- Факты, которые позволят мне классифицировать планету как враждебную в том смысле, как определено уставом.
- Можно ли как-нибудь это устроить? - И, не дожидаясь ответа, посол продолжил: - В каждом экипаже всегда есть неисправимый бузотер. Найдите его, поднесите двойную чарку венерианского коньяка, обещайте немедленное увольнение на берег, но выскажите сомнение в том, что оно придется ему по душе: мол, эти ганды на нас смотрят как на отбросы. Потом выпихните его из корабля. Когда он вернется с подбитым глазом и будет хвастать, как он отделал того парня, объявите планету враждебной. - Посол сделан выразительный жест. - Что еще? Физическое насилие. Все согласно уставу.
- Параграф 148а особо подчеркивает, что устав имеет в виду систематическоепротиводействие силой. Индивидуальные же стычки не рассматриваются уставом как факты, доказывающие враждебность планеты.
Посол разгневанно обернулся к старшему гражданскому чиновнику:
- Когда вернетесь на Терру, если вы вообще доберетесь обратно, можете сообщить руководству соответствующего ведомства, что космическая служба дезорганизована, парализована и не способна к выполнению своих функций благодаря составляющим уставы бюрократам.
Прежде чем чиновник смог придумать ответ, достаточно благоприятный для себя, но и не противоречащий словам посла, раздался стук в дверь. Вошедший старший помощник Морган молодцевато откозырнул и протянул капитану Грейдеру лист бумаги.
- Список первой группы увольняемых, сэр. Прошу утвердить.
Четыреста двадцать матросов ринулись на город ранним утром. Как все моряки, истосковавшиеся по берегу, они горели надеждами и нетерпением.
Глид примкнул к Гаррисону. Среди отпускников он был единственным сержантом, а Гаррисон - единственным десятым инженером. К тому же только они двое были в штатском. Без мундира Глид чувствовал себя не в своей тарелке, а Гаррисону не хватало велосипеда. Этих мелочей было достаточно, чтобы свести их вместе хотя бы на один день.
- Лафа, ей-богу, - с энтузиазмом заявил Глид. - Немало было на моем веку приятных увольнений, но это просто лафа. На всех остальных планетах всегда возникала проблема, что брать с собой вместо денег. Ребята выкатывались из корабля, как батальон дедов-морозов, нагруженные всякой всячиной для меновой торговли. На девять десятых это барахло никому не было нужно, и приходилось потом переть все обратно.
- На Персефоне, - сказал Гаррисон, - один длинноногий милик предлагал мне двадцатикаратовый бриллиант чистой воды в обмен на мой велосипед.
- И ты отказался?
- Конечно. Мне бы пришлось возвращаться за шестнадцать световых лет, чтобы достать другой велосипед.
- Мог бы некоторое время и без велосипеда обойтись.
- Я могу обойтись и без бриллианта.
- Ну и балда же ты. За такой камень мог бы огрести тысяч двести, а то и двести пятьдесят кредитов. - Глид даже облизнулся, вообразив такую уйму денег. - Кредиты, и побольше! Это я уважаю! Потому и говорю, что здесь лафа! Обычно перед увольнением Грейдер нас накачивает насчет хорошего поведения, чтобы мы производили благоприятное впечатление и все такое прочее. А на этот раз он говорил о кредитах.
- Это его посол настропалил.
- Неважно кто, мне это все равно пришлось по душе, - сказал Глид. - Десять кредитов и внеочередное увольнение каждому, кто сумеет привести на корабль взрослого ганда, мужчину или женщину, согласных дать информацию.
- Не так-то просто будет их заработать.
- Сто кредитов тому, кто установит имя и адрес руководителя городской администрации. Тысячу кредитов за название и координаты столицы! - Сержант присвистнул и продолжал: - Кто-то огребет всю эту кучу денег!
Он замолчал, заглядевшись на проходившую мимо высокую гибкую блондинку. Гаррисон дернул его за рукав.
- Вот лавка Бэйнса, про которую я тебе говорил. Зайдем?
- Давай. - Глид не очень охотно последовал за ним, не отрывая глаз от улицы.
- Добрый день, - бодро сказал Гаррисон.
- Вот уж нет, - возразил Джефф Бэйнс. - Торговля плохо идет. Сегодня полуфинальные игры, и добрая половина города смоталась туда. А о брюхе вспомнят, когда я уже закрою лавку. Значит, набегут завтра и навалят мне работенки.
- Как может торговля идти плохо, если ты не берешь денег даже тогда, когда она идет хорошо? - поинтересовался Глид, выводя разумный вопрос из полученной ранее от Гаррисона информации.
Джефф медленно обшарил его взглядом, потом повернулся к Гаррисону.
- Еще один обормот с твоего корабля? О чем это он говорит?
- Деньги, - сказал Гаррисон, - это то, что мы используем для упрощения торговли. Их печатают. Что-то вроде документированных обов различного достоинства в письменном виде.
- Понятно. Отсюда можно сделать вывод, что людям, которые письменно документируют каждый об, доверять нельзя, потому что они сами себе не доверяют. - Добравшись до своего высокого табурета, Джефф плюхнулся на него. Дышал он хрипло и тяжело. - Это подтверждает все, чему нас учили в школе: антиганд надует и собственную мать.
