал иногда. Но я скромный эскулап, и мало толку, верю вам или нет. Что вы-то хотите от меня?
- Предлагаю быть компаньоном.
- Господи! Вот уж не ожидал. Уж не намерены ли выпустить дутые акции? Что-то вроде продажи участков на Луне или мест в раю? Облапошить простаков и, прихватив их деньги, исчезнуть за рубеж? Непохоже на вас, нет. Не такого склада вы человек. Тогда что же? Чем в конце концов могу быть полезен я, в каком качестве и деле? Да и капитала у меня нет.