Бёртон резко обернулся, бросился на Фрайгейта и повалил его на землю, схватив за горло и крича:
- Убью!
В этот момент кто-то треснул Бёртона по затылку.
Глава 11
Придя в себя, он увидел, что негр и еще четверо, стоявших около, сцепились с охраной Иоанна. Сам король вскочил на стол и выкрикивал приказания, багровея от натуги. Свалка продолжалась с минуту, потом все улеглось. Фрайгейт, кашляя, поднялся на ноги, встал и Бёртон, чувствуя боль в затылке. Его, как видно, съездили дубинкой, которую чернокожий носил на ремне у пояса, - теперь она валялась на траве.
Бёртон, хотя не совсем еще обрел ясность мысли, понял, что ошибся. Этот человек действительно очень походил на того Фрайгейта, которого знал Бёртон, и голос был похож. Однако это был все-таки не тот Фрайгейт, к тому же ниже ростом. И все же… одно и то же имя?
- Прошу прощения, синьоро Фрайгейт, - сказал Бёртон. - Я принял вас за человека, к которому питаю вполне заслуженную неприязнь. Он причинил мне огромный вред… впрочем, не важно. Я искренне сожалею, и если могу чем-то возместить…
"Да какого черта? - подумал он. - Или, точнее, кой черт?" Бёртон, хотя это был не его Фрайгейт, невольно оглянулся, ища глазами Моната.
- Вы меня чертовски напугали, - сказал Фрайгейт. - Ну да ничего, все в порядке. Притом вы сполна расплатились за свою ошибку. У Умслопогааса рука тяжелая.
- Я его совсем легко ударил, - сказал негр.
- Да уж. - И Бёртон засмеялся, хотя от этого голова заболела еще больше.
- Счастье твое и твоих друзей, что вас не убили на месте! - проревел Иоанн, снова усаживаясь за стол. - Ну, в чем же дело?
Бёртон стал объяснять, радуясь про себя, что Фрайгейт оказался не тот и, значит, не сможет назвать Иоанну настоящее имя Бёртона. Иоанн, получив от Фрайгейта и его четверых спутников заверения, что они не держат на Бёртона зла, велел своим людям отпустить их. Перед тем как продолжить допрос, король потребовал у Бёртона рассказать, почему тот напал на Фрайгейта. Бёртон тут же на месте сочинил какую-то историю, которой король, кажется, остался доволен.
- Как ты объяснишь это поразительное сходство? - спросил Иоанн Фрайгейта.
- Никак, - пожал плечами тот. - Со мной и раньше такое случалось. Покуда на меня, правда, никто не бросался, но я встречал людей, которым казалось, что они меня знают - хотя лицо у меня не такое уж заурядное. Я еще мог бы это объяснить, будь мой отец коммивояжером, однако он был инженером-строителем, электротехником и почти не выезжал из Пеории.
Фрайгейт, похоже, не обладал никакими особыми качествами для зачисления в команду. Он был ростом шесть футов и мускулист, но и только. Он заявил, что хорошо стреляет из лука, но таких лучников были сотни и тысячи. Иоанн отказал бы Фрайгейту, если бы тот не упомянул, что поднимался на сто миль по Реке на воздушном шаре. И что он видел огромный дирижабль. Иоанн понял, что это был "Парсеваль", и воздушным шаром тоже заинтересовался.
Фрайгейт сказал, что они с товарищами плыли по Реке, желая добраться до истока. Устав от медленного продвижения на своей парусной лодке, они, попав в местность, где имелся металл, уговорили тамошнего правителя построить им полужесткий дирижабль.
- Ага! - сказал Иоанн. - И как же этого правителя звали?
- Это был чех, Ладислав Подебрад, - недоуменно ответил Фрайгейт.
Ответ насмешил Иоанна до слез.
- Хорошее дело. Он теперь служит у меня механиком.
- Да? - сказал один из спутников Фрайгейта. - У нас с ним имеются кое-какие счеты. - Этот человек был ростом пять футов десять дюймов, стройный, мускулистый, темноглазый и темноволосый, с волевым, красивым и запоминающимся лицом. На нем была ковбойская десятигаллоновая шляпа и сапоги на высоких каблуках, всю же остальную одежду заменял белый килт. - Том Микс, к услугам вашего величества, - представился он, по-техасски растягивая слова. И, затянувшись сигаретой, добавил: - Специалист по лассо и бумерангу. В свое время я был кинозвездой, сир, если вам известно, что это такое.
- Ты слышал о нем? - спросил король у Струбвелла.
- Читал, - ответил тот. - Он жил задолго до меня, но был действительно очень знаменит в двадцатые и тридцатые годы. Снимался в фильмах, которые назывались вестерны.
"Интересно, может ли агент это знать?" - подумал Бёртон.
- Мы на "Рексе" тоже снимаем кино, - улыбнулся Иоанн. - Только вот лошадей у нас нет.
- Что ж поделаешь.
Король стал расспрашивать Фрайгейта об их путешествии. Американец рассказал, что они, заметив большой дирижабль, одновременно обнаружили течь в подогревателе водорода. Пытаясь залепить течь быстросохнущим клеем, они спустили немного газа из оболочки, чтобы быстро снизиться в более густые и теплые слои воздуха и открыть там окошки гондолы.