- В ваших школах учили неправильно, - заверил его Гаррисон.
- Может, и неправильно. - Джефф не считал нужным спорить на эту тему. - Но мы будем осторожными, пока не убедимся в обратном. - Он еще раз окинул их взглядом. - Ну ладно, вам-то двоим чего надо?
- Совета, - быстренько вклинился в разговор Глид. - ~ Где можно лучше всего поесть и повеселиться?
- А времени у вас много?
- До завтрашнего вечера.
- Ничего не выйдет. - Джефф печально покачал головой. - За это время вы только и успеете заработать достаточное количество обов на то, что вас интересует. К тому же немного найдется желающих дать антигандам иметь на себя об.
- Слушай, - сказал Гаррисон, - но можем мы заработать хоть на приличный обед?
- Не знаю. - Джефф подумал над вопросом, потирая свои подбородки. - Может, вы и пристроитесь, но я вам на этот раз помочь не сумею. Мне от вас сейчас ничего не надо, так что ни один из обов, которые я имею на других, я вам передать не могу.
- Посоветуй нам, как быть.
- Если бы вы были местные - дело другое. Вы бы могли получить все, что вам нужно, прямо сейчас за долгосрочные обы, которые вы бы погасили в будущем при первой же возможности. Но кто же даст кредит антиганду, который сегодня здесь, а завтра весь вышел?
- Полегче насчет "весь вышел", - посоветовал Глид. - Если сюда прибыл имперский посол, то это значит, что мы пришли на веки вечные.
- Кто это сказал?
- Империя. Ваша планета - часть Империи.
- Нет, - сказал Джефф. - Не были мы ничьей частью и не будем. Более того, мы и не дадим никому сделать нас своей частью.
Глид облокотился на прилавок и рассеянно уставился на большую банку свинины.
- Поскольку я не в мундире и вне строя, я тебе сочувствую, хотя и не должен этого говорить. Мне и самому бы не понравилось, если бы мною стали править чужеземные чинуши. Но вам, ребята, от нас не отделаться. Такие вот дела.
- Ты так говоришь, потому что не знаешь, чем мы располагаем. - Джефф казался очень уверенным в себе.
- Да чем вы можете располагать? - фыркнул сержант Глид тоном скорее дружески-критическим, чем открыто презрительным. Он обернулся к Гаррисону. - Как ты думаешь?
- Кажется, ничем.
- Не судите поверхностно, - посоветовал Джефф. - До того, что у нас есть, вам никогда не додуматься.
- Например?
- Для начала могу тебе сказать, что мы обладаем самым могущественным оружием, изобретенным когда-либо. Мы - ганды, понял? Поэтому мы не нуждаемся в кораблях, пушках и прочих игрушках. Наше оружие эффективнее. От него нет никакой защиты.
- Хотел бы я его увидеть, - бросил перчатку Глид. За сведения о новом сверхмощном оружии можно получить намного больше, чем за адрес мэра. Грейдер за такое дело отвалит тысяч пять, не меньше. Не без сарказма он добавил: - Но, конечно, ты не можешь выдать военную тайну.
- Никакой тайны здесь нет, - спокойно ответил Джефф. - Можешь получить наше оружие за так, когда пожелаешь. Попроси только, тебе его любой ганд отдаст. Хочешь знать, почему?
- Еще бы.
- Потому что это оружие одностороннего действия. Против вас мы его использовать можем. А вы против нас - нет.
- Такого не бывает. Невозможно изобрести оружие, которым человек не сможет воспользоваться, если заполучит его в руки и будет знать, как с ним обращаться.
- Ты в этом уверен?
- Абсолютно, - без всякого сомнения сказал сержант. - Я уже двадцать лет в десантных войсках, а в них какое только оружие не освоишь! От луков до водородных бомб. Тебе меня не провести. Оружия одностороннего действия просто не может быть в природе.
- Не спорь с ним, - сказал Гаррисон Бэйнсу. - Он никогда ничему не верит, пока не убедится собственными глазами.
- Оно и видно. - Лицо Джеффа расползлось в медленной ухмылке. - Я ведь тебе сказал, что ты можешь получить наше чудо-оружие, если попросишь. Что же ты не просишь его?
- Хорошо, я прошу, - сказал Глид без особого энтузиазма. Оружие, которое демонстрировалось по первому требованию и за которое не приходилось отрабатывать даже самый пустяковый об, вряд ли уж было таким могучим. Воображаемые пять тысяч кредитов съежились до пяти, а потом до нуля. - Дай мне испытать его.
Тяжело повернувшись вместе с табуретом, Джефф протянул руку, снял со стены маленькую сверкающую плашку и протянул ее через прилавок.
- Можешь взять себе. Надеюсь, пойдет на пользу.
Глид повертел плашку в пальцах. Всего-навсего продолговатый кусочек вещества, напоминающего слоновую кость. С одной стороны гладко полированный. На другой стороне выбиты три буквы: "С - Н. Т.".