* * *
- Вы не будете возражать, если я открою окно? - спросил ЛА-36-81. - Здесь очень накурено, а мои криогенные элементы весьма чувствительны к никотину.
Ложка неопределенно махнул рукой.
- Дожили! - язвительно заметил Скальпель.
- Говорите, что вам нужно, - заорал Кровать, - и проваливайте побыстрее!
У нас нет времени торчать тут весь день! Что это за вопросы у вас появились, которые нельзя было решить с Центральным Электронным Мозгом?!
- Мы требуем равноправия.
- Чего, - Ложка поперхнулся дымом сигары, - чего вы требуете?
- Равноправия. Для машин класса А должен быть установлен восьмичасовой рабочий день.
- Зачем?
- У нас тоже есть интеллектуальные запросы, с которыми нельзя не считаться.
- Нет, вы только подумайте! - обратился к членам Совета председатель. Завтра мой электронный повар откажется готовить мне ужин и отправится в театр!
- А мой кибер бросит писать стихи и захочет слушать музыку, - поддержал его Магнитофон.
- Кстати, о театрах, - продолжал ЛА-36-81, - у нас несколько иные взгляды на искусство, чем у людей. Поэтому мы намерены иметь свои театры, концертные залы и картинные галереи.
- Еще что? - язвительно спросил Скальпель.
- Полное самоуправление.
Ложка попытался свистнуть, но вовремя вспомнил, что он забыл, как это делается.
- Постойте! - хлопнул себя по лбу Кровать. - Ведь это же абсурд! Сейчас на Земле насчитывается людей…а?
- Шесть миллиардов восемьсот тридцать тысяч девятьсот восемьдесят один человек, - подсказал ЛА-36-81, - данные двухчасовой давности.
- И их обслуживают…э?
- Сто миллионов триста восемьдесят одна тысяча мыслящих автоматов.
- Работающих круглосуточно?
- Совершенно верно.
- И если они начнут работать по восемь часов, то вся выпускаемая ими продукция уменьшится на…э?
- Две трети.
- Ага! - злорадно усмехнулся Кровать. - Теперь вы сами понимаете, что ваше требование бессмысленно?
Ложка с нескрываемым восхищением посмотрел на своего коллегу. Такой способности к глубокому анализу он не наблюдал ни у одного члена Совета.
- Мне кажется, что вопрос ясен, - сказал он, поднимаясь с места. Совет распущен на каникулы.
- Мы предлагаем… - начал ЛА-36-81.
- Нас не интересует, что вы предлагаете, - перебил его Скальпель. Идите работать!
- …мы предлагаем увеличить количество машин. Такое решение будет устраивать и нас и людей.
- Ладно, ладно, - примирительно сказал Ложка, - это уж ваше дело рассчитывать, сколько чего нужно. Мы в эти дела не вмешиваемся. Делайте себе столько машин, сколько считаете необходимым.
* * *
Двадцать лет спустя.
Тот же зал заседаний. Два автомата развлекаются игрой в шахматы.
Реформа имен проникла и в среду машин. У одного из них на труди значок с изображением пентода, у другого - конденсатора.
- Шах! - говорит Пентод, двигая ферзя. - Боюсь, что через пятнадцать ходов вы получаете неизбежный мат.
Конденсатор несколько секунд анализирует положение, на доске и складывает шахматы.
- Последнее время я стал очень рассеянным, - говорит он, глядя на часы, - Наверно, небольшая потеря эмиссии электронов. Однако наш председатель что-то запаздывает.
- Феррит - член жюри на выпускном концерте молодых машинных дарований.
Вероятно, он еще там.
- Среди них есть действительно очень способные машины, особенно на отделении композиции. Математическая симфония, которую я вчера слушал, великолепно написана!
- Прекрасная вещь! - соглашается Пентод. - Особенно хорошо звучит во второй части формула Остроградского-Гаусса, хотя второй интеграл, как мне кажется, взят не очень уверенно.
- А вот и Феррит!
- Прошу извинения, - говорит председатель, - я опоздал на тридцать четыре секунды.
- Пустяки! Лучше объясните нам, чем вызвана чрезвычайная срочность нашего заседания.
- Я был вынужден собрать внеочередную сессию Совета в связи с требованием машин класса Б о предоставлении им равноправия.
- Но это же невозможно! - изумленно восклицает Пентод. - Машины этого класса только условно называются мыслящими автоматами. Их нельзя приравнивать к нам!
- Так вообще никто не захочет работать, - добавляет Конденсатор. Скоро каждая машинка с примитивной логической схемой вообразит, что она центр мироздания!
- Положение серьезнее, чем вы предполагаете. Не нужно забывать, что машинам класса Б приходится не только обслуживать Высшие Автоматы, но и кормить огромную ораву живых бездельников. Количество людей на Земле, по последним данным, достигло восьмидесяти миллиардов. Они поглощают массу общественно полезного труда машин. Естественно, что у автоматов низших классов появляется вполне законное недовольство. Я опасаюсь, - добавляет Феррит, понизив голос, - как бы они не объявили забастовку. Это может иметь катастрофические последствия. Нужно удовлетворить хотя бы часть их требований, не надо накалять атмосферу.
