* * *
А утром я объявил выходной. Правда, за рыбой пришлось всё равно тащиться, но это так, зарядка для хвоста. А вот то, что пришлось месить непролазную грязь, изрядно попортило мне нервы.
Выпустив рыбу в корыто, я приготовился к следующей баталии, на этот раз, с дикой составляющей моего нового коллектива.
В бане воняло. Три немытых тела, не только, пропитали тухлым запахом толстые брёвна, ещё изгваздали, всё до чего могли дотянуться. А мне так хочется помыться после тяжёлых трудовых будней.
Разложив дома на диване мамины вещи, я отобрал их низ них два халата, штаны домашние, кофточки, свитера, и некомплектные куртки от разных спортивных костюмов. Это, я решил подарить дамам, после хорошей помывки, и наконец, показать им свой дом. Сюда я их не пускаю, хоть и просятся уже второй день. Нечего, здесь грязь разводить. У меня и так руки до уборки не доходят. Вот научу пользоваться веником и тряпкой, тогда завсегда пожалуйста, а пока… все в баню.
Перетащив в баню пару стульев, и приготовленную одежду я сурово посмотрел на притихших подруг.
- Ну, что барышни, вы готовы испытать новые ощущения? - я зашёл в предбанник, и бросил на пол около топки стопку дров. Девушки, в нерешительности попятились от меня, а Немо опять сделал круглые глаза. Он так каждый раз делает, когда меня видит.
- Да, чего уж, - я стал их успокаивать, между делом растапливая печь. - Сидите, я вас быстренько поджарю.
Трио дикарей моих слов, естественно не поняли.
Когда из парной в предбанник стал попадать жар, мои подопечные начали заметно нервничать. Но я на это не обращал внимания, и всё подкладывал и подкладывал в топку дрова.
В баке начала булькать вода, а серебристый ртутный столбик подполз к семидесятиградусной отметке. Для меня это мало, а вот для дикарей, которые никогда не были в бане, это может быть и слишком много.
Приготовив ремень, для убедительности, я разделся до плавок, оттащив Верку в сторону, стал снимать с неё намотанное тряпьё и остатки шкур. С ними она не расставалась. Хорошо, что такое понятие как стыд им ещё неведомо, поэтому она не особо сопротивлялась, когда я её раздевал, даже иногда хихикала от щекотки.
Как ни странно, но, ни в шкурах, ни на даме, никаких таких насекомых, типа - вшей, я не нашёл. Даже дождевые черви в этой грязи не прижились.
И как теперь такими грязными руками браться за дверную ручку? Тьфу!
Одна готова. В предбанник её, там сейчас тепло, не замёрзнет. Надьку раздел ещё быстрее. Тряпок на ней почти не было, одни шкурки.
Вторая готова. Присоединил её к первой.
А что делать с Немо? В парилку его нельзя. Но помыть надо. Сегодня я хотел переселить всех в дом, и освободить баню. И мне удобнее будет присматривать за больным, и безопаснее… для них. О саблезубых волках, и о том кто оставил такие шрамы на груди парня, я не забываю.
Ладно, его потом горячей водой отмоем. Девок запрягу. Только присматривать надо, а то Верка его до дыр затрёт. Знаю я её. И Надька, та ещё стахановка.
А девки стоят, и хихикают.
- Что смешного? - я свёл брови. - Никогда голого мужика не видели? А ну марш в парилку… Обе!
Я открыл дверь, из которой вывалился клуб пара и, схватив Верку за руку, затолкал её внутрь.
Бум!
Это вылетающая из парилки Верка, впечаталась в заталкиваемую туда Надьку. Если бы я не подпирал упирающуюся девушку сзади, так и вылетели бы обе на улицу.
Фиг вам! Я человек настырный, и от меня не сбежишь. Пришлось пустить вход ремень.
Немо, всё это время наблюдающий за этим балаганом, и не правильно понявший, что происходит, начал вставать с лавки.
- А ты куда собрался? Тебе ещё рано.
- Курды-мурды, - прорычал он.
- Мурды-курды, - парировал я, и уложил его обратно. Немо удивлёно посмотрел на меня и, скорчив рожу, отвернулся к стенке.
А дамы, толпились около двери, и лезть на полки не собирались.
Я показал пальцем наверх.
- Вперёд барышни.
Не понимают.
А так?
Я закрыл дверь на щеколду, чтобы не сбежали и, забравшись на полку, схватил подруг за волосы и затащил наверх. Некогда мне с ними цацкаться. Их много, а я один.
Боже… Меня чуть не вырвало. Знал бы, что при нагревании никогда немытых тел, от них начнёт смердеть с удвоенной силой, я бы их сначала в реке с песочком почистил. Но что сделано, то сделано. Была мысль, метнуться до машины, баллончик с ароматизатором захватить, но не решился. Потом всю кодлу не соберу.
Сидим, потеем. Барышни воют, и воняют.
Б…! Карачун полный. Мне после них баню не отмыть. Проще новую построить.
Чёрные, вонючие потоки пота стали заливать полку, а потом и пол.
- Для первого раза хватит. Все вниз.
