* * *
Мэри подавала ужин. Она приготовила одно из своих фирменных блюд: консервированные макароны с сыром, приправленные проросшей пшеницей. Чтобы придать блюду изысканность она бросила туда щепотку орехов кэшью.
- Ешь, Эллиот.
Эллиот, как всегда, сидел сгорбившись над тарелкой, словно собирался нырнуть в нее с аквалангом.
"Да, ребенок депрессивный, это уж точно".
Мэри почему-то вспомнилось, что когда Эллиот был еще совсем крошкой, она и его отец за вот таким же ужином швыряли друг в друга чем попало. От стен отлетали жареные цыплята, с потолка сталактитами свисало картофельное пюре, и подливка капала прямо на головку Эллиота. Конечно, это не прошло для него бесследно.
Она попыталась оживить вечернюю трапезу веселой болтовней.
- Кстати, какие костюмы у нас будут на Хеллоуин?
Вгоняющий ее в дрожь праздник Хеллоуин стремительно надвигался. Как всегда, это будет жуткий вечер. Дом наполнят орды шумных детей, которые будут нестройно горланить и таращиться на нее во все глаза.
- Эллиот нарядится гоблином, - изрек Майкл.
- Иди к черту! - огрызнулся Эллиот.
- Молодой человек… - Мери не нашла, что сказать, и растерянно постучала вилкой по стакану Эллиота. - Ешьте ваши макароны!
- Никто мне не верит, - пожаловался Эллиот и еще более сумрачно уставился в тарелку.
Мэри ласково погладила его по руке.
- Не то, что бы совсем совсем тебе не верим, малыш…
- Он взаправду был там, клянусь, - Эллиот смотрел на нее через толстые линзы полными мольбы глазами.
Мэри повернулась к пятилетней Герти, младшей в семье, которая уже настаивала на отдельной квартире.
- Герти, милая, а кем ты будешь на Хеллоуин?
- Бо Дерек, мамочка.
В изнемогающем от бремени забот сознании Мэри тут же возникла картина: ее малютка-дочь голышом разгуливает по мокрым от дождя улицам их городка. Ковыряясь в макаронах, она попыталась представить что-нибудь другое, но тут Майкл опять начал приставать к Эллиоту.
- А может, - сказал Майкл свысока, как он нередко обращался к младшему брату, - это была игуана?
Мэри мысленно простонала.
- Игуан мне и так девать некуда - тихонько сказала она орешкам кэшью.
- Сам ты игуана! - огрызнулся Эллиот.
- А почему бы и нет? - стоял на своем Майкл. - Говорят, в канализационных трубах водятся аллигаторы.
"Аллигаторы - вот их-то мне и недостает, - подумала Мэри. - Начну считать аллигаторов. Все-таки веселее".
Она закрыла глаза, и перед ее мысленным взором тут же возник клацающий зубами аллигатор. Великолепный экземпляр.
Она повернулась к Эллиоту.
- Эллиот, Майкл просто хочет сказать, что тебе это померещилось. Такое случается. Нам всем вечно что-нибудь кажется…
"Вот мне, например, грезится, что на распродаже случайно затесалось платье от Диора, и всего за два доллара! В каком сногсшибательном виде я появилась бы в кафе!"
- Такое не может померещиться, - упрямо возразил Эллиот.
- Быть может, ты видел сексуального маньяка? - предположил Майкл.
- Ради бога, Майкл, не говори так при Герти, - взмолилась Мэри.
- Мамочка, а что такое маньяк?
- Просто дяденька в плаще, милая.
- Или просто испорченный ребенок, - добавил Майкл.
- Майкл! - строго прикрикнула Мэри.
И почему в головы детей вечно лезут какие-то извращенные мысли? Всякий раз одна и та же история! Неужто нельзя за едой (на второе она поджарила рыбные палочки) вести утонченно-шутливую беседу…
- Послушай, - не унимался Майкл, как всегда, игнорируя просьбу матери, - а вдруг это был эльф или даже гном?
Эллиот швырнул вилку на пол.
- Какой эльф, дерьмо!
Дерьмо! Мэри почувствовала, что ей становиться дурно. Как в ее маленький семейный круг проникло такое выражение?
- Эллиот, не смей произносить это слово за столом. И вообще в нашем доме!
Эллиот угрюмо уткнулся в тарелку.
- А вот папа поверил бы мне!
- Так позвони ему и расскажи, - предложила Мэри, а про себя подумала: "Если у него еще не отключили телефон за неуплату".
- Не могу, - сказал Эллиот. - Он в Мексике, вместе с Сэлли.
Мэри сама не знала, как ей удалось сохранить присутствие духа при упоминании имени ее бывшей подруги, а теперь лютого врага. Она только ниже пригнулась к тарелке с рыбными палочками. "Как иногда жестоки дети, - подумала она. - Особенно Эллиот".
- Если увидишь это снова, чем бы оно ни было, не приближайся. Позови меня, и я распоряжусь, чтобы за ним приехали и увезли.
