Сержант Аркадас и почетная стража тетрарха молниеносно вскидывают болтеры, а Молосс снова запускает цепной меч. Таврон Никодем вглядывается в темные воды, продолжая сжимать в руке пистолет. Тем не менее первым на мелководье, выставив перед собой короткий меч, ступаю я.
На поверхность вырывается шипастая бронированная фигура. Она давится и булькает в ледяной, насыщенной песком воде, выбираясь из глубин на неровное скалистое дно озера.
Цвет доспеха выдает в ней врага. Несущего Слово.
Я приближаюсь к распростертому телу, и сияние прожекторов моего доспеха падает на покрытую шрамами выбритую голову. Легионер приподнимает подбородок, изрыгая из мультилегких остатки воды, и на свету оказываются заостренные колхидские черты лица.
Я замираю на мелководье, увидев его глаза. Их нет.
Плоть вокруг пустых глазниц окровавлена и грубо залатана. Либо ему вырвал глаза кто-то другой, либо он вырезал их сам. Бессмысленное варварство и осквернение плоти Императора вызывают у меня омерзение.
Несущий Слово чувствует над собой движение и тянется к моему бронированному сапогу.
- Друг? - кашляет он.
Я захожу врагу за спину. Клинок скользит под подбородок изменника, прижимаясь к манящему горлу.
- Враг, - поправляю я.
Несущему Слово удается улыбнуться.
Я смотрю на Таврона Никодема.
- Жду указаний, мой повелитель, - произношу я. Тетрарх выглядит недовольным.
- Сержант, - говорит он. - Куда ведет это озеро?
- У меня не сложилось впечатления, что озера куда-то ведут, тетрарх, - отвечает Аркадас.
- Тетрарх… - с видимым удовольствием повторяет Несущий Слово, пока мой меч не вдавливается в плоть выходца с Колхиды сильнее.
- Те, кто вот-вот умрет, не обращаются к князьям, - произношу я. - Придержи язык, не то я заставлю себя его вырезать.
- Боюсь, ты просто закончишь начатое, - говорит Никодем, глядя на изуродованное лицо Несущего Слово. - Что это за знаки у него на голове?
Я смотрю на шрамы-насечки на выбритом черепе легионера. Похоже на решетку или крепостные ворота.
- Орден Возвышенных Врат, - сообщаю я. - Как и Шакс.
Страдальческая улыбка Несущего Слово становится шире. Я перевожу взгляд на Никодема.
- Для меня будет честью покончить с этой мерзостью, - произношу я, повторяя недавнее его изречение. - Впрочем, мне представляется разумным допросить этого пленного.
- Пелион… - предостерегает тетрарх. Я испытываю терпение героя.
- Озеро явно куда-то ведет, мой повелитель, - говорю я. - Этого заблудшего брата не породили бы одни лишь темные глубины.
- Я бы за это не поручился, - бормочет Никодем.
Я поворачиваюсь к тетрарху, исполняя формальный салют.
- Унгол Шакс остается угрозой, мой повелитель. Его люди орудуют в этой области. Возможно, здесь и он сам. Несомненно, с точки зрения тактики опасно допускать подобное? Пленник может располагать информацией по этому поводу. Я прошу провести допрос, лорд Никодем.
Патрицианские черты вздрагивают от раздражения.
- Сержант Аркадас, - окликает тетрарх.
- Мой повелитель.
- Пусть твои люди закончат зачистку Танторема.
- Да, тетрарх.
- В то же время, - говорит Никодем, - очистите помещение и подготовьте его для допроса пленного.
- Сделаю немедленно, мой повелитель.
- Пелион, - произносит тетрарх, отворачиваясь, чтобы удалиться. - Заткнуть пленнику рот, связать и привести ко мне.
- Сэр?
- Я лично проведу допрос, - говорит Никодем. - Гонорарий Пелион, будь уверен, если я заподозрю какой-либо подвох, то прикажу прикончить пленного, будет у него информация или нет.
Я не знаю, что именно ответить, и только смотрю, как алый плащ струится во мрак следом за тетрархом.
- Благодарю, мой повелитель, - кричу я вслед.
Пелион и его братья схватили незваного гостя
В недавнем прошлом помещение явно использовалось для жертвоприношений. Бурые пятна крови сливаются с прочей грязью на стенах, полу и потолке.
То, что сержант Аркадас принял за какой-то каменный стол, на самом деле оказывается покрытым рунами алтарем, имеющим нечестивое ритуальное значение.
Слепой Несущий Слово не знает, что сидит перед подобной мерзостью. Я резко толкаю его на пустой ящик из-под боеприпасов. Легионер держится нетвердо, и причина не только в том, что он ничего не видит. Я вызвал одну из инженерных бригад, с помощью которых мы строили и восстанавливали заграждения в многочисленных магистральных туннелях и подземных галереях аркологий. Руки Несущего Слово крест-накрест прижаты к нагруднику, а ладони перчаток приварены к бокам доспеха при помощи плазменных резаков. Так ублюдок и сидит - узник собственной брони.
