03.23.1232. Хёнкон
- Чего ждем? Поехали.
- Ага…
Кирис протянул руку и включил зажигание. Игла амперметра дрогнула и снова затихла. Пропеллер нехотя провернулся раз, другой, и вдруг рванулся и превратился в прозрачный круг перед носом самолета. Красная лампочка температурного датчика на приборной панели мигнула несколько раз и сменилась зеленой - мотор прогрелся до нужного уровня. Кирис двинул на себя рычаг газа, и стрелка тахометра стремительно поползла по циферблату - триста оборотов в минуту, пятьсот, восемьсот… Корпус завибрировал. Кирис продолжал медленно двигать ручку, пока тахометр не показал тысячу семьсот оборотов. Дыша сквозь стиснутые от напряжения зубы, он быстро окинул приборную доску "уминэко" взглядом - не забыл ли чего… давление масла, уровень бензина в баках, альтиметр настроен… ххаш! Все-таки забыл! Он быстро выдвинул закрылки на десять таби и бросил взгляд вправо.
Труда сидела, скрестив руки на груди и безразлично смотрела перед собой. Она даже вида не показала, что заметила оплошность. Ну ладно. Кирис убедился, что тахометр показывает ту же частоту вращения, и отпустил тормоз. Самолет вздрогнул и покатил по полосе, быстро набирая скорость и вжимая своих пассажиров в спинки кресел.
Довести обороты до двух тысяч… Десять цул в час… двадцать… двадцать пять… Плиты полосы неслись навстречу, и ладони начали медленно потеть от волнения. Труда молчит - все правильно? Или просто не лезет под руку? На тридцати цулах Кирис потянул штурвал на себя - и "уминэко" послушно прыгнул в воздух. Взлетная полоса ушла вниз, стремительно уменьшаясь и превращаясь в узкую полоску посреди зеленого полотна леса. Увеличить обороты до двух тысяч ста… длинная стрелка альтиметра крутится не переставая, короткая вальяжно ползет по циферблату… сто метров: убрать закрылки… индикаторы температуры зеленые: все в норме.
- На высоте трехсот метров - горизонтальный полет, - нарушила молчание Труда.
- Понял…
Кирис боялся оторвать глаза от приборов. Его взгляд постоянно перебегал с альтиметра на спидометр, с того на тахометр, затем на авиагоризонт и компас. Очень быстро он сообразил, что сильно задрал нос, и самолет не только слишком медленно набирает высоту, но и теряет скорость. Осторожно отдать штурвал от себя… Триста метров! Еще отдать штурвал, дождаться, когда риски на авиагоризонте совместятся с разделительной полосой… Самолет, однако, решительно не желал лететь горизонтально: граница коричневой области не задержалась у рисок, а упрямо поползла вверх. Кирис дернул штурвал на себя сильнее, чем требовалось, и самолет снова перешел в набор высоты, да так, что риски тангажа уперлись в черту двадцати таби, а скорость резко упала. Ххаш! Да что же творится! За терминалом у себя в комнате все выходило куда проще! Он снова подвигал штурвал, но поймать горизонтальное положение не удавалось.
- Триммер… - меланхолично подсказала Труда, по-прежнему уставившись перед собой равнодушным взглядом.
Молча обругав себя, Кирис лихорадочно дернулся к колесику триммера на приборной панели. В панике он перепутал направление вращения, и нос самолета начал заваливаться вперед еще быстрее. Пришлось снова двигать штурвалом, одновременно вращая колесико. На то, чтобы поймать баланс, у него ушло не меньше двух минут. Когда он, наконец, убедился, что самолет летит ровно, то слегка расслабился и осторожно глянул на Труду.
- Кир, что с тобой творится в последнее время? - задумчиво осведомилась летчица, глядя на него из-под полуприкрытых век. - Ты какой-то сам не свой. Дерганый, рассеянный… Под глазами тени, чуть ли не мешки. Не высыпаешься, что ли? В колледже проблемы?
- Все нормально, - буркнул Кирис. - Что дальше?
- Поворот влево на семьдесят пять таби и снова прямо.
- Понял…
Кирис прижал левую педаль и медленно, не позволяя самолету накреняться больше, чем на десять таби, выполнил разворот, попеременно глядя то на компас, то на авиагоризонт. На сей раз ему удалось почти точно поймать направление с первого раза, без дополнительных коррекций.
- Хорошо, - одобрила Труда. - Теперь вправо на сто пятьдесят таби.
Этот разворот удался слегка хуже, но и здесь Кирис обошелся лишь одной коррекцией.
- Замечательно. Ну, считаем, что первый вылет состоялся. - Труда потянулась всем телом, хрустнула костяшками пальцев и взялась за штурвал.
- Что, уже все? - удивился парень. - Только что же взлетели!
- Мы систему опробовать должны, а не баловаться. Налетаешься еще, не волнуйся, а теперь я слегка поработаю. Давно хотелось попробовать, но на реальной машине как-то не рисковала. Контроль у меня.
- Контроль у тебя… - машинально подтвердил Кирис. - А…
Закончить фразу он не успел, потому что мир внезапно перевернулся вверх тормашками. Привязные ремни впились в тело, к горлу подкатил комок, настойчиво просясь наружу, мир за лобовым стеклом закружился в бешеном танце.
