- Вот оно! - Палыч стал водить пальцем. - Здесь мы наблюдаем что? Мы наблюдаем на коже живота и груди едва различимое овальное пятно - вот, вот оно начинается, где пальцем показываю, вот граница! - овальное пятно темноватого оттенка и непонятного генеза. Напоминает пигментный след от солнечного загара. В коже изменений нет - ровная, эластичная. Но… - Палыч обиженно на меня покосился. - Пробу ткани он взять не дал. Больно ему там, щекотно ему…
- Не понял, - сказал генерал. - Ну пятно, ну и?
- Он им видит, этим пятном! - оживленно подхватил физик Кузьма. - Если, конечно, не брешет…
- Он не брешет, - покачал головой генерал и украдкой оглянулся на штукатурку возле батареи.
- Да не может такого быть! - с жаром заявил Кузьма. - Это сказки! Миф!
- Но он же видит, - напомнил генерал.
- Не может он видеть звук! - воскликнул Кузьма и начал загибать пальцы: - Во-первых, если бы он видел звук, то все предметы представлялись бы ему зеркальными. Потому что любой предмет звук хоть немного, да отражает. Даже куски поролона! А они - по его словам - разноцветные.
- Куски поролона? - удивился генерал.
- Предметы! - со значением поднял палец Кузьма. - Разноцветные!
- В зависимости от освещения, - мрачно вставил я. - В смысле - от высоты звука…
- Вот! - Кузьма многозначительно перевел палец на меня. - Брешет! Мы проверяли: воду он видит всегда синей. И в ультразвуке, и в инфразвуке, и на частоте музыкального камерто…
- Не вру! - обиделся я. - А действительно вижу любую жидкость синей. А человеческое лицо - всегда желтым. А почему - не знаю! У меня даже моча, пардон, синяя.
- Мочи мы набрали! - похвастался Палыч. - Нормальная моча, хорошего кукурузного цвета! Завтра биохимия будет готова…
- И? - сухо спросил генерал.
- Далее! - Кузьма энергично загнул второй палец и потряс кулаком. - Есть принцип звуковой локации, согласно которому невозможно различить объект, если он меньше половины длины звуковой волны!
- Но… - начал было я.
- Нет, брат! - покачал головой Кузьма. - Не проведешь! - Он повернулся к генералу. - Мы измеряли: он различает предметы куда лучше, чем можно было бы ожидать в тех звуковых диапазонах, в которых мы в лаборатории…
- Да! Вижу! - разозлился я. - И плевал я на вашу физику! Вижу, и все тут!
- Действительно, - удивился генерал, - различает же?
Кузьма помахал рукой, где два пальца уже были загнуты, а остальные торчали врастопырку.
- Сколько пальцев? - строго спросил он меня.
- Три, - сказал я.
- Вот! - Кузьма торжествующе обвел взглядом комнату. - А такие мелкие детали в звуковых волнах неразличимы.
- Но… - возмущенно начал я.
- Три! - Кузьма торжествующе загнул третий палец. - Он якобы хорошо видит сквозь стену, если за стеной шум! Но по законам физики он ни за что не смог бы различить отраженные контуры сквозь такую звукоизолирующую преграду, как стена! В лучшем случае, он видел бы стену как мутную преграду, а в ней размазанное пятно от источника звука! Но ни в коей мере не от других предметов, отражающих…
- Какие вы все умные! - обиделся я.
- Скажу более, - невозмутимо продолжал Кузьма. - Сколь-нибудь внятное зрение в звуковых волнах в принципе невозможно, потому что миллионы звуковых отражений от всех предметов накладывались бы одно на другое, и картина получалась бы совершенно неразборчивой. Не говоря уже о том, что угасание звуковой волны очень быстрое и на расстоянии пары метров…
- Отставить! - Генерал поднял ладонь. - Я все понял. Кузьма, так какой диагноз ставит физика?
- Ну… - Кузьма сразу потерял энтузиазм и поморщился. - Что-то он здесь темнит… Как-то он нас пытается дурить… Надо понять, как и чем.
