- Справлюсь, - улыбнулся Гордин, доставая из сумки флэшку, веб-камеру и наушники с микрофоном.
- Если что, я тут, за стенкой. Меня Валентиной зовут, - женщина ответно улыбнулась и задернула за собой шторку.
На то, чтобы все настроить и подключиться к Сети через частный защищенный сервер, у Гордина ушло минут двадцать. Но потеря времени была оправдана. Отследить его местоположение теперь было невозможно никакими способами.
Он поставил перед собой камеру и прицепил наушник. Еще через минуту увидел на мониторе нечеткое из-за плохой связи, но вполне различимое изображение своей Лены.
- Привет, а вот и я, - улыбнулся Сергей.
- Ой, Сережка, ты где? - Лена сразу непроизвольно перешла на шепот.
- Я… в надежном месте. Тут тихо. У тебя-то как?
- Ну, ничего, но… Тревожно мне, Сережа. Ты ничего не говоришь, я ничего не знаю. Так нельзя жить!
Гордин ободряюще улыбнулся.
- Потерпи, девочка, чуть-чуть осталось. Мне бы только продержаться, тихо посидеть и дождаться… недельки две или меньше.
- Ты говорил, кто-то нам паспорта сделает загранич…
- Тс-с! - Сергей приложил палец к губам. - Об этом ни слова. Нас, скорее всего, уже слушают.
Лена при этих словах отпрянула от монитора и невольно глянула по сторонам.
- Как слушают?! А зачем же ты мне звонишь?!
- На тебя хотел посмотреть - разве мало?
- Тебя же вычислят!
Гордин холодно усмехнулся.
- Не вычислят. Кишка у них тонка.
Неуловимый и невидимый глазу сигнал, один из многих, миновал тысячи километров через кабели связи, спутниковые каналы и серверные станции, пока не отобразился в виде простой диаграммы на мониторе в офисе проекта "Хиронекс".
Руководитель службы безопасности проекта, плечистый молодой человек с армейской выправкой, нажал кнопку вызова.
- Товарищ полковник, есть входящий сигнал.
- Понял тебя, Гоша, - ответил ему импозантный 55-летний мужчина с заметной родинкой на нижней губе. - Сейчас буду.
Полковник Чуров набросил пиджак и быстро спустился в узел связи. На двух мониторах он увидел лица обоих абонентов - Сергея и Лены. Их разговор был слышен всем через колонки.
- Ну, где он? - нетерпеливо спросил Чуров.
- Не могу сказать, - покачал головой оператор. - IP-адрес скрыт.
- Так раскройте!
- Это затруднительно, - оператор нервно усмехнулся. - Он использует защищенный прокси-сервер где-то в Нигерии.
- Где?! - Чуров захлопал глазами. - Какой сервер, какая Нигерия? Он что, хакер? Он гребаный санитар! Подключайте людей, шевелитесь! Гоша, чего стоишь?
Главный охранник растерянно развел руками.
- Для этого не нужно быть хакером, - нахмурился оператор. - Системы анонимного доступа может применять любой желающий.
- Ну, и почему вы не можете сломать эту чертову систему, если она доступна любому желающему? Вот же - мы его видим и слышим! Неужели так трудно установить, где он?
- Мы просто снимаем входящий сигнал с ее подключения, - оператор ткнул пальцем в монитор с Леной. - И пока это все, что мы можем. Простите, сигнал ушел! Они отключились.
Изображение на обоих мониторах исчезло. Чуров вполголоса чертыхнулся.
- Ну, хорошо, - сказал он. - Вернее, плохо, очень плохо. А что с мобильными разговорами?
- Там все еще хуже, - покачал головой оператор. - Было всего три звонка, и все с разных номеров. Он даже трубки использует разные, чтобы мы не вычислили IMEI-код телефона.
- Так… - Чуров прошелся по узлу связи, тут же уперевшись в стену - комнатка была тесная. - Разговор записали хоть?
- Естественно. Но там треп один, ничего нового.
- Давайте прогоним разок. Может, ухватим ниточку.
Чуров присел у мониторов и, нацепив очки, очень внимательно прослушал разговор Сергея и Лены. Как и говорил оператор, ничего нового или полезного он не услышал.
- Ну-ка, перемотай на пять секунд, - заинтересовался вдруг Чуров. - Еще чуть… еще… Вот!
Запись остановилась на моменте, где Гордин чуть наклонил голову, и за его спиной стал виден фрагмент настенного календаря.
- Вот этот участок, - показал Чуров, - нужно увеличить.
- Увеличить-то можно, но толку… - усомнился оператор, но полковник прервал его.
- Делай!
Теперь уже все увидели - на календаре чернела расплывчатая надпись фломастером: "Жанна 8-965-56…". Остальное разобрать не удавалось.
- Ну вот! - воскликнул Чуров. - Уже есть с чем работать! Шевелитесь, занимайтесь. О результатах доложите завтра.
Свой первый рабочий день Гордин начинал со смешанными чувствами. С одной стороны, ему было любопытно развеять скуку ожидания этой работой, пообщаться с людьми.
В то же время никакое общение в его планы не вписывалось. Нужно было только одно - сидеть максимально тихо и не высовываться.