Течь они залатали, но ветер стал относить их назад, а батареи, поставлявшие свежий водород, отказали. Решено было идти на посадку. Услышав, что Иоанн присылал катер с объявлением о наборе рекрутов, путешественники сели на парусник и поспешно поплыли вниз.
- На Земле чем занимался?
- Разными вещами, как и большинство людей. В середине жизни и под старость лет писал фантастику и детективы. Нельзя сказать, чтобы я был совсем неизвестен, но такой славой, как он, никогда не пользовался. - Фрайгейт кивнул на невысокого, но крепкого человека с кудрявыми волосами и красивым лицом ирландского типа. - Это Джек Лондон, великий писатель начала двадцатого века.
- Я не слишком-то жалую писателей, - сказал Иоанн. - У меня их уже есть несколько на корабле, и от них, как правило, одни неприятности. А вот что это за негр, который стукнул моего сержанта по голове без моего на то разрешения?
- Это Умслопогаас, свази, он уроженец Южной Африки из девятнадцатого века. Он великий воин и особенно ловко орудует своим топором, который называет "Дятел". Знаменит еще и тем, что послужил прототипом известного героя-зулуса из романа Райдера Хаггарда.
- А этот? - Иоанн показал на смуглого, черноволосого и большеносого человека. Он стоял чуть поодаль, и на голове у него была большая зеленая чалма.
- Нурэддин эль-Музафир, иберийский мавр и славный путешественник. Он современник вашего величества и исповедует учение суфи. Ваше величество могли видеть его при своем дворе в Лондоне.
- Что? - Иоанн встал. Внимательно посмотрев на маленького мавра, он закрыл глаза и, открыв их вновь, сказал: - Да, я хорошо его помню! - Король обошел вокруг стола, раскрыв объятия, улыбаясь и быстро говоря что-то на английском языке своего времени.
Все изумились, глядя, как он обнял мавра и расцеловал его в обе щеки.
- Француз, да и только! - ухмыльнулся Микс. Поговорив с мавром некоторое время, Иоанн сказал:
- Мне ясно одно: Нур эль-Музафир совершил с вами долгое путешествие и по-прежнему считает вас своими друзьями. Струбвелл, запиши их и введи в курс дела. Сержант Гвалхгвинн, размести их по каютам. С тобой, мой добрый друг и наставник, мы поговорим после, когда я закончу опрос.
Направляясь по коридору в каюты, они наткнулись на Логу. Она побледнела, потом покраснела и с криком: "Питер, сволочь ты этакая!" кинулась на Фрайгейта. Тот упал, а она вцепилась ему в горло. Негр и Микс со смехом оттащили ее.
- Ты сегодня определенно имеешь успех, - сказал Микс Фрайгейту.
- Вас опять не за того приняли. - И Бёртон объяснил Логу, в чем дело.
Фрайгейт, кашляя и ощупывая расцарапанную шею, сказал:
- Не знаю, кто тот другой Фрайгейт, но человек он явно неприятный.
Логу неохотно извинилась, все еще не совсем уверенная в том, что этот Фрайгейт - не ее прежний любовник.
- Меня она могла бы хватать, когда ей угодно, - пробормотал Микс. - Только не за шею.
Логу, услышав, ответила:
- Если инструмент у тебя такой же большой, как шляпа, могу ухватиться за него.
Микс покраснел до ушей, а когда она удалилась, покачивая бедрами, сказал:
- Чересчур большая нахалка, на мой взгляд. Два дня спустя они с Логу стали жить вместе.
Бёртону не верилось в то, что сходство обоих Фрайгейтов - всего лишь совпадение. При каждом удобном случае он вступал с американцем в разговор, стараясь копнуть поглубже. И был поражен, узнав, что этот Фрайгейт, как и тот, изучал его, Бёртона, жизнь.
Фрайгейт, в свою очередь, наблюдал за Бёртоном, но скрытно. Бёртон то и дело ловил на себе его взгляд. Однажды вечером, в салоне, убедившись, что их никто не слышит, Фрайгейт перешел прямо к делу. Говорил он по-английски.
- Я видел множество портретов Ричарда Фрэнсиса Бёртона Его большое фото, где он снят в пятьдесят лет, даже висело на стене у меня в кабинете. Так что я, пожалуй, узнал бы его и без усов и раздвоенной бородки.
- Да?
- Я хорошо помню его фотографию в тридцатилетнем возрасте. Тогда у него были только усы, очень пышные, правда. Так вот, если их убрать…
- Да?
- Тот Бёртон будет очень похож на одного средневекового валлийца. Этот знакомый мне валлиец именует себя Гвалхгвинн, что в переводе означает "белый ястреб". Гвалхгвинн - это старинное валлийское имя, которое много позднее стало произноситься как Гавейн. А Гавейн - это рыцарь, который, в ранних легендах о короле Артуре, первым отправился на поиски Святого Грааля. Те металлические рога изобилия, что зовутся граалями у нас, по форме очень похожи на башню, которая будто бы стоит посреди северного полярного моря - так я слышал. Значит, ее можно назвать Большим Граалем.
- Как интересно, - сказал Бёртон, пригубив свой грог. - Сколько совпадений.