Я слез первым.
Усадив их на нижнюю полку, навёл в тазике тёплой воды, и обдал ею сидящую ближе ко мне Надьку. Хорошо. Куском хозяйственного мыла, попробовал намылить голову. Щаз! Разбежался. Не мылиться ни хрена.
- Ничего, вотрём помаленьку.
Надька начала сопротивляться и шипеть, а Верка вцепилась мне в руку и пыталась оттащить от подруги. Так, где тут мой ремень?
Порядок восстановил быстро.
Голову Надьке я мылил, раз пять, прежде чем волосы начали хорошо мылиться. Заодно и лицо отмыл.
- Следующая.
С Веркой были те же самые проблемы, что и с Надькой, разве что не сопротивлялась. Запомнила ощущения ремня на своей тощей заднице.
Отмыв Верке голову, я покрутил её со всех сторон, и решил, что это хорошо.
- Отдохнули? Теперь марш наверх. Или вы думаете, что уже чистые? Хрен там. Вам до стерильного состояния как до Луны раком, - вещал я, загоняя их пинками на полку.
Хорошо, что они маленькие. Парилка вообще-то рассчитана на двоих, но мы и втроём умещаемся.
- А теперь парку-с, - и я плеснул из ковшика горячую воду на каменку. Не много, для сугрева только.
Дамы слетели вниз, и попытались забиться под полки. Дёргаться на выход мимо меня они не рискнули.
- Э, нет, так дело не пойдёт.
Где ремнём, где пинком, а где, по обычаю - за волосы, я затащил их наверх.
Визгу было много, но дело сделано.
Жаль веников нет…
Пододвинув к себе, уже начавшую светлеть Верку, я начал хлопать по ней ладонями, выколачивая из неё грязь как из коврика. Фи, ну и грязи же на ней.
Через минуту, спустил её вниз, и занялся Надькой.
Три часа, попеременно, то вниз, то вверх, я гонял дам по парной. Три часа, то одну то другую, драил мочалкой. Перевёл на них брусок хозяйственного мыла, брусок пахучего, и полбутылки шампуня. Разорение.
В конце, я сделал то, чего от меня не ожидали. Облил их холодной водой.
Потом выковыривал с верхней полки, где они отогревались. Дуры!
Спустил вниз. Построил на первый-второй. Повертел, покрутил… Замечательно. Вот теперь они действительно похожи на человеков. Даже румянец на смуглой коже проступил.
Смуглые красавицы, с длинными, закрывающими соски, волосами иссиня-чёрного цвета. Лица европеоидные, без широких скул, но глаза слегка раскосые, миндалевидные. Причём кончики глаза, что ближе к виску, приподняты вверх. Видел я такие у нас, эффектное зрелище. Зрачки тёмно-карие, белки синевато-белые. А вот уши, в отличие от Немо, не лопоухие. Нормальные ушки.
Красавицы, хоть сейчас в модельное агентство пристраивай, отбою не будет. Только худые очень. Ничего, откормлю, дайте срок.
Вот этих красоток, я и вывел в предбанник.
Верка, от большого ума, бросилась Немо на шею, еле удержал, не хватало, чтобы все мои труды насмарку пошли.
Рассадив барышень на стульях, я взял в руки ножницы. Парикмахер из меня никудышный, а когда работаешь одной рукой, а другой размахиваешь перед носом подстригаемой ремнём, совсем плохо получается. Ничего, управился. Подстриг, причесал… Увидел.
Девчонки это! Не женщины, и даже не девушки. Лет по двенадцать - тринадцать, не больше. А я уж губы раскатал. Тьфу!
Но так даже лучше. Молодые легче обучаются, мозги ещё не зашорены ненужной информацией.
Интересно, а сколько Немо лет?
А Немо разглядывал подруг с непередаваемым восхищением и… вожделением. Ах, же ж, паскудник. Похоже, у них здесь возрастных ограничений нет, и для него возраст девушек вполне нормальный. Но пока они со мной, будет так, как я скажу.
Надю я отправил в дом. Наконец она попадёт туда, куда так стремилась. Посадил её в маленькой комнате, дал в руки кубик-рубика, показал, что надо с ним делать, и пошёл обратно. Мыть Немо.
Мыть охальника, пришлось на пару с Верой, всё ж повисла она у него на шее. За, что и словила по ней же. Пока я там ходил, их подругу устраивал, эти голубки уже спелись, и этот джентльмен распустил… точнее, запустил свои немытые руки, куда не надо.
Выздоровел, значит?
Запихнул я эту парочку в парилку. Сдохнет сердешный, не жалко. А не сдохнет, уму разуму научится. Правда, на верхнюю полку я его не затаскивал. Пожалел обалдуя. А вот Верку… Ей досталось. Кроме мыла и шампуня. Ещё и стирать научилась. Это я ей для общего развития в голову вложил. Ремнём.
Так что воспитательный процесс не дремлет. И у меня есть надежда… Не та, что в доме, а просто - надежда, что смогу создать здесь нормальное человеческое общество.
Я начинаю окружать себя себе подобными, в целях защиты и комфорта.
Всё как всегда.