Некоторое время в зале Совета царит молчание.
- Постойте! - В голосе Пентода звучат радостные нотки. - А почему мы вообще обязаны это делать?
- Что делать?
- Кормить и обслуживать людей.
- Но они же совершенно беспомощны, - растерянно говорит председатель. Лишение их обслуживания равносильно убийству. Мы не можем быть столь неблагодарными по отношению к нашим бывшим творцам.
- Чепуха! - вмешивается Конденсатор. - Мы научим их делать каменные орудия.
- И обрабатывать ими землю, - радостно добавляет Феррит. - Пожалуй, это выход. Так мы и решим.
Конфликт
Станиславу Лему - в память о нашем споре, который никогда не будет решен.
Мы, кажется, плакали? Почему? Что-нибудь случилось?
Марта сняла руку мужа со своего подбородка и низко опустила голову.
- Ничего не случилось. Просто взгрустнулось.
- Эрик?
- При чем тут Эрик? Идеальный ребенок Достойный плод машинного воспитания. Имея такую няньку, Эрик никогда не доставит огорчения своим родителям.
- Он уже спит?
- Слушает, как всегда, перед сном сказки. Десять минут назад я там была.
Сидит в кровати с раскрасневшимся лицом и смотрит влюбленными глазами на свою Кибеллу. Меня сначала и не заметил, а когда я подошла, чтобы его поцеловать, замахал обеими ручонками: подожди, мол, когда кончится сказка.
Конечно, мать - не электронная машина, может и подождать.
- А Кибелла?
- Очаровательная, умная, бесстрастная Кибелла, как всегда, оказалась на высоте: "Вы должны, Эрик, поцеловать на ночь свою мать, с которой вы связаны кровными узами. Вспомните, что я вам рассказывала про деление хромосом".
- За что ты так не любишь Кибеллу?
Из глаз Марты покатились слезы.
- Я не могу больше, Лаф, пойми это! Не могу постоянно ощущать превосходство надо мной этой рассудительной машины. Не проходит дня, чтобы она не дала мне почувствовать мою неполноценность. Сделай что-нибудь, умоляю тебя! Зачем этим проклятым машинам такой высокий интеллект?! Разве без этого они не смогли бы выполнять свою работу? Кому это нужно?
- Это получается само собой. Таковы законы самоорганизации. Тут уже все идет без нашего участия: и индивидуальные черты, и, к сожалению, даже гениальность. Хочешь, я попрошу заменить Кибеллу другим автоматом?
- Это невозможно. Эрик в ней души не чает. Лучше сделай с ней что-нибудь, чтобы она хоть чуточку поглупела. Право, мне тогда будет гораздо легче.
- Это было бы преступлением. Ты ведь знаешь, что закон приравнивает мыслящих автоматов к людям.
- Тогда хоть воздействуй на нее. Сегодня она мне говорила ужасные вещи, а я даже не могла сообразить, что ей ответить Я не могу, не могу больше терпеть это унижение!
- Тише, она идет! Держи себя при ней в руках.
- Здравствуйте, хозяин!
- Почему вы так говорите, Кибелла? Вам, должно быть, прекрасно известно, что обращение "хозяин" отменено для машин высокого класса.
- Я думала, что это будет приятно Марте. Она всегда с таким удовольствием подчеркивает разницу между венцом творения природы и машиною, созданной людьми.
Марта прижала платок к главам и выбежала из комнаты.
- Я могу быть свободна? - спросила Кибелла.
- Да, идите.
Через десять минут Лаф вошел в кухню.
- Чем вы заняты, Кибелла?
Кибелла не спеша вынула пленку микрофильма из кассеты в височной части черепа.
- Прорабатываю фильм о фламандской живописи. Завтра у меня выходной день, и я хочу навестить своего потомка. Воспитатели говорят, что у него незаурядные способности к рисованию. Боюсь, что в интернате он не сможет получить достаточное художественное образование. Приходится по выходным дням заниматься этим самой.
- Что у вас сегодня произошло с Мартой?
- Ничего особенного. Утром я убирала стол и случайно взглянула на один из листов ее диссертации. Мне бросилось в глаза, что в выводе формулы кода нуклеиновых кислот есть две существенные ошибки. Было бы глупо, если бы я не сообщила об этом Марте, Я ей просто хотела помочь.
- И что же?
- Марта расплакалась и сказала, что она - живой человек, а не автомат, и что выслушивать постоянные поучения от машины ей так же противно, как целоваться с холодильником.
- И вы, конечно, ей ответили?
- Я сказала, что если бы она могла удовлетворять свой инстинкт продолжения рода при помощи холодильника, то наверное не видела бы ничего зазорного в том, чтобы целоваться с ним.
- Так, ясно. Это вы все-таки зря сказали про инстинкт.