- Не весело, да? - спросила Шейла с участием. Хельга изобразила на лице некое подобие улыбки.
- Кошмары мучают.
- Меня тоже.
При этих словах Шейла содрогнулась.
- Нэт, куда это вы своего психолога подевали? - поинтересовался Коринф.
- В последнюю минуту он раздумал идти с нами, - ответил Льюис. - Он изобрел какой-то новый тест и сейчас не желает думать ни о чем другом. Что до его партнера, то тот наблюдает за тем, как крысы выбираются из лабиринта. Только не надо из-за этого расстраиваться - нам и без них найдется о чем поговорить. - Из всех присутствующих вполне владеть собой удавалось только Льюису - он был слишком увлечен внезапно открывшимися перспективами, чтобы думать о собственных проблемах. Он подошел к столику и взял сандвич. - М-м-м, как вкусно… Шейла, бросала бы ты свою нынешнюю, пресную, как вода, жизнь и шла бы замуж за меня!
- Сменить воду на пиво - так? - робко улыбнулась Шейла.
- Не в бровь, а в глаз! Я смотрю, ты тоже стала другой! Но ты меня явно недооцениваешь - следует говорить не о пиве, а о шотландском виски!
- Перейдем к делу, - произнес мрачным тоном Коринф. - Мы собрались здесь не с какой-то определенной целью. Просто мне представляется, что совместное обсуждение известной всем вам темы позволит нам лучше осознать происходящее и, возможно, приведет нас хоть к каким-то идеям…
Льюис уселся за стол.
- Я смотрю, правительство уже не отрицает того факта, что происходит что-то необычное, - сказал он, кивком головы указав на лежавшую перед ним газету. - Я думаю, иного выхода у них попросту не было… Но от этого паника вряд ли уляжется. Люди напуганы, они не знают, что их может ждать в следующую минуту… Когда я направлялся сюда, я увидел человека, носившегося по улице и кричавшего о том, что наступил конец света. В Центральном парке творилось что-то несусветное. Возле одного из баров скандалили пьяницы, и их уже никто не останавливал. Потом завыли пожарные сирены - где-то за Квинз большой пожар.
Хельга закурила сигарету и, прикрыв глаза, вздохнула.
- Джон Россман уже в Вашингтоне, - сказала она и тут же добавила, обращаясь к Мандельбаумам: - Он появился в Институте пару дней назад, засадил наших умников за исследование этого феномена и, получив некие результаты, которые держатся в секрете, вылетел в столицу. Если кто и сможет разобраться с этой историей, так это он.
- Я не стал бы называть происходящее "историей", - хмыкнул Мандельбаум. - Эти мелочи, которые испытывает каждый из нас, свидетельствуют о каком-то значительном сдвиге. Но составить некую цельную картину происходящего, я думаю, вряд ли возможно.
- Всему свое время, - едва ли не радостно изрек Льюис, взяв со столика чашечку кофе и еще один сандвич. - Я нисколько не сомневаюсь в том, что в течение ближайшей недели события примут еще более интересный оборот.
- Не подлежит сомнению… - Коринф поднялся из кресла и принялся расхаживать по комнате из стороны в сторону. - Не подлежит сомнению то, что изменения продолжаются. Процесс идет. Насколько можно судить по показаниям наших лучших приборов, которые, как вы знаете, сами подвержены определенным изменениям, он начинает ускоряться.
- Точность измерений достаточно невысока, но мне кажется, следует говорить о гиперболической зависимости… - кивнул Льюис. - Таким образом, друзья, мы находимся в самом начале пути. Если так будет продолжаться и дальше, на той неделе наш Ай-Кью будет уже где-то в районе четырехсот.
Они долго сидели молча. Коринф непроизвольно сжал руки в кулаки, Шейла, странно всхлипнув, поспешила к нему и повисла у мужа на плече. Мандельбаум, нахмурившись, обдумывал услышанное и пускал кольца дыма, одной рукой он обнимал безутешную Сару, и она была ему за это очень благодарна. Хельга сидела совершенно неподвижно, лицо ее при этом не выражало ровным счетом ничего. Под ними и вокруг них шумел город.
- И что же теперь будет? - спросила с дрожью в голосе Шейла. Она буквально тряслась от страха. - Что будет со всеми нами?
- Это знает только Бог, - мягко ответил Льюис.
- А не можем ли мы меняться до бесконечности? - поинтересовалась Сара.
- Нет, - покачал головой Льюис. - Не можем. Все определяется возможностями нейронных цепочек. Предельные скорость и уровень сигнала заданы самой физической структурой клетки. Если мы превысим их, то нас будут ждать безумие, идиотизм и, наконец, смерть.
- И на сколько же нас еще может хватить? - поинтересовался практичный Мандельбаум.
- Понятия не имею. Сущность наблюдаемого изменения и устройство клетки изучены нами крайне слабо. Что до Ай-Кью, то о нем можно говорить только до определенного момента. Говорить о том, что Ай-Кью равно четыремстам, уже абсурдно - при таких показателях разум уже перестает быть разумом, он обращается во что-то другое.