- Кто? Собаколовы? - поинтересовалась Герти.
- Именно.
Гарви тихо зарычал на заднем крыльце, дожевывая коврик, на который давно покушался.
- Но ведь его подвергнут лоботомии, - сказал Эллиот, - или используют для каких-нибудь опытов.
- Ну и что? - ответила Мэри. - Это отучит его лазить по чужим грядкам.
Городок уже спал, когда это выползло из леса и двинулось к спящему городку. Оно не слыхало о лоботомии, но имело основание опасаться, что из него сделают чучело.
Перепончатые лапы обремененного годами существа почти бесшумно несли его к дому мальчика. Инопланетянин спустился с холма, оставляя за собой след как от большой дыни, которую волокли два утконоса. В доме было темно, свет виднелся лишь в одном оконце.
Инопланетянин осторожно заглянул поверх забора, вращая огромными выпуклыми глазами. Собаки не было видно.
Надо только дотянуться пальцем ноги до задвижки, как принято у землян… и тебя внесет внутрь.
Чудесные таблетки "М&М" вернули его к жизни. Удивительные таблетки! Корабль прилетит через тысячу лет; если таблеток хватит, возможно, удастся продержаться…
О чем ты мечтаешь, старый тупица! Тебе никогда не вернуться туда.
Он поднял глаза к небу, но сверху на него повеяло такой грустью, что он тут же потупился. Никакие "М&М" не спасут его, если товарищи по экипажу его бросили здесь.
Почему они так сделали?
Неужели не могли его подождать?
Он захлопнул калитку ногой, как это делал мальчик. Ничего не поделаешь: хочешь подружиться с землянами - принимай их обычаи.
Он прокрался через задний двор и, к своему изумлению, увидел мальчика, который лежал в спальном мешке возле овощной грядки.
Дышал мальчик спокойно. Легкий пар выходил изо рта - ночь была прохладной.
Инопланетянин задрожал, из кончиков пальцев его рук и ног заструилась дымка беспокойства, страха и замешательства.
Вдруг мальчик проснулся.
Эллиот взглянул перед собой и увидел огромные круглые глаза, глаза - словно медузы с едва различимыми щупальцами, источавшими энергию, глаза, заполненные до краев древним и страшным знанием, глаза, которые просвечивали его насквозь, вплоть до мельчайших атомов.
Инопланетянин разглядывал мальчика, не в силах оторваться от уродливо торчащего носа, безобразных, ничем не прикрытых ушей и, наконец, от самого ужасного зрелища - крошечных темных глаз-бусинок, глубоко сидящих под нависшим лбом.
Но вот детские глаза заморгали, и ужас, отразившийся в них, растрогал старого ученого. Он приветливо вытянул вперед длинный палец.
Эллиот взвизгнул и попытался отползти в своем спальном мешке; космическое чудовище рванулось в противоположную сторону, запуталось в собственных ногах и, падая, испустило ультразвуковой крик, на который из темноты к нему спикировала летучая мышь. В следующее мгновение, насмерть перепуганная, она уже улетала прочь, беспорядочно хлопая крыльями и стуча зубами от страха.
Зубы Эллиота тоже стучали, коленки ходили ходуном, а волосы на затылке стояли дыбом.
А где же бесстрашный защитник дома, Гарви?
Гарви был здесь, на заднем крыльце. У бедного пса зубы тоже громко лязгали от ужаса и шерсть тоже стояла дыбом. Обезумевшее от страха животное то прижималось к полу, то прыгало на дверь, отлетало от нее и хватало себя за хвост, пытаясь избавиться от неведомого, леденящего душу запаха, таившего в себе ароматы немыслимых галактик, исследовать которые не придет в голову ни одной здравомыслящей собаке. Гарви прижался к порогу - лишь кончик морды торчал через дверную щель; в нос ударила новая волна чужого запаха, и потерявший голову пес, забившись в угол, от волнения принялся грызть щетку.
Невиданное существо сделало еще одну робкую попытку приблизиться к Эллиоту. Глаза мальчика испуганно расширились, и он откатился еще дальше. Остатки мужества улетучились бесследно, он вспомнил про массу неотложных занятий и поручений, несделанных уроков - миллион дел, лишь бы не это…
Чудовищные глаза пронизывали его насквозь; Эллиот чувствовал, как электромагнитные зонды копошатся в нем, взвешивая, вычленяя и анализируя. Губы кошмарного создания сложились в свирепую гримасу, маленькие острые зубки ощерились. Что нужно этой образине? Внезапно Эллиот осознал, что уродец хочет вступить в контакт.
Престарелый путешественник протянул вперед руку и разжал кулак. На широкой чешуйчатой ладони лежала последняя лепешечка "М&М", уже начавшая подтаивать.
Эллиот посмотрел на маленькую конфетку и перевел взгляд на монстра. Тот ткнул длинным пальцем в ладонь, а потом указал на свою пасть.