В воротах больницы навстречу Гордину шагнул очень странный молодой человек. На нем была панама с грубо измалеванной звездой, в руках он держал кривое деревянное ружье. На вид ему было около двадцати лет.
- Стой! Не положено! - строго объявил он. - Документы!
Вход незнакомец перекрыл своим ружьем, как шлагбаумом. Сергей заглянул ему в глаза и убедился, что у парня явно не все дома.
- Да уйди ты! - Гордин попытался оттеснить его, но тот оказался неожиданно сильным.
- Не положено! Документы! Вертай назад!
Сергей подналег, отталкивая парня, но вдруг не удержался и сам упал прямо в пыль. В это же время из дверей больницы показалась Елизавета с тазиком стиранного белья.
- Данька! Черт глумной! А ну, отстань! - крикнула она и кинула в него мокрую тряпку.
- Не положено. Запрещено, - забурчал парень, но послушно, с виноватым видом ушел в глубь двора и тут же принялся искать шампиньоны под старыми кленами.
- Испугался? - рассмеялась Елизавета.
- Испугаешься тут… - пробормотал Гордин, отряхивая джинсы.
- Данька у нас герой! А вообще он смирный. Ходит, бродит, играется. Пока баба Нюра, мамашка его, жива, она ему сопли подтирает, да только надолго ли? Сама уже одной ногой на том свете, еле ползает. Хотя и не старая, пятьдесят пять годочков только справила.
- Можно ведь в интернат его сдать…
- Может, и сдадут, - вздохнула Елизавета. - Только баба Нюра не хочет. Она думает, его там обижать будут. Говорит: жить надо кровинка к кровинке, тогда хорошо. Если б он хоть помогал ей… Двадцать лет - толку нет. Мешок картошки донести не может, стоит столбом…
- А отец-то где? Умер?
- Да кто ж его знает где. Бабы Нюры муж - он все по тюрьмам да по ссылкам. Раз было - освободился, приехал с дружками. Всю ночь дома куролесили, а утром след простыл. Баба Нюра только на второй день людям показалась - вся побитая, зареванная. Ничего не сказала. Так и молчала девять месяцев как блаженная. А пузо-то росло. Ну, а как Данька появился - вроде оттаяла. Уж сколько она с ним возилась, по врачам таскалась - а он, видишь, какой. Ну ладно, заболтались. Иди работать.
Зайдя в душный больничный коридор, Гордин вдруг остановился. Поразмышляв всего несколько секунд, он вернулся во двор. Там нашел глазами Даньку, который из-за бревна целился своим ружьем в кур, и помахал ему рукой.
- Эй! Иди-ка сюда.
Данька вскочил с виноватым и испуганным видом.
- Чего, дядька?
- Пошли со мной.
- А куда? А зачем?
Данька настороженно подошел к Сергею.
- Пойдем-пойдем, дам тебе таблетку волшебную, - Гордин взял его за плечи и завел в коридор.
- Дядька, не надо!
- Надо-надо! Съешь таблетку - самый сильный будешь!
В массажной комнатке Гордин усадил Даньку на стул. Тот нервничал. Вдруг начал в голос плакать.
- Дядька, не надо!
- Ничего-ничего, не бойся. Больно не будет, честное пионерское.
Протерев руки, Гордин положил их Даньке на плечи. Сосредоточился, закрыл глаза, не обращая внимания на хлюпанье пациента.
Через секунду Сергей начал видеть. Он и сам не понимал, что именно. Просто некая глубокая живая масса, где непрестанно что-то происходит. Но в этом вечном движении ему удавалось замечать сбои и проблемы. Каким-то неведомым чувством Гордин улавливал зоны, где что-то мешает слаженному движению…
Было трудно. Рука под шрамом стала горячей, там что-то зудело и чесалось. Мышцы налились тяжестью, в голове мощно пульсировала кровь, волосы мгновенно намокли от пота.
- Все, не плачь! - Сергей убрал руки и потряс ими, чтобы снять напряжение.
- Дядька… чего-то мне спать охота.
- Вот-вот, поспи. А завтра глянем, что получилось.
Данька поспешно смылся из комнаты, не забыв ружье. А Гордин присел в углу, давая себе отдых.
Он так и сидел, когда фанерная дверь скрипнула, и в комнатушке прозвучал неуверенный девичий голос:
- Ой, здрасьте… А где тетя Лиза?
Гордин открыл глаза, поднялся.
- Здрасьте. Теперь я - тетя Лиза. Вы на прием?
В двери стояла девушка. Не слишком красивая, не особенно привлекательная - просто девушка в простом светлом платье.
- Я… да. То есть нет! Я насчет мамы. Она обычно сама приходит, но сегодня нога разболелась - не может идти. Тетя Лиза всегда соглашалась, тут недалеко. Я заплачу, как всегда…
Девушка достала из сумки мятую бумажку в пятьдесят рублей и протянула. Гордин взял деньги и засунул ей обратно в сумку.
- Вас как зовут?
- Оксана.
- Пойдемте, Оксана. Все равно нет никого.
Дом у Оксаны оказался чистым и опрятным, хотя чувствовалось, что мужских рук не хватает.