- Твою же мать!.. - скривившись, выдохнул Уиппет. - Приехать не туда и напороться на анархистов-алармистов! Борцы за чистоту природы. Этих не допросить, не оживить. Они-же ННИ на дух не переносят. Бенарес! Немедля свяжись со службой 911, уточните, на какой адрес поступил вызов в связи с фамилией Ризелла. Повтори, Бенарес!
- Ризелла, - сказал Бенарес.
- Выполняй!
- Ну, командир, - сказал Уиппет, - Молитесь. Чтобы вот ЭТО - всё ЭТО оказалось действительно не вашей ошибкой.
- Извините, господа, - приблизившись к ним, сказал врач-реаниматолог, - кто из вас главный?
- Я, - сказал Уиппет. - детектив-лейтенант Уиппет.
- Боюсь, детектив, - сказал реаниматолог, - у нас назревает серьезная проблема.
- Какая ещё проблема? - спросил Уиппет.
- Глядите сами, - реаниматолог протянул Уиппету извлечённую из тела иглу.
- Игольчатая пуля, - сказал Уиппет и вопросительно посмотрел на реаниматолога.
- Видите, изумрудный налёт возле острия? - спросил реаниматолог.
- Ну, вижу, - сказал Уиппет. - Вижу ваш этот, зелёный, и чего? Говорите, доктор, говорите… Не тяните… кота за… это самое…
- Пожиратель наноботов, - сказал реаниматолог.
- Сколько всего пострадало от таких пуль? - спросил Уиппет.
Врач замялся: "Точными цифрами я пока не располагаю, детектив, потому что из каждого пострадавшего прежде необходимо будет извлечь все попавшие в него иглы. Как вы сами понимаете, это процесс не быстрый".
- И всё-таки, доктор, сколько? - жёстко поинтересовался Уиппет.
- По-моим подсчетам, - сказал реаниматолог, - около трети всех раненых и убитых подобными… снарядами, заражены. Те, кто ещё жив - умрут, а умерших мы не сумеем реанимировать. Сожалею, детектив.
- Мне ваших сожалений мало, доктор. Вы не сожалейте, доктор…, - сказал Уиппет, - Вы мне людей спасайте!.. Бенарес!
- Здесь, шеф.
- Что с вызовом?
- Сигнал поступил на центральный пульт 911 в 14.20. Звонил неизвестный и сообщил о подозрительном типе, ПОХОЖЕМ на разыскиваемого Энтони Ризеллу. Назвал адрес и отключился до того, как оператор попытался выяснить его фамилию.
- Но адрес этот?
- Да, шеф, этот.
- Отвлекающий манёвр, - сказал Уиппет и помрачнел.
- Чистой воды подстава, шеф, - подхватил Бенарес.
- Вам что, нечем заняться? - свирепо сказал Уиппет. - Не стойте истуканом, Бенарес… Идите, собирайте улики…
Law failure
Что нам известно о ГЕП? ГЕП - это Глобальная Евгеническая Практика. Средство достижения подлинного бессмертия. Бесценный дар, уникальный сплав науки, и, прошу прощения за тавтологию, практики. Эмпирическое воплощение вековечной мечты земного создания, одарённого разумом, свободной волей и словесной речью. Божественный эликсир, живая вода, щедро оросившая бесплодную землю, тайна, вырванная из лап жадных до вечности Олимпийцев. Сияющая высота, пик технологического могущества, вершина прогресса.
ГЕП начинается с рождения. Каждому новорождённому гражданину, едва появившемуся на свет, врач-акушер немедленно вкалывает сыворотку № 8 - сложную смесь из витаминов, энергетиков, нейтрализаторов и питательных ферментов. Вслед за акушером врач-реаниматолог вводит ребёнку подкожно субстанцию N 10 - размноженную в физрастворе колонию наноботов. Теперь остается ждать: смертность при ГЕП-вакцинировании составляет 0.1 процент на сто рождений. Величина настолько малая, что вообще не учитывается при статистическом прогнозировании рождаемости. При нормальном завершении процесса вакцинации счастливые родители получают абсолютно здорового ребёнка. В противном случае… Процедура ГЕП-вакцинирования до такой степени отшлифована, отработана, проверена и безопасна, что не вызывает никаких сомнений. Всякие сомнения в опасности ГЕП-вакцинирования вредны, безосновательны и надуманны. Вы родили мёртвого ребёнка. Такое изредка, но случается. Примите наши искренние соболезнования! До свиданья!
ГЕП-вакцинированные люди живут долго, достаточно долго, чтобы устать от самого проживания жизни. Старость для них начинается с двухсот лет. Сто пятьдесят - счастливая зрелость. Средний возраст смерти - двести сорок-двести шестьдесят лет. Они физически крепкие и умственно развитые. Они психически устойчивы. Они не болеют. Они не страдают телесными изъянами и физическими увечьями. Их невозможно убить. Чтобы их умертвить навсегда, нужно разрушить у них головной мозг. Только тогда они смогут умереть насильственной смертью.
