- Не забывайте, с какой скоростью мы летим! Со сверхсветовой! Понимаете? Мы не только уплотнить или растянуть время можем, а даже в прошлое слетать! Приказывайте - высадим вас в любой точке пространства и времени.
- Вы это серьезно?
- Абсолютно!
- Ну тогда - о’кей! - довольный таким поворотом дела, произнес я. - Честно говоря, меня этот вопрос больше всего тревожил. Как, думаю, меня на Земле встретят? Жена, знаете ли, работа… А раз так - совсем другое дело, раз так - жить можно.
- Опять мы о пустяках! - воскликнул Арнольд Иванович. - Давайте поговорим о главном. Вы еще не продемонстрировали способности к телепатии.
- А ведь верно!
- Ну-ка, попробуйте узнать, что я о вас думаю.
Я напрягся и уставился на Арнольда Ивановича. Тот хитро ухмылялся. Я сосредоточился, "настроился на волну" командира и вдруг почувствовал, как в мой мозг вливаются его мысли. Вот что он думал обо мне:
"Нерусский Николай Николаевич. Разумное существо гуманоидного типа на низшей стадии развития. Среднего роста. Возраст - 42 года. В большинстве вопросов - дилетант. Знания поверхностные, чему виной, в частности, земная система образования. Любит спиртное, но не алкоголик. Добросовестен и исполнителен, но интереса к работе не испытывает, инертен. В душе, а иногда и вслух, возмущается существующими порядками и даже, как ему кажется, готов действовать, но не действует. Неглуп, но и только. Месячный доход - сто восемьдесят рублей. На жизнь хватает, ни о каких сбережениях и речи быть не может. Двухкомнатная квартира. Женат, имеет взрослого сына. Жену любит, однако скорее по инерции. Никаких потрясений в жизни, кроме смерти матери. Не лишен чувства собственного достоинства, хотя предпочитает стерпеть, нежели дать отпор обидчику…"
- Хватит! - скомандовал Арнольд Иванович.
Я вздрогнул и отвел взгляд.
- Ну что, точен портрет?
- Н-да, - промямлил я, - похоже, в общем-то… Правда, слишком уж…
- Откровенно?
- Д-да. Слишком. Кстати, - я снова пристально посмотрел ему в глаза, - откуда вы все это обо мне знаете?
- Вот чудак! Да от вас самого! Перекачал информацию из вашего мозга в свой, переработал, обобщил и - пожалуйста! - портрет готов. Знаю, знаю, скажете, дескать сами о себе так не думаете. Верно, не думаете. Но ваша память содержит такое обилие фактов, характеризующих вас, что мне осталось только отбросить лишнее и составить вашу характеристику… Да вы не смущайтесь, Николай Николаевич, на Земле вас никто "просвечивать" не будет. Наоборот, там каждый будет у вас как на ладони. - Командир посмотрел на часы. - Пойдемте ужинать, пора.
В тот вечер Арнольд Иванович был особенно обходителен. Он предупреждал любое мое желание. Ему не хотелось расставаться с новым другом, дважды на глаза его наворачивались слезы. Пытаясь заглушить горечь скорой разлуки, он переусердствовал с коньяком. Я тоже.
- Коля! - Арнольд Иванович в очередной раз наполнил рюмки. - За нашу будущую встречу!
- Арнольдик! Дай я тебя поцелую…
Я потянулся к нему через стол, задел бутылку, та упала на пол и разбилась.
- К счастью!
- К счастью! - подхватил Арнольд Иванович. - Все, Коля, скоро Земля. Гражданин, вам на следующей выходить!
- Не хочу на Землю! - дурным голосом кричал я. - Хочу всю жизнь летать с тобой! Ты мой лучший друг, Арнольд!..
…Через четверть часа в иллюминаторе возник и стал расти голубой шар Земли. В каюту, где сидел я, уже готовый к приземлению, вошел запыхавшийся Арнольд Иванович с огромным букетом голубых роз.
- Вот, возьми! Ничего, кроме цветов, подарить не имею права. Они долго стоят, недели две, а то и больше, если ласков с ними будешь…
- Спасибо, Арнольд! - В носу у меня защипало. Я отвернулся.
- Ну все… Пора, пора!
- Как, уже прилетели?
- Взгляни!
Освещаемый прожекторами нашего корабля, внизу медленно проплывал лес. Вдали виднелись огни большого города.
- Москва, - пояснил Арнольд Иванович. - Тебя где высадить?
- Возле дома. Если нетрудно…
- Ничуть. Сейчас, погоди, отдам команду. - И он исчез за дверью.
Мне было грустно. Настоящих друзей у меня не было, поэтому, наверное, так влекло меня к этому человеку, от которого веяло теплом и искренностью. Что из того, что он с другой планеты?! Разве это главное?
В каюту вернулся Арнольд Иванович.
- Все! Пошли. Мы над твоим домом.
- Арнольд, может, зайдешь ко мне? Мы никому не скажем, кто ты. Посмотришь, как живу…
Арнольд Иванович покачал головой.
- Нет, - с грустью произнес он, - сейчас нельзя. Как-нибудь в следующий раз.
- Да уж дождешься тебя.
- Обещаю!
- Точно? Ну смотри! Буду ждать. Мы обнялись.
