Мистер Пэттен явно не преувеличивал, когда ссылался на свою предельную занятость: вплоть до конца недели от него не поступило никаких вестей. Событие между тем повторилось - в воскресенье пополудни: что так случится рано или поздно, младшая мисс Фраш ни капельки не сомневалась. Кузины неуклонно посещали вечернюю службу, после которой обычно садились ужинать. Мисс Сьюзен была готова к походу первой - и, спустившись по лестнице, терпеливо ожидала свою компаньонку в холле. Наконец появилась мисс Эми - в шуршащем пышном платье, застегивая перчатку: выглядела она, по всегдашнему убеждению ее кузины, необыкновенно молодо и элегантно. Мисс Сьюзен считала, что никто в Марре не одевается так, как мисс Эми; мисс Эми, надо признать, разделяла то же самое мнение относительно мисс Сьюзен, хотя и в прямо противоположном смысле. Темнело, однако наша экономная пара, как правило, любила посумерничать: старшая из сестер, сложив руки на коленях, спокойно сидела в кресле с высокой спинкой, любуясь через полупритворенную дверь гостиной слабыми отблесками огня в камине, никогда, впрочем, не полыхавшего ярко. В гостиную мисс Эми зашла только для того, чтобы взять молитвенник, оставленный там после утренней службы, однако вернулась спустя минуту-другую с пустыми руками. Во всем ее облике читалось нечто столь красноречивое, что обе, без слов поняв друг друга, стрелой выскочили из дома. И только там, за дверью, в холодном безмолвии предвесеннего вечера, когда уже зазвонили утренние колокола и стекла высоких стрельчатых окон тускнели в последних лучах закатного солнца, кузины вновь вернулись к прежней теме. На этот раз, однако, начать разговор пришлось мисс Сьюзен:
- Он там?
- У камина, спиной к огню.
- Ну как, убедилась? - восторженно воскликнула мисс Сьюзен, словно до тех пор подруга выражала ей недоверие.
- Да, теперь мне все понятно. - Мисс Эми пребывала в глубокой задумчивости.
- И ты видела, что́ у него с головой?
- Голова свернута набок, - продолжала мисс Эми. - Из-за этого… - Она запнулась, словно предмет их обсуждения присутствовал здесь же.
- Ужасно, просто ужасно, - пролепетала мисс Сьюзен. - О! - шепнула она со стоном. - Как жалостно он смотрит!
Мисс Эми, слегка кивнув, устремила взгляд на тускневшие стекла церкви:
- Верно. Будто хочет о чем-то сказать…
- Бог знает о чем! - печально вздохнула мисс Сьюзен и тут же спросила: - А он стоял неподвижно?
- Да, и я тоже не шелохнулась.
- А я нет, не выдержала, - созналась мисс Сьюзен, вспомнив о своем бегстве.
- Я ушла не сразу. Немного подождала.
- Проследить, как он исчезнет?
Мисс Эми помолчала:
- Нет, он не исчез. В этом-то вся и штука.
- Значит, ты тоже не выдержала!
Мисс Эми отозвалась не сразу:
- Мне пришлось уйти. Я даже не знаю толком, как это случилось. Конечно же, я должна была вернуться к тебе… Я хочу только сказать, что успела его как следует разглядеть. Он совсем молодой…
- Но ведь он преступник! - перебила мисс Сьюзен.
- И красивый, - продолжала мисс Эми. Чуть поколебавшись, она добавила: - Просто заглядение…
- Заглядение?! Да ведь у него шея сломана, а глаза-то, глаза какие…
- Глаза у него - самое главное. Глаза - чудные, удивительные: он так и пытается ими что-то сказать, - задумчиво проговорила Эми Фраш.
Ее спокойный тон ободрил Сьюзен:
- Что же он хочет ими сказать?
Мисс Эми вновь устремила взгляд вдаль, на потухавшие окна церкви Святого Фомы Кентерберийского:
- А то, что нам давно пора идти в церковь.
3
Службу в тот вечер отправлял младший священник, однако утром к кузинам явился мистер Пэттен - и уже с порога провозгласил:
- Его повесили за контрабанду!
Пораженные новостью, кузины застыли на месте: по ним было видно, что из всего перечня правонарушений именно это представлялось им наименее злостным.
- За контрабанду?! - разочарованно переспросила мисс Сьюзен. Насколько же неприятным было осознание того, что их предок оказался всего-навсего заурядным контрабандистом…
- В те времена за контрабанду вешали без разговоров. И как это мне, дураку, сразу в голову не пришло! В наших краях на виселицу попадали в основном контрабандисты. Вам известно, что нынешнее наше благосостояние во многом определено былой дерзновенностью наших нехороших предков? Их промысел реально воплотился в дома нашего Марра. Делом своим они занимались рьяно - ни на что другое им попросту не хватало времени: если они и проламывали ближнему голову, то только по нечаянности, при несчастном случае, когда неловко перебрасывали на сушу бочонки с ромом. Говоря это, я отнюдь не желаю проявить неуважение к вашим родичам, мои дорогие дамы, - подытожил мистер Пэттен. - Полагаю, вам, как и всем жителям Марра, ясно, что наши предки отнюдь не чурались выгодного призвания, они жили им - и жили припеваючи.
