- Они зароются в землю, и тогда пиши пропало, - проговорил Венаск, - у меня была встреча с этим субъектом, и я по себе знаю, что легко сойти с ума в самый нужный момент… Поэтому, Сейнтрас, воздержись, пожалуйста, и хоть на этот раз не сходи с ума.
- Я их нисколько не боюсь, - со смехом вскричал Сейнтрас. - Милостивые государи, "белые дьяволы", - возвысил он голос, - великая французская республика объявляет вашу страну включенною в состав ее колоний, а я имею честь представиться: ваш генерал-губернатор, и мне принадлежит исполнительная власть. Вам, как представителям одного из прекраснейших народов севера, считаю необходимым прежде всего даровать автономию, но помните, что мы шутить не намерены и требуем от вас возвращения украденных у нас частей дирижабля, для чего даем вам час сроку, по истечении которого мы сделаем с вашей столицей, - он указал на холмы, - то же самое, что сделали с этим камнем.
Новый угрозительный жест.
Речь его показалась Венаску не особенно здравой. Но жест был исполнен такого красноречия, что чудовище с золотым цилиндром замахало им в разные стороны и свистнуло, на что все подчиненные его ответили каким-то жалобным возгласом.
Сейнтрас сбежал с лесенки и очутился лицом к лицу с начальником. Но свирепый вид оскаленного чудовища не испугал его, и он галантно взял его руку к себе под локоть и потащил его за собой. Тогда и Венаск спустился. Чудовище, по-видимому, только и искало дружбы. Оно повернуло назад свою страшную голову и, кажется, пригласило подчиненных не покидать его и быть настороже. Толпа почтительно что-то прошипела.
- Понял или нет этот идиот что-нибудь из моей речи? - произнес Сейнтрас и подвел его к мотору.
Свободной рукой он несколько раз показал на недостающие части аппарата, и интеллигентное существо должно было, наконец, понять, чего от него требуют. Оно осклабилось и опять повернуло голову к своей свите. Язык его, - потому что ясно, это была членораздельная речь, - напоминал собою весеннее кваканье лягушек и полосканье горла борной кислотой. Несколько чудовищ мелькнули в воздухе и с такой же быстротой вернулись, неся под мышкой металлические рычаги, винты и прочие части.
- Ну, молодец "белый дьявол"! - похвалил Сейнтрас. - Я представлю вас к ордену Почетного Легиона. Видишь, Венаск, как подействовала моя речь, - с важностью заявил он. - Еще раз ты прав: с умными существами, действительно, можно спеться в конце концов.
Чудовища сели на корточки и мигом свинтили мотор. Но Сейнтрас заметил, что прежних клейм на рычагах нет. И так как у одного из посланцев остались лишние винты, то стало ясно, что в подземной кузнице чудовищ с точностью были воспроизведены все украденные части мотора.
- Ясно, ясно. Потому они и утащили их, что хотели поучиться у нас!
- Любознательные ящерицы, - проговорил Сейнтрас и похлопал по плечу начальника.
Воздухоплаватели ввели чудовище в каюту. Оно уселось на койке, но внимательно все осмотрело. Дотронулось оно и до каждой рукоятки и пуговицы своими быстрыми, мягкими пальцами, развернуло дневник, который вел Венаск, и сразу поняло его назначение.
Сейнтрас поставил бутылку шампанского, а Венаск нарезал несколько ломтей ветчины. "Белый дьявол" пожевал ветчину и выплюнул, но шампанское ему понравилось. Он как будто стал шутить и, с упреком посмотрев на Венаска, слегка ударил его мягким кулачком в грудь, после чего сейчас же ткнул его роговым рылом в щеку. Венаск улыбнулся и полюбопытствовал узнать, что за цилиндр держит в руке "белый дьявол". Тот протянул цилиндр, но дотронуться до него не могли ни Венаск, ни Сейнтрас. Это был какой-то чрезвычайно сильный электромагнитный аккумулятор.
В окна каюты смотрели белоснежные морды с тоскливыми, умными глазами. А один "белый дьявол" забрался под пол и выглядывал из люка.
XIII
"Белые дьяволы" целый день трудились над разрушенным камнем и восстановили его. А ночью с Сейнтрасом повторился один их самых страшных его припадков. Пришлось пожертвовать целой бутылкой спирта, которую он выпил и все-таки кричал:
- Если они не пригласят нас к себе в гости и не покажут нам своих женщин, за которыми я, может быть, хотел бы поухаживать, то не видать этому "белому дьяволу" Почетного Легиона.
- Сейнтрас, нам надо поскорее улететь, пока они опять не обокрали нас. Существа добродушные, но из любознательности они могут навеки задержать нас у себя. Поверь, им самим хочется научиться строить дирижабли.
