Ошеломленный, он крадучись двинулся к огороду, его мозгу необходимо было передохнуть на грядках, среди овощей. Ему уже случалось заглядывать в окна к землянам, но никогда раньше он не ощущал так остро и близко причудливую работу их мыслей.
"Но ведь это только дети", - пояснил оказавшийся рядом огурец.
Древний ботаник схватился за голову. Если он сейчас принимал мыслительные волны, исходящие от земных детей, то каковы же они у взрослых? Сумеет ли он расшифровать эти излучения?
Понурившись, он опустился на землю рядом с кочаном капусты.
Все кончено. Пусть земляне приходят утром, хватают его и набивают из него чучело.
* * *
Мэри приняла душ, чтобы взбодриться. Накрутив на голову полотенце, она ступила на остатки банного коврика, изорванного зубами их пса Гарви.
Она вытерлась, надела халат из синтетического шелка и подошла к зеркалу.
Какую новую морщинку, складочку или другой ужасный изъян обнаружит она на своем лице этим вечером в довершение депрессии?
На первый взгляд, потери были невелики. Но нельзя быть уверенной, невозможно предвосхитить ребячьи злодейства, которые могут разразиться в любой момент и ускорят ее моральный и физический распад. Наложив на лицо возмутительно дорогой крем для смягчения кожи, Мэри мысленно попросила у Всевышнего для себя тишины и покоя.
Однако покой тут же нарушил Гарви: он буквально надрывался от лая на заднем крыльце, куда был сослан.
- Гарви! - крикнула она из окна ванной. - Заткнись!
Пес до смешного подозрительно реагировал на все, что двигалось в темноте, от этого Мэри порой казалось, что округа просто кишит сексуальными маньяками. Если бы Гарви лаял только на них, в этом был бы хоть какой-то смысл. Но он лаял на фургончик, развозящий пиццу, на самолеты, на еле видимые в небе спутники - нет, он явно страдал галлюцинациями.
Не говоря уже о болезненном пристрастии к поролоновым банным коврикам.
Мэри снова рывком распахнула окно.
- Гарви! Черт возьми, да замолчишь ты наконец?
Она с треском захлопнула окно и быстро вышла из ванной.
Дело, которым ей предстояло заняться, не вызывало у нее восторга, но отступать было нельзя, надо было взять себя в руки и все сделать.
Ома открыла дверь в комнату Эллиота.
Комната была завалена всяким хламом разной степени негодности, вплоть до загнивания. Типичная комната мальчишки. Вот бы запихнуть ее в переносную яму.
Мэри принялась за дело.
Разбирала, сбрасывала, расставляла по местам… Подвесила к потолку космические корабли, закатила баскетбольный мяч в чулан. Непонятно, зачем Эллиоту дорожные знаки? Иногда Мэри казалось, что у Эллиота не все дома. Это было легко объяснить: дети растут без отца, а он вообще какой-то унылый, да еще это странное пристрастие к Бродячим Мертвецам. Нет, явно у Эллиота не все дома.
Возможно, это пройдет, ведь у детей такое бывает.
- Эллиот… - окликнула она маленького орка.
Ответа не последовало.
- Эллиот! - истошно завопила Мэри, повышая тем самым свое давление и углубляя морщинки вокруг рта.
Шаги прогрохотали по ступенькам, потом раздались в прихожей. Эллиот ворвался в комнату и застыл, вытянувшись во все свои четыре фута роста - все же иногда она очень любила его, но сейчас, когда он исподлобья смотрел на то, что она сделала с его комнатой, эти четыре фута ее совсем не радовали.
- Видишь, Эллиот, как отлично выглядит теперь твое гнездышко?
- Да, но теперь здесь ничего не отыщешь!
- Никаких грязных тарелок, одежда убрана. Кровать застелена. Стол чистый…
- О’кей, о’кей!
- Так должна всегда выглядеть комната взрослого мужчины.
- Почему?
- Потому, что мы не должны жить, как на мусорной свалке. Договорились?
- Ладно, договорились.
- Это от твоего отца? - Мэри показала на письмо, лежащее на столе: сколько раз она видела этот почерк на неоплаченных счетах, которые к ней приходили. - Что он пишет?
- Ничего особенного.