- Ясно. - Генерал перевел взгляд на Палыча: - А что у нас говорит медицина?
- Ну… - Палыч неуверенно поскреб лысину. - Нельзя спешить с выводами… Надо взять анализ тканей… Сделать энцефалограмму зрительных зон мозга… Хорошо бы еще…
- Ясно. - Генерал повернулся к моему несостоявшемуся начальнику: - Никита, а у компьютерщиков какие идеи?
- В принципе, - задумчиво начал Никита, - медицина и физика говорят правильно… Но это правильно до тех пор, пока мы имеем дело с каким-то ухом, которое подключено к мозгу напрямую. А если предположить, что не напрямую? А если первичной обработкой звуковых сигналов занимается некий супермощный процессор?
- Компьютер? - уточнил генерал.
- Не важно, компьютер, или опухоль мозга, или что-то еще… Если этот процессор какими-то немыслимыми алгоритмами перерабатывает все сигналы от каждой точки этого пятна… Или чем он там видит звук… А затем этот процессор транслирует в мозг лишь визуализацию - то есть свою версию происходящего, картинку, которую сам построил и смоделировал…
- То? - Генерал вопросительно качнул головой.
- То этим вполне можно объяснить, почему его взгляд не теряется среди миллионов звуковых отражений, и почему вода представляется ему именно синей, и почему он различает изображение даже через стену…
- И почему? - живо спросил генерал.
- Да не может этого быть! - с жаром перебил Кузьма. - Законов физики никто не отменял! Учите физику, граждане, учите! Учение - свет!
Из его горла шла такая яркая волна, что я воочию убедился, что учение - действительно свет, особенно когда громкое.
- Отставить, - решительно начал генерал, но Кузьма, забывшись, снова его перебил.
- Вот! - завопил он и указал на меня пальцем. - Вот последний вопрос: звук-то идет со всех сторон? А он говорит, что видит только спереди! А сзади? Куда теряется звук? Может, у него в брюхе звуковой изолятор стоит? Нет там никакого изолятора! Спрашивается, почему звуки сзади не мешают ему видеть звуки спереди?
- И почему? - генерал с любопытством повернулся ко мне.
- Спасибо вам за все, Леонид Юрьевич, - вздохнул я. - Поздно уже, а у меня еще одна встреча очень важная. Пойду я.
- Как это знакомо! - всплеснул руками Палыч. - Так всегда в медицине и бывает! Объявится феномен, а как начнешь спрашивать у феномена подробности - так сразу "мне пора", "я спешу"… - Он задумчиво прижал свой нос указательным пальцем, постоял так, погрузившись в мысли, затем решительно цыкнул зубом, поднял палец вверх и начал: - Был у меня случай, еще когда под Казанью служил. У нас в госпитале солдатик пытался от службы закосить. Так знаете, чего придумал? Коленки у меня, говорит, на обеих ногах не сгиба…
- Смир-на! - скомандовал генерал тихо, но так властно, что даже я невольно подтянулся. - Я вот что думаю… - обратился генерал ко мне. - Саша, если ты с компьютером работать не можешь, то мы найдем тебе другую работу!
- Подопытной крысой, - хмуро кивнул я. - Которая скрывает, что на самом деле - морская свинка.
- Ну зачем ты так? - обиделся генерал. - У нас есть разная работа. Хорошая, полезная. Вот, ты хорошо видишь сквозь штукатурку. А мы - сети прокладываем в зданиях! И прежде чем долбить и сверлить наугад, лучше будет, чтоб ты поглядел, что там… Понимаешь? Это я так, фантазирую, первое, что на ум приходит… Но ты, это… не это…
- Спасибо, Леонид Юрьевич, - сказал я. - Большое вам спасибо. Я серьезно подумаю над вашим крайне ценным предложением. А сейчас мне пора. Разрешите откланяться?
- Уф-ф… - грустно надул щеки генерал, который все прекрасно понимал. Он еще раз печально глянул на штукатурку и развел руками:
- Никита, ты сейчас в город? Отвезешь его?