В этом они похожи, но во всём остальном различны. Высокие и низкие, красивые и не очень, они могут быть гениями, а могут и преступниками. Они обманывают и бескорыстно помогают, они убивают и берут взятки, они женятся и со скандалами расходятся, они жертвуют на благотворительность и судятся из-за наследства. Их мир не идеален, но их предки посчитали бы его эталоном совершенства.
Капитан Суходольский был скуп на слова. Он говорил кратко, словно ставил боевую задачу и не любил, когда ему задавали вопросы. Ту часть предложения, которую он считал ключевой, капитан выговаривал с особым нажимом. Важные, с его точки зрения мысли, он повторял несколько раз, до полного их уяснения собеседником.
Капитан Суходольский был высок ростом и силён телом. Два часа в день он уделял спортивным упражнениям. У капитана был годовой суточный абонемент в спортивно-атлетическом клубе "Радость через силу". Капитан работал посменно и график посещений, установленный в клубе как нельзя лучше подходил Суходольскому. Атлетический клуб "Радость через силу" был открыт круглосуточно.
Капитан Суходольский был пунктуален и аккуратен. На утренние и ночные разводы он приходил ровно за одну минуту до начала инструктажа, садился всегда за столик в первом ряду, напротив брифинг-стойки, открывал блокнот, который постоянно носил с собой, в накладном нагрудном кармане форменной куртки, с левой стороны, над сердцем, брал ручку и педантично записывал всё, что говорил назначенный командиром смены офицер.
Капитан Суходольский был занудой и формалистом. Он подчинялся закону и требовал исполнения закона от других. Для закона не существовало исключений. Закон был един для всех.
Капитан Суходольский был неженат. Он проживал в двухкомнатной квартире, с широкой застеклённой лоджией, раздельным туалетом и ванной, на десятом этаже жилого спально-развлекательного комплекса "Отечество-2020". В лоджии у капитана Суходольского стояло кресло, раскладывающееся без труда в одноместное удобное ложе, узкий холодильный шкаф, заставленный холодным пивом в унифицированной стеклянной таре по 0.33 литра, с прозрачной дверцей и морозной голубой подсветкой полок, круглый дачный пластиковый стол и, кругом, дачные пластиковые стулья бледно-салатового цвета. Стульев было общим числом три: одно предназначалось Суходольскому, остальные два - знакомым капитана - соседям по гаражному кондоминимуму. Компания собиралась по субботам - пили пиво и играли в покер. На стене, напротив кресла-кровати, висела объёмная панель плазменного телевизора.
Кроме Суходольского, в квартире жил розовый попугай-какаду. Большую часть времени он сидел на жёрдочке в просторной клетке, начищал перья и смотрел сквозь решётку на волю попеременно то правым, то левым глазом. Капитан подходил к содержанию пернатого друга ответственно - попугай кормился в соответствии с рекомендациями районного ветеринара - фирменным попугайским кормом, сбалансированным нужными микроэлементами, придающими оперению блеск и красоту. Клетка периодически подвергалась чистке и дезинфекции. В такие моменты Суходольский выпускал птицу из клетки. Попугай, опьянённый свободой, с ходу забирался на шкаф. Вышагивая там взад и вперёд, он взволнованно топорщил хохолок и виртуозно ругался матом. Закончив уборку и дезинфекцию, капитан приманивал попугая любимым птичьим деликатесом - дынными семечками - и запирал какаду в клетке. Попугай моментально успокаивался.
У Суходольского были брат и сестра. Капитан был старшим в семье. После него у родителей мог быть ещё один ребёнок, но случился выкидыш и Суходольский до двенадцати лет оставался для матери и отца единственным и любимым чадом. Затем в его счастливое детство вторглись крохотные орущие существа. Двойняшки - мальчик и девочка - развалили его уютный пряничный мирок, отобрали у него родительское внимание и любовь, лишили материнского обожания и отцовской заботы. Он навсегда запомнил образовавшийся вдруг в душе пузырь, состоящий из щемящей пустоты и тусклого одиночества. Этого он не простил никому - ни родителям, ни сестре, ни брату. Постепенно и незаметно он отдалялся от них, живя несколько отдельно от дружных и сплочённых семейными узами родственников. С каждым годом его взросления возникшая трещина между ними всё расширялась и расширялась, однако не достигла той катастрофичной ширины, за которой всякие семейные связи безвозвратно обрываются. В том, что трещина не успела превратиться в непреодолимую пропасть, не было заслуг ни кого-либо из близких капитана, ни лично Суходольского. Если бы катастрофа всё-таки произошла, он, капитан Суходольский, воспринял бы её с невозмутимым спокойствием. Удивительно, но сами кровные родственники никогда не замечали это трагическое отдаление-противостояние капитана остальным членам семейства Суходольских. Для них он оставался "мальчиком со сложным характером" (родители), "напыщенным снобом" (сестра) и "законченным эгоистом" (брат).