Через минуту я спрыгнул на черный асфальт в пяти шагах от своего подъезда. Стояла глубокая ночь. В доме не светилось ни одно окно. "Тем лучше, - подумал я, - не дай бог, кто увидит. Неприятностей не оберешься". Рыболовные снасти и рюкзак с палаткой лежали на тротуаре, аккуратно сложенные чьей-то заботливой рукой.
"Спасибо, Арнольд", - благодарно подумал я.
"И тебе спасибо, Николай" - пронесся в моей голове ответ.
Люк звездолета закрыли, прожектор выключили. Я смотрел на корабль пришельцев и чувствовал, что теряю что-то…
Вдруг люк снова открылся, показалась голова командира.
- На, держи! - крикнул он. На асфальт плюхнулось что-то большое и тяжелое. - Как-никак с рыбалки вернулся. Прощай! Цветы жене не забудь отдать.
Люк захлопнулся. Черная громадина звездолета бесшумно пошла вверх и вскоре исчезла в ночной тьме.
- Прощайте, друзья! - прошептал я.
Я с опаской подошел к предмету, сброшенному с корабля. На асфальте, слабо шевеля хвостом, лежал великолепный осетр. Он жадно хватал воздух открытой пастью.
"Вот это улов! - подумал я. - Ну и удружил Арнольд Иванович! Ведь не поверит же никто…"
Глава 5
В подъезде было темно: кто-то повыворачивал все лампочки. Я долго проканителился, прежде чем попал ключом в замочную скважину. В прихожей я нащупал выключатель, зажег свет.
- Маша! - шепотом позвал я на всякий случай, но никто не отозвался. Я прошел на кухню. Осетр, которого я все еще прижимал к груди, широко зевал. "Сейчас заговорит", - подумалось мне, но рыба молчала. Сняв рюкзак и положив осетра на балкон, я занялся цветами. Аккуратно подрезав колючие стебли, поставил розы в хрустальную вазу и невольно залюбовался: красотища-то какая! На цыпочках, боясь разбудить жену, я вошел в гостиную, поставил вазу на сервант. Однако жену все-таки разбудил.
- Это ты, Николай? - сонным голосом спросила она из спальни.
- Я, я. Спи!
- Который час?
- Поздно уже. Спи.
- Заснешь тут с вами, - недовольно проворчала она. - Что, раньше никак нельзя было вернуться?
Я приготовился было объясняться, но услышал ее ровное, глубокое дыхание. "Заснула, - с облегчением подумал я, - утром, даст бог, все само собой уладится".
Жена моя Мария Константиновна - женщина добрая и покладистая. Она мне никогда и ни в чем не перечила, но в результате выходило: все решала она. Как человек слабохарактерный и тихий я смотрел на это сквозь пальцы.
Пробило два. Я почувствовал, что ужасно хочу спать. Не помню, как разделся, как лег…
Разбудило меня громыхание кастрюль, доносившееся с кухни. Я с хрустом потянулся и вскочил с постели. Половина седьмого. Не опоздать бы на работу!
В комнату вошла Маша.
- Встал… - констатировала она.
- Доброе утро, Маша! - улыбнулся я ей.
Жена явно не разделяла моего хорошего настроения.
- Почему вчера так поздно заявился?
- Вчера? - переспросил я, пытаясь вспомнить, почему же в самом деле я вчера так поздно вернулся домой. Сквозь открытую дверь я увидел вазу с голубыми розами и вмиг все вспомнил: пришельцы, звездолет, Арнольд Иванович, Большое Колесо, Совет, эксперимент…
Я снова улыбнулся, ласково потрепал жену по плечу.
- Ты же знаешь, рыбалка - такое дело. Пока то да се… Потом застрял на станции. Глянь, какую я тебе прелесть принес!
Как ни странно, Маша цветов еще не заметила. Бросив взгляд на сервант, она сначала вскрикнула "Ой!", прижала руки к груди и только потом спросила:
- Где ты достал это чудо?
- Да на станции, когда электричку ждал… У одной старушки купил. Последние, говорит. Хотел тебе сюрприз сделать. Нравятся?
Маша преобразилась. И куда девалось ее дурное настроение! Глаза сияли. Счастливая улыбка сделала ее моложе лет на десять.
- Спасибо, милый! - прошептала она. - Никогда не видела таких прекрасных цветов. Никогда! Небось дорогие?
- Миллион долларов! - раздался голос позади нас. Я обернулся. На пороге стоял полуодетый Василий - студент-первокурсник, восемнадцати лет от роду. И в придачу наш сын.
- Ты чего вскочил? Рано еще.
Но сын не слушал меня: завороженный, он смотрел на цветы.
- Пап, где… где ты их взял? - почему-то шепотом спросил он.
- Я же сказал… у бабки, на станции…
- Дело в том, что голубых роз… не бывает! - Он, казалось, боялся отвести глаза от цветов. - Не бывает!.. В принципе…
Я смутился. Мне и в голову не могло прийти, что такая мелочь, как цвет роз, может поставить под угрозу тайну моего полета на чужую планету.
- Старуха всучила, а я в темноте и не разглядел… А что, таких действительно не бывает?
Василий отрицательно покачал головой.
- За бугром за такое целое состояние отвалили бы. Есть там любители… Миллион, а то и два, наверное, дали бы.
- Миллион?!
- Никак не меньше, - с видом знатока сказал Василий, нюхая цветы. - А запах классный!..