- А тут ещё проще, - гордо сказал Юрка. - Человечество загрязнило планету чем? Сжиганием угля, нефти, мусора разного химического… Мы ничего этого делать не будем. Пока - печи для отопления, электричество - от ветра, кое–где солнечные батареи есть, потом увидишь… Потом - атомные станции, а там доберёмся до термоядерных реакций. У нас на ногах не висит никакая система, понятно? И к тому моменту, когда мы выйдем в космос, нас будет жить на планете максимум сто–сто пятьдесят миллионов. То есть, мы даже ещё и не подойдём к порогу перенаселённости. Дальше смотри. Этот мир более однороден климатически. Я тебе уже говорил. Тут нет тропических и вообще южных болезней, самых страшных - чумы, холеры, африканских лихорадок… Нам не грозят эпидемии. Да и контингент у нас тут почти весь не привитой, беспризорники - значит, у них абсолютно здоровая иммунная система, не ослабленная и не изуродованная вакцинами. Мы прикинули - в здешних семьях будет по 4–6 здоровых детей. Это значит, что уже через двадцать лет тут будет минимум около пятнадцати тысяч "аборигенов", даже не нюхавших всех прелестей Земли типа свинца в грибах и диоксина в воде. Я уж не говорю о наркоте и бухалове! И это я считаю только прирост по нынешнему населению, а ведь и с Земли переселяются постоянно! С массовым образованием будет хуже, я думаю, что у нас лет на пятьдесят идеалом станет просто чтобы все были грамотные и около того… Знаешь, Владька, оказывается на самом деле по–настоящему хорошо учить детей - если не преподавать, а учить - это адски сложная штука. Наука из наук… А может, и не наука никакая, а что‑то типа колдовства или магии. Это я по маме знаю и вижу. Но это мы преодолеем, да и потом - сюда уже все библиотеки перетаскали, и в виде дисков, и как распечатки. Можно сказать, владеем всем культурным и техническим наследием человечества. Да и ребята есть разные… - он явно что‑то не договорил.
- А религия? - спросил я.
- Да не смеши, - отмахнулся Юрка. - Какая религия у беспризорников нашего возраста? Пока об этом и не думает никто, а потом, мне кажется, появится какой‑нибудь языческий культ… Ромка вон очень старается славянских богов реанимировать, может как раз у него и получится. Мне это мало интересно.
- Слушай… - я замялся. - А войны? Понимаешь, это всё‑таки в природе человека… ну, по крайней мере, так говорят…
- В природе, - согласился Юрка неожиданно легко. - Но большие войны всегда возникали там, где народу становилось много, а средства передвижения были примитивными. Вот и приходилось у соседей отнимать землю. А у нас не тот случай. Мы средствами передвижения займёмся в первую очередь. Вот тебе дирижабль, вот вокруг целая планета. Лети и бери земли сколько хочешь и где хочешь. То есть максимум что будет - это такая же фигня, как сейчас. Чьё‑то тупоумное властолюбие, отягощённое просмотром голливудских боевиков. А с этим мы справимся. У нас ведь есть не только холодное оружие. Мы огнемёты делаем и даже ружья - гладкоствольные, правда, по образцу английской "Brown Bess". Тоже из И–нэта качнули. А скоро начнём делать нарезные.
- А социальная система? - снова вспомнил я школу и уроки обществознания. - Ну, угнетение человека человеком…
- Да нет никакой социальной системы, - ответил Юрка. - Не, правда нет. Зачем она нам? У нас общество свободных людей. Каждый занимается тем, чем хочет - при соблюдении простых условий: он не живёт за чужой счёт, не причиняет другим вреда и готов в случае чего сражаться за наш мир. Если возникает какая‑то проблема - её решают вместе.
- А князь? - вспомнил я Яна. - Он?
- Просто есть несколько человек, которые лучше всего приспособлены именно к чему‑то одному и лучше них никто этого одного не сделает, - пояснил Юрка. Помялся и продолжал: - Я, например, такой. Но я ищу новые места, исследую, составляю карты. А Ян - воюет. С природой… ну и с врагами тоже, куда без этого… Кстати, он на Земле не был никаким беспризорным. Я не знаю точно - кем, но беспризорным не был. Он сюда просто сбежал. Не как мы - а насовсем… Ромка - ну, вроде как духовный идеолог… Но нас таких меньше десятка. Мы называем себя… - он снова замялся. - Мы называем себя Капитул Русского Ордена Освоения. Смешно, да? - почти агрессивно спросил он.
- Нет, - возразил я. - Когда люди что‑то делают - это уже не смешно. Я пока не всё понял, но… Юр… и всё‑таки… - я поболтал рукой в воздухе. - Зачем ты всё‑таки посвятил меня во всё это? Разве у вас мало людей?
