- Вот бедолаги, - хмыкнул Льюис. - Когда на них смотрю, чувствую себя последней сволочью. - Он довольно хохотнул. - Впрочем, я чувствую это постоянно.
Коринф промолчал. Он смотрел на звезды.
- Главная твоя проблема, - сказал Льюис, плюхнувшись в соседнее кресло, - состоит в том, что ты слишком серьезно относишься к жизни. В этом смысле тебя не смог исправить даже этот самый сдвиг. Что до меня - естественно, по определению, я совершенен! - то я плакал и страдал не меньше твоего, но при этом всегда находились и такие вещи, которые дико меня смешили, понимаешь? Если Бог действительно существует, а в последнее время я все больше склоняюсь к этой мысли, то Честертон, скорее всего, прав, когда он включает чувство юмора в число Его атрибутов. - Льюис прищелкнул языком. - Бедный старый Честертон! Жаль, что он не дожил до эпохи перемен. Чего бы только он тогда не понаписал!
Его монолог прервал вой сигнальной сирены. Они замерли и тут же заметили, что красная сигнальная лампа начала часто мигать. Ими внезапно овладела странная сонливость. Коринф схватился за подлокотники своего кресла и затряс головой.
- Поле… Мы вошли в зону… - Льюис щелкнул каким-то тумблером панели управления. Голос его стал звучать неожиданно глухо. - Уноси нас отсюда, да поживее…
"Обратный ход!"
Увы, все было не так просто. Поле, в котором они вновь оказались, было реальным. Коринф вновь затряс головой, пытаясь справиться с приступом тошноты.
"Нужно включить это… Или то…"
Он беспомощно смотрел на приборную доску. Стрелка перешла через красную отметку, означавшую скорость света, и поползла дальше. Корабль ускорялся, хотя в намерения Коринфа это явно не входило.
"Что теперь делать?"
Льюис покачал головой. На его широком лице появились капельки пота.
- Хорошо бы срулить куда в сторону, - прохрипел он. - По касательной…
При работе с пси-энергией не существует ничего постоянного. Все изменчиво, все является функцией множества компонентов, зависящих как от градиентов ее потенциала, так и друг от друга. "Вперед" и "назад" являются здесь понятиями весьма и весьма условными. Помимо принципа неопределенности существуют такие вещи, как хаотическое движение электронов и многое подобное, степень сложности чего настолько высока, что благодаря ей стало возможным появление звезд, планет и людей, наделенных способностью мыслить. В мозгу Коринфа разом возникла целая цепочка уравнений.
Головокружение прекратилось. Коринф с ужасом посмотрел на Льюиса.
- Мы ошиблись, - пробормотал он. - Границы поля не настолько размыты, как нам это казалось.
- Но ведь Земля выходила из него несколько дней, при этом относительная скорость…
- Значит, мы оказались в другой части конуса… Возможно также, что интенсивность этого поля меняется со временем. При этом…
Коринф вдруг заметил, что Льюис смотрит на него, разинув рот.
- Что? - спросил он, еле ворочая языком.
- Я говорю… Минуточку…
Коринфу вдруг стало страшно. Он произнес всего несколько слов, дополнив их набором жестов, однако Льюис уже не смог понять их значения.
"Он и не мог этого сделать!" Оба они успели заметно поглупеть.
Коринф облизнул пересохшие губы и внятно, на обычном английском, повторил сказанное.
- Да, да, конечно, - только и смог выдавить из себя Льюис.
Коринф почувствовал, что с его головой творится что-то неладное, у него возникло такое ощущение, будто мысли слиплись в один жуткий ком. Он стремительно падал в бездну, из которой совсем недавно с таким трудом выбирался, он вновь превращался в получеловека-полуживотное.
Он был ошеломлен этим открытием. Они неожиданно для себя вернулись в поле, совсем недавно оставленное Землей, они становились такими же, какими были прежде. Корабль же погружался в него все глубже и глубже, напряженность поля с каждой минутой росла. Теперь они были лишены интеллекта, без помощи которого управлять их кораблем было попросту невозможно.
"При постройке следующего корабля нужно будет учесть и такую возможность, - подумал Коринф. - Иначе что прикажешь делать в ситуациях, подобных этой?"
Он посмотрел в иллюминатор.
"Мы не знаем ни конфигурации, ни протяженности этого поля. Если мы действительно движемся по касательной к полю, в скором времени мы покинем его. В противном случае мы можем провести здесь и сотню лет…"
Он уронил голову на грудь и вдруг заплакал, словно ребенок.
Тьма становилась все гуще.
Глава 15
Дом этот находился на Лонг-Айленде, он стоял на самом берегу. Некогда он был частью большой усадьбы и поэтому был окружен высокой стеной, за которой росли деревья.
Роджер Кирнс остановил машину под аркой. Стоило ему выйти из нее, как он мгновенно озяб. Не было ни ветерка. С серых низких небес крупными хлопьями шел мокрый снег, таявший на асфальте. Кирнс уже начинал терять надежду на то, что когда-нибудь в этом Богом забытом мире наступит весна.
