Чертовщина какая-то. Дегустатов перешел к другому манекену. Манекен изображал собой толстую женщину в длинном узорном платье и головном уборе, как в ансамбле народной песни. Женщина тоже была как живая. Приподняв ее вялую руку, Дегустатов с удивлением обнаружил в ней редкий и слабый пульс. Захотелось уйти. Но хотелось поискать клад. Дегустатов отодвинул женщину, и та мягко упала на пол, явственно вздохнула, подложила руку под щеку и замерла.
Дегустатов переступил через нее, подошел к следующему, к старику. Старика Дегустатов легонько толкнул. Старик покачнулся, но сохранил равновесие. Дегустатов толкнул посильнее. Старик согнулся пополам и рухнул к его ногам. Если бы Дегустатов знал, что эти люди настоящие, он толкаться бы не стал. Но люди были ненастоящие и мешали пройти наверх, к стеклянному гробу.
В гробу кто-то лежал, но сразу рассмотреть было трудно, потому что крышка была толстая, не совсем ровная, отражала свет и мешала глядеть внутрь.
Дегустатов попробовал приподнять крышку, но сделать это оказалось нелегко, пришлось долго тужиться, отобрать копье у одного из людей и крышку своротить. Крышка съехала на пол, ударилась углом и разбилась. Дегустатов крышку пожалел. Крышка могла стоить больших денег.
Но тут же забыл о крышке.
В гробу лежала девушка ослепительной красоты. Она спала или была мертвой. Глаза ее были прикрыты длинными черными ресницами, щеки были бледными, в голубизну, лобик чистый, высокий, коса золотая, тонкие пальчики сложены на груди, а на пальцах драгоценные кольца. Полные розовые губы были приоткрыты, и из-под них, словно цепочка жемчужинок, виднелись зубы.
Такой красоты Дегустатову видеть не приходилось даже в кино. Несколько тысяч женщин побывали в доме отдыха, среди них не было ни одной, хоть слегка похожей на эту. Дегустатов почувствовал ущемление сердца, наклонился пониже, чтобы насладиться видом прекрасного лица, потом снял с пальца драгоценное изумрудное кольцо и положил его в карман, где уже лежала бутылка. Девушка не сопротивлялась.
Дегустатов понимал, что пора уходить. Собрать, что можно, из интересных сувениров и уходить. Все равно здесь нужна медицина, а не он. И уже перед самым уходом, не в силах побороть странное волнение, наклонился он над девушкой и поцеловал ее в теплые розовые губы. Поцелуй был сладок, и прекратить его Дегустатов не смог, потому что почувствовал, как девичьи губы дрогнули, ответили ему, и поцелуй получился вполне настоящий и взаимный.
- Да-а, - сказал Дегустатов в волнении, отрываясь от розовых губ.
- Ой! - воскликнула девушка, открыла глаза и увидела Дегустатова. - Здравствуйте. Я долго спала?
Сзади началось шевеление. Потягивались и поднимались прочие люди. Звенели оружием, откашливались, сморкались, оправляли платья и обменивались удивленными возгласами.
- Что случилось? - поинтересовался Дегустатов. - Почему такое изменение?
Закряхтел старик, которого Дегустатов уронил на пол, и сказал:
- Похоже, у меня растяжение жил.
- Спасибо тебе, храбрый богатырь, - произнесла девушка, садясь в гробу. - Всю спину отлежала. Даже больно.
- Спинка у принцессы болит, - обеспокоилась женщина позади Дегустатова. - Царевна спинку отлежала.
Началась суета, подкладывание подушек, а один из воинов подставил свою спину, чтобы царевне удобнее было покинуть стеклянный гроб.
- Не беспокойтесь, - сказала царевна. Глаза ее, теперь открытые, напоминали зеленые омуты, и в них, как пескари в глубине, проплывали золотые искры. - Оставьте эту суету. Мой богатырь поможет мне. Возьми меня, князь, в сильные руки и поставь на пол.
Дегустатов повиновался. Действовал он словно в оцепенении. Ничего не соображал.
Царевна оказалась невелика ростом, Дегустатову по плечо, тонка станом и очень молода.
- Сколько вам лет? - спросил Дегустатов, ставя ее на пол.
- Царевне шестнадцатая весна пошла, - ответила толстая баба. - Замуж пора. А мы тебя, богатырь, ждали, не дождались. Сколько лет прошло…
- А сколько?
- Небось много, - предположил старик, потирая ушибленные места. - Очень ты не по-нашему выглядишь.
- Так вы что здесь делали?
Мешала память о поцелуе, который он столь незаконно сорвал с губ царевны. Он надеялся, что никто, кроме него и царевны, об этом не знает. Ну, добро бы царевне было лет двадцать пять - тридцать. А то шестнадцатый год, в школу ходить надо, а не целоваться со взрослыми мужчинами. Может выйти скандал.
- Мы спали, - объяснила царевна.
И все эти люди, окружив Дегустатова, стали наперебой рассказывать о своих неприятностях, о том, почему они все, в странных одеждах, находятся в лесу, в пещере на территории дома отдыха.