- Держись! - рядом радостно рассмеялась Труда. - Еще немного фигуры покручу… А, х-ходер!
Самолет начало бросать из стороны в сторону, а потом вдруг земля оказалась прямо перед глазами, и мир завертелся упорядоченно и головокружительно. Большая стрелка альтиметра закружилась с неимоверной скоростью, отсчитывая таны. На приборной доске замигала красная лампочка, оглушительно заверещал зуммер. Кир вцепился в свое кресло, борясь одновременно с тошнотой и с желанием ухватить штурвал. Рядом сквозь зубы ругалась Труда. Лес за окнами перестал вращаться, стремительно надвинулся, налетел, глаза ослепила ярка вспышка… и все погасло. За лобовым стеклом воцарилась полная темнота.
- Самолет потерпел крушение, - произнес хорошо поставленный женский голос. - Вертикальная скорость в момент столкновения с землей - сто двадцать цул в час. Выживших нет. Поздравляю с удачным завершением симуляции.
- Значит, не зря написано в руководстве, что фигуры высшего пилотажа запрещены, - усмехнулась Труда, отстегивая ремни. - Ну что, Кир, как ощущения?
Кирис с трудом сглотнул.
- Нормально, - выговорил он, борясь с очередным приступом тошноты. - Что случилось?
- Нос слишком задрала, скорость потеряла и в штопор сорвалась. Высоты не хватило, чтобы машину вывести. - Труда протянула палец, коснулась инструкторской панели, и на лобовом стекле засветились цифры и графики, белые на темно-голубом фоне. - Ага, понятно. При кабрировании на сорока таби управление теряется. И ведь буквально полусотни метров не хватило, чтобы из пике вывести. А, гражданское корыто, что с него взять. Эх, угробила я свою реактивную ласточку, удастся ли на такой еще хоть раз полетать? Ладно, Кир, испытания считаем успешными. Гравигенераторы и проекторы работают весьма реалистично, я довольна. Да и ты тоже со взлетом справился неплохо. Но на сегодня все. Не смотри на меня такими грустными глазами: "Рыба-меч" через полчаса в Шансиму уходит, и мы с Саней на ней.
- Новые самолеты? - осведомился Кирис - скорее, по обязанности, чем из интереса.
- Ага. Завтра приведем четыре штуки - еще одна учебная машина и три обычных серийных "уминэко". Двух сторонних пилотов наняли, чтобы все сразу в Хёнкон доставить. Впрочем, если хочешь, можешь в одиночку тренажер погонять. Пользуйся, пока единственный член авиаклуба. На следующей декаде первый набор проведем, и тогда сюда только по расписанию и попадешь. Адмирал Мариси кипятком ссыт, так ему собственных пилотов хочется, разговоры ведет о покупке истребителей и аэродромах подскока на островах. Да и студенты в очередь на год вперед уже записались - в общем, лови момент, пока можно. Кстати, Кир, ты хотя и неплохо с симуляторами навострился, на лекции все же ходи. В летном деле много такого, что без учебника не узнаешь.
Труда отключила графики, ткнула в клавишу инициализации, и за стеклами кабины авиасимулятора вновь появилась взлетно-посадочная полоса, окруженная деревьями. Полосатый колпак ветроуказателя на сей раз колебался довольно заметно, переламываясь на третьем кольце: ветер сзади и сбоку.
- А еще, - Труда заговорщицки склонилась к Кирису, - можешь Фуоко свою ненаглядную привести и продемонстрировать, как круто взлетаешь и при посадке разбиваешься. На девчонок знаешь как действует? О! - Она подняла палец.
Кирис стиснул зубы, уставился в приборную панель и не ответил.
- Не поняла… - удивленно протянула Труда. - Что за реакция такая странная? Кир, вы что, поссорились?
Парень не ответил. Что она пристала?
- Поссорились, - резюмировала Труда. - В первый раз - и насмерть? Или уже не в первый? Ну-ка, колись, из-за чего?
- Не из-за чего! - яростно сказал Кирис, глядя перед собой. - Просто хватит! Хорошего помаленьку!
И тут паровой котел, медленно кипящий внутри него последние шесть дней, наконец взорвался. Он понял, что если не выговорится перед кем-нибудь, то свихнется.
- Труда! - он резко повернулся так, что летчица даже слегка отшатнулась. - Ну ты же ее видела! Ты знаешь, кто она такая и кто я такой. Она - принцесса. Красавица, богачка, да еще и умнее меня в пять раз! Она все время талдычит, что меня любит, что мы всегда останемся вместе… Ну почему она такая дура? Как не понимает, что такие, как мы, вместе не остаются? Там, у них, такие парни - я думал, сюда сплошные ботаники понаедут, хилые и очкастые, а они… Я же их видел - девки наверняка под них штабелями ложатся, и умники: Фучи меня как-то на ихний семинар затащила, так я половину слов просто не понимал! Она наверняка найдет кого-то, кто ей больше подходит, я только под ногами путаться стану! Ну скажи, на кой я ей? Что она за меня цепляется?
- Все? - хладнокровно осведомилась Труда после нескольких секунд тишины, заполненных тяжелым дыханием Кириса. - Или еще что-то не договорил?