- Есть у них театры, балет? Понимают ли они толк в разных тонких удовольствиях? Веруют ли они в какого-нибудь Бога? Или они выше религии? Я до тех пор, - неистово кричал Сейнтрас, - останусь здесь, пока не женюсь. Я хочу жениться на его дочери.
- У него, может быть, и дочери нет. Сейнтрас, голубчик, приди в себя!
Венаск уговаривал Сейнтраса, а сам начинал уже чувствовать на себе наваждение. Только еще алкоголь поддерживал его силы. Наконец, к утру, он подложил два патрона под исправленный камень и от страшного взрыва таинственный магнит, действовавший индуктивно на тот камень, на котором стоял дирижабль, рассыпался вдребезги.
* * *
Через несколько минут баллон надулся и, освещенный фиолетовым утром, высоко поднялся в воздухе. Сейнтрас и Венаск стояли на галерее и смотрели вниз на "белых дьяволов", которые высыпали из своего таинственного подземного жилища и на этот раз не могли удержать в плену величественный дирижабль.
Венаск задумчиво смотрел вниз на отдалявшуюся землю. Фиолетовая заря была уже далеко и занимала только часть горизонта.
- Знаешь что, - сказал Венаск, - а жаль "белых дьяволов". Мы, слава Богу, улетели от них, потому что на первых порах неведомое всегда пугает. Но они мирные и, видно, очень интеллигентные машиностроители, наслаждающиеся по-своему какою-то непонятною для нас жизнью. Мы их не тронули. Но по следам нашим станут летать другие аэронавты и, в конце концов, уничтожат оригинальнейшую цивилизацию. Какие-нибудь англичане настроят себе дач на северном полюсе, и хорошо еще, если не будет потерян секрет производства фиолетового света.
- Венаск! Никогда я не был так несчастлив, как на северном полюсе.
- А впереди, Сейнтрас, разве не ожидает тебя слава, к которой ты так стремился и о которой так мечтал?
- Ничего не имею против славы, - сказал Сейнтрас, раскупоривая одну из последних бутылок шампанского, - лишь бы только нам поверили!
Уильям Л. Олден
Недостающее звено
I
- Если бы только удалось кому-нибудь отыскать недостающее звено, - заметил профессор авторитетным тоном: - то кончились бы все сомнения относительно происхождения видов. И я глубоко убежден, что придет время, когда оно будет найдено.
- Кажется, несколько лет тому назад была даже снаряжена для этого специальная экспедиция? - спросил молодой Гортон. - Насколько я помню, в Борнео, или куда-то в те края.
- Да. Но, очевидно, дело было плохо организовано, потому что начальник экспедиции пропал без вести, - ответил профессор.
Мы сидели в "курилке" одного из дуврских отелей, в ожидании, чтобы шторм стих и позволил нашему пароходику выйти из гавани. Общество состояло из двенадцати путешественников различного типа и возраста, но профессор (который, кстати сказать, не имел этого ученого звания, но которого невольно называли "профессором" все без исключения) завладел общим вниманием своими курьезными суждениями. Когда речь зашла о теории Дарвина, и профессор" привел упомянутые выше истины, один из слушателей - по наружности матрос американского торгового флота - вынул изо рта сигару и проговорил спокойно:
- Я бы ничего не имел против того, чтобы найти "недостающее звено". Но когда само звено вас находит - это не всякому понравится.
- Я вас не совсем понимаю, - довольно сухо заметил профессор.
- Может быть; хотя я не загадками говорю: я сказал, что не особенно удовлетворительно себя чувствуешь, когда оказываешься в положении человека, найденного "недостающим звеном". И говорю по опыту, потому что это со мной самим случилось. Если джентльмены интересуются, я могу рассказать все свое знакомство с этим самым "недостающим" звеном", о котором только что говорил господин профессор.
Несколько голосов выразило полную готовность выслушать рассказ, и молодой моряк начал без дальнейших предисловий.
II
Шесть лет тому назад я вышел из Ньюкэстля матросом на четырехмачтовом "купце", направлявшемся в Шанхай. Но, добравшись до Сингапура, так был недоволен и работой, и командой, что, сойдя на берег, не нашел нужным возвращаться; пока пароход не ушел, я держался в тени. Но, оставшись на полной свободе, я скоро пожалел, что остался: мне нечем было платить за еду и за комнату, и хозяин вытолкал меня на свежий воздух; оставалось клянчить пищу у туземцев, так как работы не было решительно никакой.
Ну-с, кое-как я перебивался уже вторую неделю, когда вдруг приезжает в Сингапур какой-то ученый - надо полагать, тот самый, о котором только что говорили: он отправлялся внутрь страны, чтобы отыскать "недостающее звено между человеком и обезьяной", и подыскивал себе белого спутника. Нечего и объяснять, с какой охотой я воспользовался случаем, потому что это обеспечивало мне готовую еду, возможность спать в палатке и двадцать долларов в месяц.