Ян побежал к ним, спотыкаясь на замерзшем грунте. Они быстро оглянулись - белесые кляксы неразличимых лиц, - повернулись и бросились в темноту.
- Стой! Слышишь - стой!
В машину к нему залезли!.. Бандиты! Так просто они не уйдут… Он забежал вслед за ними за угол. Один остановился - хорошо!.. Оборачивается…
Кулака он даже не увидел. Только ощутил острую боль в скуле. И рухнул.
Удар был тяжелый, жестокий удар. Наверно, несколько секунд он был без сознания, а когда пришел в себя - поднялся на четвереньки и замотал головой. В голове плескалась боль. Потом вокруг послышались крики, топот, чьи-то руки подхватили его и поставили на ноги. Кто-то помог ему дойти назад в пивную, завел в какую-то небольшую комнату… Он тяжело упал в глубокое кресло. Откуда-то появилось мокрое полотенце; лоб оно холодило, а ушибленную скулу жгло - он взял его в руки и стал держать сам. Потом взглянул на Рэдклифа - они были вдвоем в этой комнате.
- Я знаю его. Того, кто меня ударил.
- Вряд ли, сэр. Не думаю, что это кто-нибудь с нашего завода. Я оставил у машины человека, сэр, он приглядит. Похоже, что из машины ничего не взяли - вы слишком быстро вернулись. Кажется, слегка повредили дверь, ломиком открывали.
- А я говорю, я его знаю. Хорошо его рассмотрел. Он работал на заводе. - От холодного компресса стало полегче. - Сэмпсон или что-то в этом роде. Вспомните-ка, он еще цех чуть не спалил… Симмонс - вот как его имя!
- Это не мог быть он, сэр. Он умер.
- Умер? Не понимаю. Две недели назад он был совершенно здоров.
- Самоубийство, сэр. Не смог смириться с возвращением на пособие. Он несколько лет проучился, чтобы работу получить. А работал всего пару месяцев.
- Ну, меня-то упрекать не в чем. Насколько я помню, вы согласились, что уволить его необходимо.
На этот раз Рэдклиф глаз не опустил, в его голосе послышалась непривычная твердость:
- А я помню, что просил вас его оставить. А вы отказались.
- Уж не считаете ли вы, что я каким-то образом виноват в его смерти?
Рэдклиф не ответил, лицо его оставалось бесстрастно. И он по-прежнему не отводил взгляда. Ян отвернулся первым.
- Иногда такие решения трудно принимать, - сказал он. -
Но они необходимы. Однако я поклясться готов, что этот человек Симмонс. Выглядит совершенно так же.
- Да, сэр. Это его брат. Выяснить это очень легко, если захотеть.
- Спасибо, что подсказали. Полиция быстро разберется.
- А надо ли, инженер Кулозик? - Рэдклиф сидел очень прямо, и в голосе его появился металл, какого Ян никогда прежде не слышал. - Надо ли ставить их в известность? Симмонс мертв - этого вам мало? А брат заботится о его жене и детишках. Все на пособии. Всю жизнь. Стоит ли удивляться, что он зол на вас? Я его не оправдываю, зря он это затеял. Но если вы забудете о случившемся - несколько человек будут вам благодарны. Он сильно изменился с тех пор, как нашел брата мертвым.
- Но я должен…
- Разве? Должен - что? Оставаться со своими, вот что. И оставить нас в покое!.. Если бы вы не явились нынче мозги нам полоскать, не стали бы лезть туда, где никому не нужны, ничего бы и не случилось. Оставьте нас в покое, говорю. Залезайте в свою машину и мотайте отсюда. И оставьте все как есть.
- Никому не нужен?.. - Ян пытался освоиться с мыслью, что эти люди могут относиться к нему таким вот образом.
- Здесь - нет. Я сказал достаточно, ваша честь. Делайте что хотите. Что случилось - того уже не изменишь. А за машиной вашей присмотрят, пока вы не соберетесь.
Он вышел, и Ян остался в одиночестве. В таком ужасающем одиночестве, какого не испытывал никогда в жизни.
Глава 5
Ян медленно ехал в гостиницу, в Уизбич, настроение у него было кошмарное. В баре "У Белого Льва" толпа…
Он быстро вошел и поднялся по скрипучей лестнице к себе в номер. Ссадина на щеке была не очень заметна, зато очень чувствительна. Он умылся холодной водой и снова прижал к лицу мокрую ткань, глядя в зеркало. И чувствовал себя - дурак дураком.
Потом налил большую порцию из бара в номере - и встал у окна, глядя на улицу отсутствующим взглядом и пытаясь понять, почему до сих пор не позвонил в полицию. С каждой минутой это становилось все невозможнее: ведь они захотят узнать, почему он не позвонил раньше. И чего он тянет? На него жестоко напали, машину взломали, повредили. У него все основания сдать этого человека!..
Неужели смерть Симмонса на его совести?
Не может быть, это просто немыслимо. Раз человек не работает, как положено, - он не заслуживает права на работу. Когда занят лишь один из десяти желающих, надо соответствовать. Иначе выгонят. А Симмонс не соответствовал, и потому его выгнали. А он себя убил.