Болтерный заряд гремит, катаясь внутри моей перчатки.
Таврон Никодем стоит перед пленником. Он выглядит в равной мере великолепно и зловеще. Брат Десенор стоит на страже у дверей, направив на заключенного широкое дуло болтера. Тетрарх кивает. Я срезаю кляп во рту Несущего Слово острием меча.
Узник разминает челюсть.
- Имя и звание, - требовательно спрашивает Никодем.
Несущий Слово поджимает темные губы.
- Не будем играть в игры, легионер, - настаивает тетрарх. - Тебе известно, что я не стану бесчестить плоть - твою, не мою - пытками и страданием. Давай поговорим как Легионес Астартес, воители обширной и разделенной галактики. Как враги, если тебе угодно, но враги, которые и ненавидят, и уважают друг друга.
- Ты красноречив, тетрарх, - с улыбкой замечает легионер. - В иной жизни ты мог бы стать Носителем Слова. Уверен, что выбрал верную сторону?
- Нам от тебя нужны не похвала с одобрением, - говорю я из-за спины предателя.
- Имя и звание, - снова требует тетрарх.
- Меня зовут Азул Гор, - произносит Несущий Слово. - Орден Возвышенных Врат. А ты?
- Таврон Никодем с Сараманта.
- О, как же пали могучие, - комментирует Азул Гор.
- Могучие направляются туда, где в них нуждаются, - парирует Никодем. - Сегодня я нужен на Калте. Завтра это может быть любое другое место в Ультрамаре. Послезавтра - где угодно в Империуме Людей. Я буду необходим везде, где мои враги смеют осквернять землю своим присутствием.
- Мне кажется забавным, что на самом деле это Магистр Войны послал тебя на эту обреченную планету.
- Значит Гор послал меня туда, где я был нужен более всего, - произносит тетрарх. - Возможно, для него еще не потеряна надежда.
- Если отбросить вопросы галактической политики, - вмешиваюсь я, - надеюсь, ты не станешь возражать, если я спрошу, где ты прятался со своими сородичами-злодеями. Мы нанесли вам визит. Вас не было дома.
- Я был в глубокой тьме, - рассеянно отвечает Азул Гор.
- Разве все мы не можем сказать то же самое? - бормочу я.
- Мы не можем, Ультрадесантник, - шипит он. - Представь, что ты слеп и бродишь по темной как ночь пещере, погребенной глубоко под поверхностью мертвого мира. Мира, купающегося в сиянии звезды, отвернувшейся от света. Можешь вообразить тьму глубже?
Помещение погружается в безмолвие.
- Что случилось с твоими глазами? - спрашивает Никодем.
- Я их вырвал, - отвечает Азул Гор. Его откровенность обжигает. - Вырвал, чтобы не пришлось глядеть на ваши чопорные лица и слепящий блеск нетронутых доспехов.
- Ты не ожидал обнаружить нас в Тантореме, - заявляю я.
- Ты отправился в затопленную систему пещер без оружия и шлема, - добавляет тетрарх.
Я киваю.
- И без глаз. Несущий Слово, я утверждаю - ты не ожидал встретить нас в Тантореме. Думаю, ты искал своего хозяина, Унгола Шакса.
Слепой предатель начинает хохотать. Ужасный смех пропитан злобой и горечью.
- Унгол Шакс мертв.
- Ложь, - бросаю я, обходя вокруг алтаря. - Другое тебе неведомо. Это твоя суть. Я бы перерезал тебе глотку, если бы из раны полилась славная и честная кровь Легиона, а не обман.
- Жаль, что не можешь, Ультадесантник, - ревет в ответ Азул Гор.
Я делаю выпад. Клинок рвется вперед, останавливаясь под острым подбородком Несущего Слово.
Никодем вскидывает руки.
- Пелион!
- Где Унгол Шакс? - шиплю я.
- Умер, - повторяет Азул Гор, - как скоро умру и я. Как и ты, брат Пелион.
- От твоей руки, полагаю? - поддразниваю я Несущего Слово.
- Нет, - отвечает предатель. - От моего слова. Ты шумно дерзишь, но порой действия оказываются громче. Ты держишь клинок у горла слепого пленника, а в углу слышен лязг взводимого болтера, который нацелен на меня. От тебя разит страхом. Страх. Это он делает вас слабыми. Мне не нужны клинки и болтеры. У меня есть слова, и я в силах прикончить вас одним-единственным из них.
- И что же это за слово? - в ярости спрашиваю я, вдавливая острие меча в плоть на его горле.
- Пенетрал…
По маленькому залу разносится эхо выстрелов.
Все кончено. Азул Гор мертв. Три болтерных заряда. Два в грудь, один в череп. Оружие брата Десенора дымится в наступившей тишине.
Я оборачиваюсь к часовому, но Никодем вскидывает перчатку.
- Я приказал это сделать, - признается тетрарх, - как я тебе и говорил. Я виноват. Это была ошибка.
- Он говорил, - протестую я.