Мисс Сьюзен не могла побороть написанных у нее на лице сомнений:
- Дворяне тоже этим не брезговали?
- Как раз благородное сословие особенно этим отличалось.
- Да потому, что дворяне были храбрее всех! - напористо вмешалась мисс Эми. Она выслушала пояснения священника, и щеки ее запылали. - Они не только жили своим призванием, но умирали за него!
- По-вашему, никаких прегрешений за ними нельзя числить? Совершенно с вами согласен, - рассмеялся священник, - хотя и ношу сутану. Вас это, может быть, покоробит, но я скажу больше: благодаря им наше убогое настоящее полнится ощущением деятельного начала, нас овевает дух романтики. Наши предки одаряют нас славными легендами (пускай не самыми громкими) и, - тут священник лукаво прищурился, откровенно пренебрегая требованиями, возложенными на него его духовным саном, - позволяют нам допустить наличие собственных привидений.
Мистер Пэттен выдержал небольшую паузу, словно читал с кафедры проповедь, однако кузины даже не переглянулись. Они замерли недвижно, застигнутые бурей противоречивых чувств.
- В наши добродетельные времена способы добывания денег заметно изощрились, но облагородились мало. Былые промыслы, к сожалению, зачахли, и все же не следует забывать, что едва ли не каждое пенни было заработано в нашем городе путем какой-нибудь изощренной уловки, с риском сломать себе шею, за спинами королевских чиновников. Вы, конечно, шокированы моими речами, да и не каждому я бы в этом признался, однако на многие старые дома и на прочие достопримечательности, свидетельствующие о выказанной некогда доблести, я взираю подчас с неподдельной нежностью - как на реликвии нашего славного героического прошлого… Кто мы теперь такие? А ведь тогда нам сам черт был не брат!
Сьюзен Фраш выслушала эту тираду вдумчиво, стараясь не поддаться энтузиазму священника:
- И что же, мы должны забыть об их испорченности?
- Ни в коем случае! - расхохотался мистер Пэттен. - Дорогая леди, покорнейше благодарю вас за напоминание. Но я, признаться честно, еще более испорчен!
- Что?! Вы решились бы на… такое?
- Убить таможенника? - Мистер Пэттен почесал в затылке.
- Если бы и убили, - неожиданно вторглась мисс Эми, - то исключительно в целях самозащиты. - Она оглядела мисс Сьюзен с видом нескрываемого превосходства. - Я бы, например, не колебалась ни минуты! - добавила она словно про себя.
- А втереть очки налоговой службе вы бы отважились? - проворно обернувшись к ней, с живостью полюбопытствовал священник.
Мисс Эми помедлила с ответом только самую чуточку: желая скрыть непонятную усмешку, она отвернулась к окну и вполголоса уронила:
- Конечно!
Священник встрепенулся и, не на шутку заинтригованный, порывисто схватил мисс Эми за руку:
- О, это же меняет дело! Могу ли я в таком случае сегодня, ровно в полночь, рассчитывать на вашу помощь?
- Мою помощь? В чем?
- Вы должны помочь мне выгрузить на берег свежеизданный томик Таухница.
Мисс Эми, ничтоже сумняшеся, изобразила живейшую заинтересованность в намеченном предприятии, а мисс Сьюзен оставалось только ошеломленно взирать на собеседников так, как будто те ни с того ни с сего взялись разыгрывать перед ней импровизированную шараду.
- Это сопряжено с риском?
- Естественно. Встретимся под скалой - туда причалит люгер.
- Потребуется оружие?
- Скорее всего, да. Держите его при себе, только спрячьте надежней. Ваш старый ватерпруф…
- Ватерпруф у меня новый… Я позаимствую у Сьюзен!
Мисс Сьюзен, однако, не осталась вполне безучастной к происходившей беседе:
- Скажите, мистер Пэттен, а могло случиться, что хоть кто-то из злоумышленников взял да и проникся сожалениями о содеянном?
Мистер Пэттен задумался.
- Если товар был конфискован?
- Нет, мог ли преступник (а ведь контрабанда - это, согласитесь, преступление) раскаяться?
- Преступник - из числа тех самых сорвиголов? - насторожился священник. Он так пристально всмотрелся в лицо мисс Сьюзен, что обеим кузинам стало не по себе. У них даже холодок пробежал по спине: уж не заподозрил ли священник истину? Обе, в приливе самоотверженного единодушия, ринулись отражать опасность, причем мисс Сьюзен выказала на редкость поразительное присутствие духа.
- Вернее сказать, преступницы! - кокетливо улыбнулась она. - Целых две. Я и Эми…