Коринф был слишком увлечен собственными исследованиями, для того чтобы интересоваться успехами группы Льюиса. О том, что ситуация может оказаться столь ужасной, он даже не подозревал.
- Давайте забудем о конечных результатах, - вмешалась в разговор Хельга. - С этим мы все равно ничего не можем поделать. Сегодня важно другое - как сохранить нашу цивилизацию? Не сегодня-завтра возникнет вопрос - что нам есть?
Коринф, справившись с волнением, утвердительно кивнул:
- Все продолжает идти своим чередом только благодаря социальной инерции. Люди по большей части все еще придерживаются своих старых обычаев и привычек. Однако продолжение…
- Вчера из Института уволились дворник и лифтер, - перебила Коринфа Хельга. - Прежняя работа их больше не устраивает - она слишком монотонна. Что будет с нами, когда все дворники, мусорщики, землекопы и рабочие конвейеров уйдут с работы?
- Вряд ли это сделают все, - не согласился Мандельбаум. Выколотив трубку, он взял в руки чашечку кофе. - Кто-то побоится, у кого-то хватит здравого смысла не делать этого, и так далее. Все не так просто. Я согласен с тем, что мы вступаем в тяжелый переходный период - люди бросают работу, они насмерть перепуганы, они сходят с ума… В этих условиях нам не обойтись без организации, которая помогла бы нам пережить ближайшие несколько месяцев. Профсоюзы могли бы стать ее ядром. Именно над этим я сейчас и работаю. Когда все будет проговорено и согласовано, я выйду со своим предложением в муниципалитет.
Какое-то время все молчали. Посмотрев на Льюиса, Хельга спросила:
- Вы представляете себе, что может быть причиной того, что происходит в мире?
- Идей у нас превеликое множество, - ответил биолог. - Одна другой лучше. Думаю, через какое-то время все станет ясно.
- Это физическое явление затронуло, по меньшей мере, всю Солнечную систему, - заявил Коринф. - Этот результат получен астрономами, которые провели ряд спектроскопических исследований. Вполне возможно, что солнце, совершающее движение вокруг центра Галактики, попало в некое силовое поле… Да, от общей теории относительности отказываться пока не стоит! О чем это я? Ах да… Теоретически более вероятной представляется несколько иная ситуация, при которой мы вышли из силового поля, замедлявшего скорость света и таким образом воздействовавшего на все электромагнитные и электрохимические процессы.
- Иными словами, - медленно выговорил Мандельбаум, - мы, что называется, вернулись к норме? Вся наша прежняя жизнь проходила в ненормальных условиях, так?
- Вполне возможно. Да вот только для нас прежние условия были единственно нормальными. Мы - их порождение. Знаете, что бывает с глубоководными рыбами, когда их вытаскивают на поверхность? Их разрывает изнутри.
- Н-да! Приятная перспектива - ничего не скажешь!
- Мне кажется, что смерти я особенно не боюсь, - тихо промолвила Шейла. - Но меняться так, как сейчас…
- Держите себя под жестким контролем - только и всего! - сказал Льюис неожиданно резко. - Я нисколько не сомневаюсь в том, что нынешняя неуравновешенность многих сведет с ума. Не окажитесь в их числе.
Он стряхнул пепел с сигареты и - теперь уже совершенно бесстрастно - продолжил:
- Нашей лаборатории удалось кое-что выяснить. Как сказал Пит, речь идет о физическом явлении - появлении или исчезновении некоего силового поля, влияющего на электронные взаимодействия. В количественном выражении эффект этот достаточно скромен. Обычные химические реакции идут практически так же, как и прежде - в сфере неорганики ничего необычного не происходит. Но чем сложнее и развитее структура, тем большим должен быть и эффект, верно?
Вы, вероятно, обратили внимание на то, что в последнее время вы стали более энергичными. Занявшись изучением основных метаболических процессов, мы обнаружили, что определенное их ускорение действительно присутствует. Ускорились и ваши моторные реакции, хотя вы сами не замечаете этого, поскольку изменилось и ваше субъективное чувство времени. Иными словами, наблюдается незначительное изменение ряда соматических функций мышечной, железистой и сосудистой систем, заставляющее нас нервничать. Однако, если не произойдет ничего более кардинального, мы быстро привыкнем к этому.
Самые высокоорганизованные клетки - нейроны, и в первую очередь нейроны коры головного мозга, претерпели самые существенные изменения. Ускорилась работа всех систем восприятия - это показывают объективные наблюдения. Наверняка вы стали читать быстрее - верно? Время реакции на любой раздражитель стало существенно меньшим.
- Я слышала о том же от Джонса, - холодно подтвердила Хельга. - Это тут же сказалось на статистике дорожных происшествий. На прошлой неделе их число значительно сократилось. Если у людей становится лучше реакция, они лучше управляют машиной, - здесь нет ничего удивительного.