- Я не виноват, - сказал Ян вслух, твердо.
И начал укладывать сумку. К дьяволу этот Уолсокенский завод и всю здешнюю сволочь. Он свое дело сделал: контрольная автоматика установлена - а эксплуатация не его забота. Пусть этим занимается кто-нибудь другой. Утром он пошлет рапорт - пусть инженерный совет думает, что тут делать дальше, - а его ждет масса другой работы. Положение позволяло ему выбирать, чем заняться, и он не хотел больше торчать на этом убогом спиртзаводе среди заледеневших полей.
Скула болела, и он выпил больше, чем следовало перед поездкой. Добравшись до лондонского выезда с автострады, Ян попытался отключить автопилот - однако ничего не вышло. Компьютер определил уровень алкоголя в крови - а он оказался выше допустимого - и теперь отказывался отдать управление. Машина ехала медленно, тупо. Ян бесился от злости, потому что в компьютере было лишь несколько маршрутов по Лондону, и все в объезд. Нигде угла не срежет, размышляет на каждом перекрестке и уступает дорогу любому с ручным управлением, даже если тот ползет как черепаха… Компьютер отключился только у самых ворот гаража, и Ян доставил себе маленькое удовольствие - разогнался по уклону и влетел на свое место, ударившись бампером о стену, несмотря на визг тормозов.
Он выпил еще и, проснувшись в три часа ночи, обнаружил, что свет не выключен, а телевизор в углу разговаривает сам с собой. Он навел порядок, улегся снова и проспал до утра.
Ян допивал кофе, когда раздался звонок в дверь. Покосившись на экран, он нажал кнопку дистанционного звонка. Это оказался его зять.
- Вид у тебя сегодня не блестящий, - сказал Тергуд-Смит, аккуратно кладя на диван пальто и перчатки.
- Кофе?
- С удовольствием.
- У меня и состояние не блестящее. - Ян уже решил, что правды никому не скажет. - Поскользнулся на льду, думал, без зубов останусь. А придя домой, хватанул лишнего, все старался боль заглушить. Чертова машина даже не дала мне ехать самому.
- Это проклятие автоматики. Врачу показывался?
- Нет нужды. Простой ушиб. Чувствую себя дурак дураком.
- Такое со всеми случается, даже с наилучшими из нас. Элизабет приглашает тебя сегодня к обеду. Ты сможешь?
- Еще бы! Она же лучший кулинар во всем Лондоне… Если только это не очередные смотрины.
Он подозрительно посмотрел на Тергуд-Смита. Тот поднял вверх палец и улыбнулся:
- То же самое и я ей сказал. И хотя она клялась и божилась, что эта девушка одна на миллион, - все-таки пообещала, что не позовет ее. Обедаем втроем.
- Спасибо, Смитти. Лиз никак не смирится с тем, что я по натуре холостяк.
- Когда я сказал, что ты, наверно, и на смертном одре резвиться будешь, она заявила, что я вульгарен.
- Очень надеюсь, что ты не ошибся. Но ты же не для того тащился через весь город, ведь мог бы и позвонить?
- Разумеется. У меня для тебя еще одна забавка, глянь-ка.
Он достал из кармана плоский пакетик и протянул Яну.
- Не знаю, как у меня нынче с глазами, но давай попробуем.
Ян вынул из конверта металлическую коробочку и открыл.
В ней было несколько крошечных табло и винтиков настройки. Изящно сделано. Тергуд-Смит уже подбрасывал ему дополнительную работенку: электронные приборы, испытания которых проводила Безопасность, или технические проблемы, где нужен был совет специалиста высокого класса. Это было своего рода семейным делом, и Ян всегда был рад помочь. А особенно если возникала еще и премия наличными, когда приходилось тратить на работу какое-то время.
- Выглядит очень славно, - сказал он, - но ума не приложу, для чего это.
- Телефонный детектор прослушивания.
- Это невозможно.
- Все так думают, но у нас в лаборатории есть несколько интересных чудаков. Эта машинка настолько чувствительна, что по сопротивлению и потере тока может анализировать каждый элемент цепи. Очевидно, что если ты прослушиваешь сигнал, идущий по проводам, - само детектирование вызывает вполне измеримое изменение сигнала, и его тоже можно уловить. Это тебе что-нибудь говорит?
- Говорит-то много. Но при передаче сигнала возникает такая уйма случайных потерь - через включатели, контакты и прочее, - что я не представляю себе, как такая штука может работать.
- Предполагается, что она анализирует каждую потерю, устанавливает ее величину, определяет, какой она должна быть, и, если все совпало, переходит к следующей утечке.
- Я могу сказать только: "Ух ты-ы!" Если ваши ребята сумели засунуть столько электроники в такую коробочку - шляпу долой. Но чего ты хочешь от меня?
- Как проверить прибор вне лаборатории? Вдруг он не работает?
- Очень просто. Включи его на несколько телефонов - хотя бы на свой собственный и еще кого-нибудь из вашей конторы - и дай ему поработать. А потом подцепи на эти линии прослушивание - и увидишь, что он скажет.
- Звучит действительно просто. Они говорят, что достаточно как-то воткнуть его в микрофонный ввод. Это сложно?