Оказывается, случилось это давно, несколько сотен лет назад. Эта девушка по имени Лена была дочкой местного феодала, царя. На какой-то день рождения или иной придворный праздник пригласили всех окружающих феодалов и гостей из-за рубежа, но забыли позвать одну вредную женщину, которая потом, через много лет, подсунула Лене ядовитое яблочко, ввиду чего и она, и все окружающие погрузились в глубокий сон.
А другая женщина, отдаленная родственница, узнав о таком несчастье, предсказала, что Лена проснется, если найдется рыцарь, который сможет проникнуть в пещеру и поцеловать царевну в губы.
И когда вся эта неправдоподобная история была рассказана Дегустатову, тот почувствовал себя выше ростом, поправил шляпу, приосанился и отряхнул с пиджака крошки земли.
- А как ты дракона одолел? - спросил старик.
- Дракона? - переспросил Дегустатов. - Дракона не знаю.
- Да он же вход в пещеру охранял и уничтожал недостойных.
- Не было дракона, - сказал окончательно Дегустатов. - Я бы заметил.
- С ума сойти, - возмутилась толстая женщина по имени княгиня Пустовойт. - Он же мне много лет спать мешал, хрипел и фыркал. А ты его уничтожил и даже не заметил. Герой.
- Да, - согласился Дегустатов, занятый своими мыслями. - Значит, у вас паспортов нет, никаких документов, места жительства нет, ничего нет?
- Как же, - обиделась принцесса. - Здесь где-то неподалеку должен стоять дворец моего батюшки. Может, он немного обветшал, но дворец хороший, с хоромами, переходами, кельями и светелками.
- Нет этого, - ответил Дегустатов. - Дворца не знаю. Наверное, снесли, когда я еще здесь не работал. Тут один дворец - мой. Неподалеку. Если его, извините, дворцом назвать можно. Правда, с электричеством. Сосновый бор, бильярд, пинг-понг.
- Послушайте, ваше высочество, - обратился к нему старик, которого, оказывается, звали спальником Еремой. - Как же так, нет ли ошибки какой? Царство наше было велико, простиралось оно до самого синего моря. Нам многие дань платили… И берендеи, и шкербореи, и черемисы, и вятичи.
- Молчи, старый, - перебила его царевна. - А то велю голову отрубить. Если мой жених говорит - нет, значит, нет. Теперь он нас в свой дворец проводит.
- А там и свадебку сыграем, - обрадовалась княгиня Пустовойт. - Детки пойдут.
Царевна зарделась от этих слов, слуги засуетились, стали скатывать ковры и связывать в тюки платья и занавески.
- А где мое любимое колечко? - закричала вдруг царевна. - Где мое любимое, волшебное изумрудное кольцо? Кто его украл, пока я почивала?
Никто в этом не признался, тем более Дегустатов, который никак не мог придумать, как ему поступать дальше. Похоже было, что эта девушка собиралась выйти за него замуж. Этого допускать нельзя. Во-первых, потому, что она несовершеннолетняя и можно заработать большие неприятности. Во-вторых, у Дегустатова уже была жена, и проживала она в Архангельске с сыном Петькой. Им Дегустатов, хоть и не был в разводе, посылал алименты - двадцать пять процентов с твердой зарплаты, без приработков. Наконец, непонятно, как можно ему, директору дома отдыха, показаться в городе в окружении персон, которые появились неизвестно откуда. Но бросать людей здесь нельзя. Негуманно. Придется, пока суд да дело, перевести их в дом отдыха.
- Давай, царевна, - предложила княгиня Пустовойт, - обыщем всех без исключения, потому что такое редкое кольцо никак нельзя оставлять в неумелых руках.
- Нет-нет, - сказал на это Дегустатов. - Нам пора идти. Потом разберемся.
- Если боя-тура опасаетесь или единорога, - вмешался молодой солдатик с топором на длинной рукоятке, - мы за вас постоим.
- Нет, бой-тура не будет, - резко ответил Дегустатов. - Бой-туров не держим.
- Наверное, разбойников много развелось, - предположил старик Ерема.
- На это есть милиция. Слушайте меня внимательно, времена теперь изменились, титулы и почитания отменены. Так что будете меня слушаться. Пойдете, куда скажу, останетесь, где скажу. А там разберемся. Зовите меня просто - Иван Юрьевич.
- А свадьба? - спросила лукаво одна из придворных, женщина в самом соку, чернобровая и смуглая, что выдавало ее шамаханское происхождение.
- Свадьба в свое время.
Дегустатов шел впереди, и, когда свет из пещеры иссяк, он засветил зажигалку. За ним шагали два солдата с топорами и дышали ему в затылок. Затем шуршали юбками царевна, ее дамы и девки. Сзади опять шли солдаты, несли тюки и узлы с барахлом, и старик Ерема. В таком порядке добрались до скелетов.
- Это мой богатырь сделал, - произнесла царевна с гордостью, когда увидела при скудном свете зажигалки остов ископаемого животного. - Даже мясо с него содрал.
- Нет, царевна, - ответил ей старик Ерема. - Более похоже, что дракон умер своей смертью со скуки или задохнулся от недостатка воздуха.
- А может, и от старости, - добавила княгиня Пустовойт.
- Может, и от старости, - согласился старик. - Хотя драконы долго живут.