Берт был "сама учтивость". Он сыграл свою роль с присущим ему умением, развлекал двух пилотов экипажа Гаррисона выпивкой и девками, втирался к ним в доверие, и по пути обольщал их длинноногую стюардессу. Это был один длинный спектакль, практически с тех пор, как он приехал, но он мог не слишком осторожничать, скрывая свою личность. После всего, они никому о нём не расскажут. Правда, это был дорогой маскарад, но братья могли себе это позволить, так как платил Карло Винсенти. Да и вообще, Берт всегда любил хорошую жизнь.
Это, кстати, тоже было частью его роли: удачливый игрок на отдыхе, ищущий приятную компанию, чтобы помочь ему промотать свой выигрыш - но не слишком быстро, ибо он ещё не вполне насладился богатством. Экипаж самолёта Гаррисона, мающийся бездельем и не желающий тратить слишком много из своего заработка на светские развлечения, оказался лёгкой добычей. Через день или два Берт упомянул о своём интересе к авиации, и они согласились взять его в аэропорт и показать ему свой самолёт. Он вёл себя, как ребёнок, радующийся новой игрушке. Как зловредный ребёнок, который норовит отломать колёса. Или, в данном случае, испортить детали мотора, ходовой части и всех основных кабелей системы управления полётом.
Смертоносное взрывное устройство было маленьким, так что он мог носить его в кармане. Приведённая в готовность, эта магнитная мина прилипала к металлу. Теперь она была прикреплена за переборкой в крошечном грузовом отсеке самолёта. Когда Берт даст сигнал с пульта дистанционного управления, пойдёт отсчёт времени. Это будет сделано, как только самолёт взлетит. Затем…
Затем бомба будет отсчитывать секунды до катастрофы. Она будет тикать в течение одного часа. И где-то над Эгейским морем, на полпути между Грецией и Турцией…
Море там пять или шесть сотен футов в глубину; ни самолёт, ни его груз - а главное, экипаж и пассажиры - вероятно, никогда не будут найдены. Тела будут разлагаться и превращаться в ил. Самолёт будет гнить и рассыпаться. Море будет катить свои волны над местом крушения, как и прежде. Карло Висенти будет очень рад, а Джо и Берт Блэк получат заслуженное вознаграждение.
"Взрыватель" Берт Блэк редко мечтал, и никогда не страдал от ночных кошмаров. Он был человеком без совести, что было только к лучшему с его родом занятий. Не обременённый нравственностью, его моральный дух был невероятно высок; в отличие от своего брата он в любой день мог проснуться счастливым и умиротворённым.
Даже в тот день, когда он, по чьему-то заказу, развеет в прах весь этот мир навсегда.
В это утро он проснулся от звонка своего телефона, но успел снять трубку, прежде чем звонок разбудил девушку, свернувшуюся рядом с ним. Звонил Джо, и его напряжённый шёпот сообщил Берту всё, что ему требовалось узнать:
- Они выехали. Я слышал, что они полетят сегодня.
- Конечно, - ответил Берт, не говоря ничего лишнего, на случай, если девушка на самом деле уже не спит.
- Ты справишься?
- Конечно, всё уже готово - осталось завершить!
- Ах, вот как? И ты всё ещё в отеле? Тащи свою задницу в аэропорт!
- Не дёргайся, - Берт усмехнулся в трубку. Он взглянул на девушку, и та словно в ответ захрапела. Крепко спит, что неудивительно после проведённой ими бурной ночи. - Они не улетят без меня. Не смогут!
- Что? Слушай, какого чёрта ты…
- Спокойно, не дёргайся! - перебил его Берт. - Я объясню позже. Просто поверь мне, всё улажено, вот и всё. Чёрт побери - я буду там, чтобы помахать им на прощание!
Он положил трубку на рычаг, оборвав возмущённую тираду Джо.
Потом он перевернулся, аккуратно повалил девушку на спину, мягко развел ей ноги и устроился на коленях между ними. Он разводил её колени, когда она проснулась и сонно заморгала глазами.
- Берт? Бог мой! Снова?
- Эй! - ответил он ей. - Сегодня прекрасный день. Если мы начнём его правильно, то и пройдёт он как надо. - Он разрядился в неё. - Наслаждайся, детка!
А про себя: "Пользуйся моментом, дорогая, пока можешь, ведь у следующего парня, который попробует твою сладкую маленькую киску, будут жабры, плавники и очень, очень скользкая чешуя!"
* * *
- Кому вы там махали? - спросил Гаррисон стюардессу, когда та после взлёта вошла в крошечный, но роскошный салон самолета. - Вы высунулись в люк, смеялись и махали рукой.
- О-о, - она улыбнулась, - это был всего лишь приятель, мы познакомились в Родосе. Хороший парень. Больше денег, чем здравого смысла - но он славный.