Он тяжело вздохнул и позвонил в дверь. Его ждала неотложная работа - нужно было переговорить с пациенткой.
Ему открыла Шейла Коринф. Она была все такой же худенькой, с детского личика на него смотрели большие темные глаза. В последнее время она уже не только не дрожала, но даже следила за своими одеждой и прической.
- Привет, - сказал улыбаясь Кирнс. - Как сегодня вы себя чувствуете?
- Все хорошо… - Она старалась не смотреть ему в глаза. - Может быть, войдете?
Она повела его по коридору, который по указанию Кирнса был подреставрирован и перекрашен так, чтобы у его пациентки не было лишних поводов к печали. Шейла жила в этом доме совсем одна, при этом она в любую минуту могла воспользоваться услугами служанки - приятной пожилой женщины, которая в прошлом была идиоткой. Имея такого мужа, как Коринф, Шейла была вправе рассчитывать на подобное обхождение.
Они вошли в гостиную. В камине мирно потрескивали дрова, за окном шумело вечно беспокойное море.
- Присаживайтесь, - сказала Шейла тихо. Она опустилась в глубокое кресло и застыла, глядя в окно. Кирнс взглянул туда же. Каким грозным сегодня было море! Оно грозно ревело, сокрушая все, что попадалось ему на пути, подтачивая твердь мира хищными зубами времени. Серые могучие валы с белыми барашками пены неслись к берегу неистовыми обезумевшими скакунами.
Кирнс вздохнул и открыл свой портфель.
- Я принес для вас кое-какие книги, - сказал он. - Это работы по психологии. Вы, помнится, говорили, что вам это интересно.
- Верно. Спасибо вам большое.
Голос ее оставался таким же бесцветным.
- Разумеется, к настоящему времени они безнадежно устарели, - продолжал Кирнс. - И все-таки они помогут вам уяснить для себя основные принципы психологии. Вы можете попробовать приложить их к себе - в любом случае это будет интересно… Возможно, вы даже поймете, в чем состоит ваше заболевание.
- Возможно, - согласилась Шейла. - Мне теперь думается куда как лучше. Я стала понимать, как холоден мир и как жалки мы, люди… - Она испуганно застыла. - Уж лучше бы я ничего не понимала!
- Когда вы сможете управлять своими мыслями, вы будете рады тому, что к вам пришла эта сила, - сказал Кирнс вкрадчиво.
- Как бы я хотела вновь оказаться в прежнем мире!
- Он был жестоким. Уж лучше не вспоминать о нем. Она кивнула и еле слышно прошептала:
- Солдатик, в твоих глазах тьма, волосы смерзлись, тело застыло… Пусть будет темно - к чему теперь свет? - Не успел Кирнс обеспокоенно нахмуриться, как она уже совсем другим тоном громко продолжила:
- Это было время наших надежд и нашей любви. Тогда были такие маленькие-маленькие кафе, помните? Кафе… Люди смеются, музыка и танцы, пиво, сандвичи с сыром, парусные лодки, остатки пирога, разговоры о налогах, шутки… Тогда мы были вдвоем. Где Пит теперь?
- Он скоро вернется, - поспешил ответить Кирнс, памятуя о том, что звездолет задерживается уже на две недели, но не желая лишний раз дергать Шейлу. - С ним все в полном порядке. Мы должны думать о вас, а не о нем.
- Да. - Она нахмурила брови. - Они приходят ко мне до сих пор. Я об этих призраках… Слова, звучащие ниоткуда… Порой они почти осмысленны.
- Вы могли бы произнести их вслух?
- Я не знаю. Этот дом находится на Лонг-Айленде, длинном-предлинном, долгом-предолгом… Где же ты, Пит?
Кирнс вздохнул с облегчением. Эта ассоциация его не тревожила. А что она сказала в прошлый раз?.. "Черное время нависло глыбой мертвого света, под ней же…" Может быть, ей действительно лучше быть одной?
В этом он уверен не был. Мир за последнее время слишком изменился. Разум шизофреников проник в такие дали, какие психиатрам еще и не снились. И все же ему казалось, что Шейле стало получше.
- Я знаю, с ними лучше не играть, - сказала она вдруг. - Это опасно. Если вести их за собой, они слушаются, но им это не нравится.
- Я рад, что вы это понимаете, - сказал он. - Что вам следует делать, так это упражнять свой мозг. Считайте его таким же орудием, как мускулы, - послушное вашей воле, необходимое для жизни орудие, понимаете? Помимо прочего, вам придется выполнить все заданные мной упражнения - как логические, так и семантические.
- Я их уже выполнила, - усмехнулась Шейла. - Триумфальное открытие очевидного.
- Ну и ну, - рассмеялся Кирнс, - я смотрю, мы уже и шутить стали!
- Почему бы и нет… И все же - где Пит?