- Конечно, конечно, - пожал плечами Планк. - Это твоя жизнь, твоя работа, твой проект, Нэт. А я просто раб-поденщик, делающий все, что ты мне прикажешь. - Он нервно провел чуть дрожащей рукой по своим редеющим, поблескивающим, черным волосам. - Мы готовы ехать?
Молли уже залезла в вертолет; она сидела и читала книгу, игнорируя их обоих. На ней была яркая хлопковая блузка и шорты, и Нэт подумал, как нелеп будет ее костюм в насквозь промокших от дождя лесах, куда они направлялись. Настолько резко отличный климат. Он подумал, была ли Молли когда-нибудь на севере. Орегон - район Северной Калифорнии - потерял много населения во время войны 1980 года; он был очень сильно разрушен управляемыми ракетами Красных Китайцев, и, конечно, облака ядерного осадка покрыли его в последующие десятилетия. Фактически они еще не полностью рассеялись. Но сотрудники НАСА объявили, что уровень в пределах нормы.
Буйная растительность, созданные осадком причудливые виды… Нэт знал, что лесной покров был теперь как в тропиках. И дождь, по сути дела, никогда не прекращался: до 1990 года он был очень сильным и частым, а теперь это был просто поток.
- Мы готовы, - сказал он Джиму Планку.
Не вынимая незажженную сигару Элта Камина изо рта, Планк сказал:
- Что ж, тогда отправляемся, мы и твоя любимая доисторическая пресмыкающаяся машина, чтобы записать величайшего безрукого пианиста века. Эй, Нэт, я придумал анекдот. Однажды Роберт Конгротян попал в потасовку в одном из питейных заведений; его забили в хлам, и вот, когда сняли бинты, то увидели, что у него выросли руки. - Планк захихикал. - Поэтому он никогда больше не сможет играть.
Опустив книгу, Молли холодно сказала:
- Развлечение в духе Исполнителей, это то, что нас ждет в этом полете?
Планк покраснел и нагнулся, вертя в руках записывающее устройство, как бы машинально его проверяя:
- Извините, мисс Дондолдо, - сказал он, но в его голове не прозвучало сожаления, это была душащая обида.
- Заводи вертолет, - сказала Молли. И вновь принялась за книгу. Нэт увидел, что это был запрещенный текст социолога XX века С. Райта Милльса.
Молли Дондолдо, подумал он, не более Хранитель, чем они с Джимом Планком, спокойно, не таясь, читала вещь, запрещенную их классу. Удивительная женщина, причем во многих аспектах, подумал он с восхищением.
- Не будь такой резкой, Молли, - сказал он ей.
Не поднимая глаз, она ответила:
- Терпеть не могу остроумие Исполнителей.
Вертолет завелся. Мастерски управляя им, Джим Планк скоро поднял его в воздух. Они летели на север, над прибрежным скоростным шоссе, над Имперской Долиной, перечеркнутой крест-накрест бесконечными милями каналов, тянущимися насколько хватало глаз.
- Это будет приятный полет, - сказал Нэт Молли. - Я это уже вижу.
Молли промурлыкала:
- Тебе случайно не надо попрыскать водички на своего доисторического червяка или сделать еще что-нибудь? Я бы предпочла, чтобы меня оставили в покое, если ты не возражаешь.
- Ты что-нибудь знаешь о личной трагедии Конгротяна? - спросил ее Нэт.
Она минуту помолчала, затем ответила:
- Это как-то связано с радиоактивными осадками конца девяностых. Я думаю, это связано с его сыном. Но никто не знает наверняка. У меня нет такой информации, Нэт. Однако говорят, что его сын - чудовище.
И снова Нэт ощутил холодок страха, как уже было однажды, когда ему в голову пришла мысль посетить дом Конгротяна.
- Пусть это тебя не пугает, - сказала Молли. - В конце концов, с того времени родилось уже так много разных уродов. Разве ты не видишь, как они постоянно извиваются около всех нас? Я вижу. Правда, может быть, ты предпочитаешь не смотреть. - Она захлопнула книгу, пометив нужную страницу, загнув ее угол. - Такую цену мы платим за наши иначе незапятнанные жизни. Боже мой, Нэт, и ты можешь возиться с этим червем, этим записывающим устройством "Ампек"! Оно просто приводит меня в содрогание, все блестит и шевелится, как живое. Возможно, изменения у ребенка возникли из-за необычных психических способностей отца; может быть, Конгротян винит себя, а не осадок. Спроси его, когда приедешь.
- Спроси его! - испуганно повторил Нэт.
- Конечно. Почему нет?
- К черту такие идеи, - сказал он. И так же, как частенько в прежних их отношениях, ему показалось, что она была очень резка и агрессивна, просто женщина мужского типа; в ней была грубость, которая ему не нравилась. И в довершение ко всему она была слишком интеллектуально ориентирована. Ей не хватало личного эмоционального контакта с собственным отцом.
- Почему ты захотела поехать со мной? - спросил он ее. Ясно, что не для того, чтобы услышать игру Конгротяна. Возможно, это было связано с его сыном, необычным ребенком; Молли обязательно бы это привлекло. Он вдруг почувствовал отвращение, но не показал этого, ему удалось улыбнуться ей в ответ.
- Мне нравится Конгротян, - безмятежно ответила Молли. - Мне бы доставило удовольствие лично с ним встретиться и послушать его игру.
Нэт сказал:
- Но я слышал, как ты говорила, что сейчас нет рынка сбыта для таких "психических" вариантов исполнения Брамса и Шумана.
- Разве ты не можешь, Нэт, отделить свою личную жизнь от дел своей компании? Мне лично, моему персональному вкусу, очень импонирует стиль Конгротяна, но это не значит, что я думаю, что его будут покупать. Ты знаешь, Нэт, мы отлично поработали со всеми этими подвидами народной музыки за несколько последних лет. Я бы сказала, что Исполнители типа Конгротяна, как бы ни были они популярны в Белом доме, являются анахронизмами, и мы должны быть начеку, чтобы не скатиться с ними в экономический кризис. - Она улыбнулась ему, лениво наблюдая за его реакцией. - Я скажу тебе и о другой причине, почему я хотела поехать. Мы можем провести массу времени вместе, мучая друг друга. Только ты и я… Мы можем остановиться в мотеле в Дженнере. Ты подумал об этом?
Нэт глубоко, неровно вздохнул. Она улыбалась все шире и шире. Кажется, она смеется над ним, подумал он. Молли могла справиться с ним, заставить его сделать что угодно; они оба это знали, и это ее забавляло.
- Ты хочешь На мне жениться? - спросила Молли. - Твои намерения честны в старом добром смысле времен двадцатого века?
Нэт сказал:
- А твои?
Она пожала плечами.
- Может, мне нравятся монстры. Мне нравишься ты, Нэт, ты и твоя червеобразная машина "Ф-а2", которую ты холишь и лелеешь, как жену или любимого зверя. Или обоих.
- Я бы так же поступал и с тобой, - сказал Нэт. И вдруг он почувствовал, что Джим Планк наблюдает за ним и сделал вид, что рассматривает землю внизу, под ними. Этот разговор явно смутил Джима. Планк был инженером, человеком, который занимался ручным трудом, - обычным Исполнителем, как называла его Молли, но он был хорошим человеком. Разговор такого сорта был для него трудновыносим. И для меня тоже, подумал Нэт. Единственная, кому все это нравится, - Молли. И она не притворяется - это действительно так.