- А! - Вики улыбнулась. - Значит, закрутили роман на греческом острове?
Девушка сморщила нос:
- Ну, не совсем. Он был достаточно милый, но я не думаю, что увижу его снова. Во всяком случае, в нём было нечто такое… - Она пожала плечами. - Он славный, весёлый, но, на мой вкус, слишком расчётливый. Слишком холодный, чтобы продолжать с ним встречаться.
Она задумчиво нахмурилась на секунду, потом улыбнулась:
- Но это помогало скоротать время. А теперь, мистер Гаррисон, миссис Гаррисон, что будете пить, пока выбираете блюда?
Гаррисон и Вики выпили немного ледяного светлого пива, выбрали из ограниченного меню холодное мясо и салат, закончили мороженым, кофе и ликёром. Во время еды они разговаривали.
- Ты обещал рассказать мне, что происходит, - озабоченно напомнила Вики, когда они остались одни, и ей не нужно было изображать радостное и оживлённое поведение, как при членах экипажа. - Почему мы летим домой, Ричард? Почему теперь, прервав на середине наш отпуск?
Гаррисон некоторое время смотрел в иллюминатор, потягивал пиво и ковырял вилкой кусочек куриной грудки.
- Вики, ты помнишь наш разговор в тот вечер? Ну, теперь я готов признать, что что-то не в порядке. И я готов начать с этим разбираться - пока ещё есть время.
- А ты можешь с этим справиться? - спросила она.
- Если хоть немного повезёт, то да. Вот в чём причина неприятностей: я уничтожил Психомех. Проще некуда. Но это ещё не конец. Нет, я построю Машину снова. Вернее, заставлю её построить. Человек, преобразовавший оригинальный Психомех Гарета Вятта, теперь работает на меня. Если я протяну ему руку помощи - или приложу свой ум - не должно быть никаких проблем.
- Никаких проблем, - она кивнула и вздохнула. - Но ты считаешь, что это дело настолько срочное, что не может подождать. - Она снова вздохнула:
- Мне действительно очень нравилось на Линдосе, но…
- Никаких "но", Вики, - перебил он. - Это срочно. Я думал, ты это поняла из нашего разговора в тот вечер. Если бы я рассказал тебе, насколько срочным мне это кажется, я уверен, что это напугало бы тебя так же, как меня.
- Меня это пугает всё равно, - ответила она. - Пугает одна мысль об этой чудовищной расширяющей сознание машине - и о тебе в её власти!
Он усмехнулся, хотя и невесело.
- Психомех не чудовище, - сказал он ей. - Даже если люди, которые построили его, были монстрами, машина была… просто машиной. Я был в его власти, да, но только потому, что доверился недобросовестным рукам. В конечном итоге, это обернулось против людей, которые хотели причинить мне вред. Обернулось со страшной силой!
Он снова усмехнулся:
- Мой мульти-разум был результатом его воздействия, но это всё уже история. За исключением того… что я должен сделать это снова. Для себя - и для тебя.
Она знала, что он имел в виду, могла внезапно интуитивно это почувствовать. Она питалась энергией Гаррисона не меньше, чем Шредер и Кених, поддерживала свою жизнь за счёт него, и его батарея разряжалась. Она вздрогнула и съёжилась, вновь вспомнив о невыносимой боли, которую испытывала в те мучительные дни, прежде чем… прежде чем умерла.
Вспоминая, она с ужасом вцепилась в Гаррисона и стала что-то говорить. Возможно, она протестовала, возможно, нет; в любом случае её мысль осталась невысказанной. С тех пор, как самолёт покинул Родос, прошёл час. Они теперь летели над Эгейским морем, направляясь к югославско-болгарской границе.
Под их ногами, в багажном отсеке небольшого самолета, прикрепленное устройство "Взрывателя" Берта Блэка отсчитало последнюю секунду. Электрический контакт замкнулся. Пол подскочил как от удара какой-то гигантской кувалды, и самолет сильно задрожал в ответ на странно унылый, быстро развивающийся взрыв. Мусор летел мимо окон, пока маленькое судно покачивалось и тряслось. Потом…
…Потом самолет заревел в предсмертной агонии подобно смертельно раненому дракону, наклонил нос и, срываясь в штопор, полетел вниз…
Глава 10
Харон Губва сидел в своём кабинете. Несмотря на то, что комната с металлическими стенами была большой и в ней стояли два широких стола, а вдоль трёх высоких стен тянулись стальные полки, помещение казалось загромождённым. Этот хаотический беспорядок был, по мнению Губвы, признаком роскоши. Он считал свою жизнь очень упорядоченной, действительно настолько упорядоченной, что некоторая неряшливость или небрежность были ему необходимы. Книги громоздились повсюду в кажущемся беспорядке, и между ними на полках зияли пустые пространства.