Фостер в своей маленькой каюте застонал и заворочался на койке. Капельки пота вдруг выступили у него на лбу. Он пробормотал несколько бессвязных вопросов, но в его сне его слова были ясными, чёткими, резкими от напряжения.
- Что там, Картер?
- Российские бомбардировщики находятся на границе нашего воздушного пространства. Другие приближаются со стороны Канады. Американские бомбардировщики уже внутри Красного воздушного пространства. И… и…
- Что, Картер? - резко спросил Фостер. - Ну же, Спарки, что ещё?
Картер с усилием кивнул.
- Мы должны начать НУКАС семь.
НУКАС семь: первая фаза запуска ракет "Поларис"! После чего будут НУКАС восемь и девять и, наконец, десять. И десять означало бы собственно пуск!
Фостер чуть не сказал: "Нет, я в это не верю", - но сдержался. Вместо этого он приказал:
- Все по местам. Немедленно начать операцию НУКАС семь. Следующие этапы НУКАС… неизбежны. Помощник?
Его старший помощник, Майк Арнотт, коротко кивнул, с мрачным видом. Для режима НУКАС необходимы они оба: в руках одного человека это было бы слишком опасно. Немыслимо опасно.
Картер крикнул:
- Баллистические ракеты на прямой линии между Москвой и Вашингтоном…
Код ключа пришёл вместе с приказом НУКАС семь; Картер уже набрал свой код на компьютере центрального поста "Мотылька". Пары красных лампочек загорелись на приборных панелях в вогнутых стенах; панели скользнули в сторону. Фостер протянул руку и вынул связку безобидных на вид ключей из одного тайника, так же, Как Арнотт из другого.
На другом конце центрального поста, встроенная в переборку, находилась будка, лишь немного больше телефонной кабинки; её окна были темными, тонированными; на герметичной двери имелась надпись: ячейка НУКАС.
Фостер и Арнотт подошли к будке, вставили одинаковые ключи в замки по разные стороны двери, повернули их. Герметичные створки открылись, внутренние огни вспыхнули. Фостер отодвинул дверь в сторону, они вошли, втиснулись в крошечные мягкие кресла, и посмотрели друг на друга через стол, в центре которого был экран. Фостер протянул руку и захлопнул дверь. Снаружи, в своём отсеке центрального поста, Спарки подключился к их аудио-системе, и дал им прямой доступ ко всем поступающим сигналам.
"ХОРОШО!" - сказал Губва, зачарованный развитием сна, который спровоцировал.
Фостер посмотрел на Арнотта и рявкнул:
- Хорошо? Что, чёрт возьми, в этом хорошего?
Тот тупо уставился на него. Оба надели наушники.
"НУКАС восемь", - сказал Губва.
- Господи Боже! - прошипел Фостер сквозь стиснутые зубы. - Всё трещит по швам!
Почти автоматически, он и Арнотт нажали двойные кнопки, вводящие закодированные координаты в компьютер для их обработки, наблюдая, как мерцающий, покрытый сетчатым узором встроенный в стол между ними экран оживает, по нему бегут линии красного и синего света, светящиеся цифры, обозначающие время и постоянно меняющиеся результаты вычислений.
Губва был теперь голосом поступающих сигналов. Он написал сценарий хаоса, безумия:
"СЕМЬ СОВЕТСКИХ БОМБАРДИРОВЩИКОВ ПЕРЕХВАЧЕНЫ СИСТЕМОЙ ПРОТИВОРАКЕТНОЙ ОБОРОНЫ И СБИТЫ НАД МАНИТОБОЙ. СПУТНИКИ СООБЩАЮТ О ВОЗРОСШЕЙ АКТИВНОСТИ СТАРТОВЫХ РАКЕТНЫХ ШАХТ В РОССИИ И КОМПЛЕКСОВ УПРАВЛЯЕМЫХ РАКЕТ СРЕДНЕЙ ДАЛЬНОСТИ В ВОСТОЧНОЙ ГЕРМАНИИ.
ФРАНЦУЗСКИЕ СТАРТОВЫЕ ШАХТЫ ВЫВЕДЕНЫ ИЗ СТРОЯ В РЕЗУЛЬТАТЕ ДИВЕРСИИ. ПАРИЖ УНИЧТОЖЕН ЯДЕРНОЙ БОМБОЙ! МЕЖКОНТИНЕНТАЛЬНЫЕ БАЛЛИСТИЧЕСКИЕ РАКЕТЫ ЗАПУЩЕНЫ В СССР! И В США! КРЫЛАТЫЕ РАКЕТЫ ЗАПУЩЕНЫ ПО СССР ИЗ ЕВРОПЫ!!! ЦЕНТРАЛЬНАЯ ЧАСТЬ ЛОНДОНА УНИЧТОЖЕНА ЯДЕРНОЙ БОМБОЙ!"
- Господи! Иисусе! Боже мой! - снова и снова шептал Фостер.
"НУКАС девять", - сказал Губва.
- Нет! - задохнулся Фостер. - Это всё ошибка! Это должно быть ошибкой! Мы должны были узнать первыми, а не последними. Они там взорвали весь мир - бомбардировщики, межконтинентальные баллистические ракеты, крылатые ракеты - а мы только на НУКАС девять?
Пот капал у него с подбородка, проступал через рубашку на его спине.
В реальности спящий Фостер выбрался из койки и вышел, шатаясь, из своей крошечной каюты.
"НУКАС десять", - сказал Губва.