- Для того, что я придумал - мало, - сказал Юрка. - Помнишь чертежи "Летящего к рассвету"? - я кивнул. - Это наш самый скоростной дирижабль. Пока. И самый новый. Есть ещё три небольших патрульных и два "грузовика". Но у них намного меньше скорость, и баллоны меньше - у "Летящего…" он в сто двадцать метров длиной и почти тридцать высотой в сечении, верх выложен кремниевыми солнечными батареями, а крейсерская скорость на электромоторах пятьдесят километров в час; может дать и до ста двадцати, но это уже под дизелями.
- Дирижабль… - я покачал головой. - Это же не самолётик бумажный, даже не верится… одну документацию добыть…
- Да ерунда, - неожиданно грустно ответил Юрка. - Наш мир давно превратился в склад никому ненужных сверхдоступных знаний… Я когда информацию по этому дирижаблю искал - нашёл на сайте воздухоплавателелей. Полную информацию. Там счётчик посещений есть, за семь последних дней - сорок два человека. И реклама плавает - такая… с сисями и попочкой… Меня как кто под руку толкнул - я туда зашёл, подтвердил, что мне уже "больше восемнадцати"… а там тоже счётчик. За те же семь дней - за сто тысяч посетителей, Владька… - он встряхнулся. - А вообще да, конечно, было сложно, что и говорить. Уйма труда, уйма материалов, уйма времени, уйма расчётов, это и правда не модельку на столе собрать из готовых деталек… А сколько убеждали, что само строительство нужно, сколько было споров! И всё‑таки мы его построили… Как ты думаешь, зачем?
У меня перехватило горло от дикого восторга.
- Кругосветное путешествие, - сказал я. Уже зная наверняка, что угадал.
- Точно, - сказал Юрка. - За шесть недель мы облетим Беловодье по экватору. Снимем карты. Вообще… ну… посмотрим на этот мир как следует. Мне нужен экипаж из шестнадцати человек. У меня есть двенадцать, включая меня самого - всё ребята из нашего клуба. Конкурс офигенный, желающих много, но мне не годится любой–каждый…
- Кругосветное путешествие… - повторил я, плохо слушая Юрку. Настоящее путешествие. Такое, о каких я читал. Совсем новые земли, земли, где и правда "не ступала нога человека"… и куда не придёт помощь, как ни нажимай кнопки мобильника. Но меня не пугала эта мысль.
- Ты парапланерист, стрелок, боксёр, самбист, - говорил Юрка. - Я не говорю, что ты смелый парень - трусов тут просто нет, они сюда не попадают. Но ты умеешь много такого, чего большинство тут пока не умеет. Я очень рассчитываю на тебя. Но… - он вздохнул, покусал губу. - В общем, есть примерно один шанс из трёх, что мы не вернёмся. Дирижабль не облётан на дальних. Местность впереди совершенно неизвестная. Накроемся - и ни могилы, ни памятника, ни даже пластикового мешка с номером.
- Я не боюсь, - коротко ответил я. Юрка вздохнул снова:
- Я не о страхе, я же сказал. Просто я хочу, чтобы ты решил, нужно ли это тебе.
Нужно ли?!
Я засмеялся. Смешок родился где‑то в горле и вырвался неожиданным звонким бульканьем; Юрка отшатнулся в седле, а я уже хохотал - взахлёб, мотая головой, словно у меня началась истерика. Но нет - это была не истерика. Совсем не истерика.
Он спрашивает! Он ещё спрашивает! Юрка - полный, абсолютный дурак; он - спрашивает!
Нужно ли жить?! Он бы ещё про смысл спросил - какой смысл в восходе, никакого! Это просто здорово - когда восходит солнце! Это здорово - когда целый мир - твой! Это здо–ро–во–о!!! Какой же молодец Юрка! Как здорово, что у меня такой брат!!!
Не в силах справиться с переизбытком чувств, я рывком поводьев подал своего тихо возмутившегося мерина ближе, колено в колено с кузеном, перегнулся с седла, навалился на Юрку с рычанием и почти спихнул с заплясавшего коня.
Так выражать свои чувства по отношению к нему у меня начинало входить в привычку. И, кажется, ему это нравилось.
13. ОВРАЖЕК
Мы ехали почти до вечера. Когда конь не развлечение и не спорт, а средство передвижения - это, надо сказать, довольно утомительно… если едешь один или если собеседник неинтересный. Или если неинтересно вокруг.
Я был не один. Интересней собеседника, чем Юрка, было трудно себе и представить. А уж что было вокруг…
Нет, собственно, а что такого было вокруг? Обычный лес…
…на другой планете.
Понимаете? Не думаю. Но всё‑таки попытайтесь представить.
Диковатое и странное ощущение. Как будто попал в сказку или просто - сошёл с ума, но от этого не страшно. Впрочем, сумасшедшие, кажется, не знают, что они сумасшедшие… Временами на меня накатывало неверие, даже судороги плечи сводили - ну не может же этого быть! Может, я и правда чокнулся?!