- Понятно, - она решила сменить тему. - Ты не хочешь перекрасить комнату? Краска облупилась.
- Хочу.
- В какой цвет?
- В черный.
- Остроумно. Признак душевного здоровья.
- Я люблю черный. Это мой любимый цвет.
- Кажется, ты опять косишь. Снимал очки?
- Нет.
- Мэри! - донесся снизу голос Властелина Преисподней. - Передают твою любимую песню!
- Ты уверен? - она высунула голову за дверь.
- Твоя песня, ма, - сказал Эллиот. - Пойдем.
Из кухни и впрямь слышались звуки мелодии, исполняемой ансамблем "Персвейженс". Мэри пошла за Эллиотом вниз по лестнице, стараясь наступать на ступеньки в такт музыке.
- Твой отец приглашает тебя с Майклом у него погостить?
- Да, на День благодарения.
- Благодарения? Разве он не знает, что этот день вы проводите со мной?
Хотя в чем и когда он был последовательным? Разве что когда подписывал магазинные счета - не сосчитать шариковых ручек, которые он на это извел. Покупал в кредит запчасти… для мотоцикла.
Мчится сейчас где-нибудь с ревом на своем драндулете, в лунном свете блестят глаза под тяжелыми веками. Мэри вздохнула. Что поделаешь, его уже не изменить…
В День благодарения она поужинает в кафе-автомате. Или закажет в китайском ресторанчике индейку, фаршированную гормонами для кожи.
Эллиот незаметно исчез, а Гарви начал лаять на приближающуюся машину.
* * *
Инопланетянин бросился на землю и распластался между рядами овощей, прикрыв листьями выступающие части тела.
"Не бойся, - сказал помидор. - Это всего лишь фургон, развозящий пиццу".
Не зная, что такое "фургон" и "пицца", инопланетянин решил все же не высовываться из ботвы.
Фургон остановился перед домом. Дверь дома отворилась, из нее вышел молодой землянин.
"Это Эллиот, - сказал зеленый горошек. - Он здесь живет".
Инопланетянин приподнял голову и посмотрел. Землянин был выше его, но ненамного. У него до смешного длинные ноги, и живот не свисает красиво до земли, как у представителей некоторых других, более высокоорганизованных форм жизни, но смотреть на него было не так страшно, как раньше.
Мальчик пробежал по подъездной аллее и скрылся из вида.
"Обойди вокруг дома, - предложил помидор. - Когда он пойдет назад, ты его хорошо разглядишь".
- Но собака…
- Собаку привязали, - успокоил его помидор. - Она изгрызла ботинки Мэри.
Инопланетянин выбрался из огорода и пошел туда, куда сказал помидор. Только-только он повернул за угол, как внезапно появившийся фургон с пиццей, разворачиваясь, осветил двор, инопланетянина охватил ужас; метнувшись к ограде, он вцепился в калитку и стал через нее перелезать. Нечаянно длинным пальцем ноги он надавил на щеколду и с ужасом увидел, что она открывается назад во двор…
Молодой землянин стоял совсем близко и смотрел в его сторону.
Быстро прикрыв рукой сердце-фонарик, инопланетянин соскользнул с калитки на землю, юркнул в сарайчик для огородного инвентаря и затаился там, испуганный до смерти, укрывшись облачком тумана.
Он оказался в западне, но в сарайчике лежали садовые инструменты, и они были похожи на те, что находились у них на корабле - садоводство везде садоводство. Он схватил вилы и приготовился к обороне. Пусть знают, что с загнанным в угол галактическим ботаником шутки плохи.
"Только не проткни себе ногу", - сказал растущий в маленьком горшке плющ.
Он поспешил взять себя в руки. Из сада до него докатился сигнал тревоги. Это молодой землянин сорвал плод с апельсинового деревца.
В следующее мгновение апельсин влетел в сарайчик, угодив ему прямо в грудь.
Маленький инопланетянин покачнулся от удара и плюхнулся на свой мягкий приплюснутый зад, апельсин, отлетев, покатился по дощатому полу сарайчика.
Чтобы в ученого-ботаника его ранга швырять апельсинами?!
Разгневанный, он своей длинной рукой схватил апельсин и швырнул его назад, в темноту ночи.
Землянин вскрикнул и убежал.