- Теперь ваша очередь, капитан, - сказал Арнотт, введя последний код в компьютер. Крохотная панель открылись в поверхности стола рядом с правой рукой Фостера. В нише мигала большая красная пусковая кнопка, загоралась-гасла, загоралась-гасла…
- Капитан? - окликнул Арнотт.
"НУКАС десять", - резко сказал Губва.
На мгновение правая рука Фостера зависла над кнопкой, затем он потянулся через стол и схватил Арнота за горло.
- Сон! - пробормотал он. - Сон - кошмар - это - всё - неправда!
"НУКАС десять!" - Губва надавил на разум Фостера.
Но Арнотт уже растворялся, просачиваясь у Фостера между пальцев, очертания его лица и фигуры таяли. И лампочки, и аппаратура ячейки NUCAC расплывались, растекаясь, как плавящийся воск. Фостер просыпался!
Несмотря на все усилия Губвы, чтобы удержать его, человек вырывался. Его положение было слишком кошмарным, абсолютным ночным кошмаром, и он должен…
- Проснуться! - выдохнул Фостер.
"НЕТ!"
- Должен!
Провал! Губва был в ярости. В его сценарий вкралась ошибка. Он недостаточно тщательно его разработал.
Фостер почти проснулся. Его разум был взволнован, взбаламучен, полон ужаса, смятения, и ещё решительности. Мрачной решительности… проснуться! Бесполезен в этом состоянии. Бесполезен для Харона Губвы.
Упражнение закончилось. Владелец замка покинул разум Фостера.
И в тот же самый момент, в Линдосе, на Родосе, Ричард Аллан Гаррисон грезил о большой пятнистый умной акуле…
- Капитан! Капитан Фостер! Гэри! - кричал кто-то. Голос был Арнотта, но глухой, сдавленный. Фостер почувствовал, что его хватка ослабела, и отпрянул назад. Тонкие нити, которые всё ещё связывали его с миром снов, лопнули. Последние остатки гипнотического сценария Губвы испарились, когда Фостер почувствовал боль, отшатнувшись назад и врезавшись в переборку… но там уже были чьи-то руки, чтобы его схватить и удержать.
Он покачал головой, огляделся вокруг глазами, которые отказывались фокусироваться, не обращая внимания на двух членов экипажа, которые стояли, разинув рот и уставившись на него.
- Что за чёрт?
Потом он посмотрел вниз, на себя, и заметил, что стоял, весь дрожа, в шоке, одетый в свободную, мокрую от пота пижаму! Теперь он вспомнил: он собирался поспать часок, может, немного дольше.
На другой стороне центрального поста Майк Арнотт взгромоздился на стол, массируя горло. Фостер двинулся, шатаясь, к своему старпому.
- Майк, что тут было?
- Сами объясните мне, сэр, - ответил тот хрипло. - Вы приплыли сюда, как призрак, только что, минуту назад. Вы нечленораздельно что-то бормотали - не спрашивайте меня, что именно. Я уловил только одно слово, НУКАС, - когда вы схватили меня за горло!
Фостер ещё не пришёл в себя.
- Я схватил тебя? Ты был на вахте?
- Конечно.
- И ничего… необычного? Никаких входящих сигналов?
Фостер теперь широко распахнул глаза, и смотрел пристально.
- Только… ну, вот это! - ответил Арнотт. - Остальное - обычная рутина.
Он схватил друга дрожащими руками, и поддерживал его.
- Гэри, что это было?
- Где мы сейчас? - Дыхание капитана замедлилось, успокоилось. Он посмотрел на навигационные карты и облегчённо вздохнул. - Час после смены курса. Слава Богу!
- А где, вы думали, мы находимся? - Арнотт был настроен скептически. - Вы спали, и вам что-то снилось?
Фостер кивнул.
- Это единственное объяснение. И, видимо, я ходил во сне. - Он почти упал в кресло, от запоздалой реакции. - Это было нечто, сам чёртов НУКАС десять!
Брови Арнотта поднялись. Он кивнул в сторону экипажа.
- Вы оба выйдите на минуту.
Они вышли.
- Сэр, ну и занятный же сон у вас был. - Он пожал плечами. - Вполне понятно, учитывая нашу работу, но… может быть, вы просто перетрудились?
Фостер посмотрел на него, прищурившись.
- Я полагаю, это может всё объяснить. Не беспокойся, я пройду обследование. Но… Я бы не хотел, чтобы об этом начали болтать. Поговори с теми двумя, ладно? - Он кивнул в сторону люка.
- Разумеется.
- Хорошо. А я пока лучше оденусь.
Фостер повернулся, радуясь, что его каюта была рядом. А что касается обследования: он поговорит с корабельным врачом. И он посетит другого врача, позже - как только "Мотылёк" вернётся в Росайт…
После срыва планов, покинув разум Фостера, Губва должен был мгновенно влететь обратно на своё место в сознании в Замке, но что-то вмешалось.
Ещё один разум вошёл в Психосферу, был совсем рядом, почти на встречном курсе. Не было никакого контакта, но было понимание - из-за которого Губва отпрянул, не менее резко, чем тот другой. Две настороженные силы, стоящие друг против друга, попятились, и, наконец, разбежались во взаимной панике…
И Губва резко открыл глаза в Замке, одновременно вскакивая на ноги. Если раньше он был в ярости, теперь он был разъярён вдвойне - и немало обеспокоен. И что же это такое было? Кто?
Конечно, в Психосфере были и другие умы: Психосфера была сутью всех сущностей, духовным интеллектом. Но подавляющее большинство умов знали о Психосфере не больше, чем птице известно о воздухе. Этот разум знал, или казался таким. И Губва почувствовал его… страх? Возможно. В этом случае близкая встреча, вероятно, была случайной.