* * *
Той ночью в своем номере отеля я сидел, уставившись на телефон, потягивая водку. Представлял, как звоню Мэри, набираю номер. Моя сестра, так похожая на меня и все же другая. Представлял, как услышу ее голос на другом конце линии.
"Алло? Алло?" Эта немота внутри меня… странная тяжесть слов, которые я мог сказать: не волнуйся, все хорошо… Но я ничего не говорю, позволяя телефону скользнуть в сторону, и через несколько часов обнаруживаю себя у ограды, очнувшегося после очередной отключки, промокшего до нитки, смотрящего на дождь. Раскаты грома приближаются с востока, за стеной дождя, и я стою в темноте, ожидая, когда жизнь снова станет хорошей.
Вот оно: чувство, что мой разум не обеспечивает моей перспективы, моего будущего. Я вижу себя со стороны: угловатая фигура, залитая желтым светом натриевых ламп, глаза серые, как штормовые облака, как оружейный металл. Состояния сна и бодрствования неразличимы. Тяжесть памяти придавливает меня, потому что когда что-то узнаешь, забыть уже невозможно. Дарвин однажды сказал, что серьезное изучение математики наделяет людей дополнительным чувством, - но что делать, когда оно противоречит другим твоим чувствам?
Моя рука сгибается, и бутылка из-под водки, кувыркаясь, улетает в темноту - отблеск, звук бьющегося стекла, осколки, асфальт и брызги дождя. Нет ничего иного, пока нет ничего иного.
* * *
Лаборатория.
Сатиш говорит:
- Вчера в машине я разговаривал со своей дочкой, ей пять лет, и она сказала: "Папа, пожалуйста, помолчи". Я ее спросил - почему, и она ответила: "Потому что я молюсь, и мне надо, чтобы ты молчал". Тогда я спросил, о чем она молится, а она сказала: "Подружка взяла у меня тюбик бальзама для губ, и я молюсь о том, чтобы она его вернула".
Сатиш старался не улыбаться. Мы сидели за столом в его кабинете и ели ланч.
- Я ей говорю, ну, может быть, она такая же, как я, и просто забыла. Но дочка сказала: "Нет, она уже больше недели не отдает".
Разговоры о блеске для губ и детских молитвах развеселили Сатиша. Мы доели ланч.
- Ты ешь рис каждый день, - заметил я.
- Я люблю рис.
- Но каждый день?…
- Ты меня оскорбляешь, друг. Я простой человек и пытаюсь сэкономить на колледж для дочурки. - Сатиш развел руки, изображая гнев. - Или ты думаешь, что я родился с золотой ложкой во рту?
На четвертой неделе я сказал ему, что мне не продлят контракт после испытательного срока.
- Откуда ты знаешь?
- Просто знаю.
Его лицо стало серьезным:
- Ты уверен?
- Да.
- В таком случае, пусть тебя это не тревожит. - Он похлопал меня по плечу. - Иногда лодка просто тонет, друг.
Я секунду подумал над его словами.
- Ты мне только что сказал, что иногда человек выигрывает, а иногда проигрывает?
Сатиш тоже задумался.
- Да, - согласился он. - Все правильно, только насчет выигрыша я ничего не говорил.
* * *
На пятой неделе я обнаружил ящик из "Доцента". Все началось с полученного по электронной почте письма от Боба, парня из отдела снабжения, в котором говорилось, что пришли кое-какие ящики, которые могут меня заинтересовать. И сейчас они на разгрузочной площадке с пометкой "Физика".
Я спустился на склад и отыскал эти ящики. Взял ломик и вскрыл их.
Три не представляли для меня интереса - там были только весы, гири для них и стеклянная посуда. Зато четвертый оказался другим. Я долго простоял, глядя внутрь.
Потом снова закрыл его крышкой и прибил ее ломиком. Сходил в контору к Бобу и выяснил, откуда эти ящики доставили. Компания под названием "Ингрэм" была несколько лет назад куплена компанией "Доцент" - а теперь "Хансен" купила и "Доцента". Ящик все это время провалялся на складе.
Я притащил его в свой кабинет. И в тот же день написал заявку на лабораторное помещение, комнату 271.
Я рисовал маркером на доске, когда в мой кабинет вошел Сатиш.
- Что это? - спросил он, показав на доску.
- Мой проект.
- Теперь у тебя есть проект?
- Да.
- Это хорошо. - Он улыбнулся и пожал мне руку. - Поздравляю, друг. И как произошло такое чудесное событие?
- Оно ничего не изменит. Это просто работа, лишь бы чем-то заняться.
- А что это?
- Слышал когда-нибудь об эксперименте Фейнмана с двойной щелью?
- Физика? Это не моя область, но я слышал об эксперименте Янга с двойной щелью.
- Это почти то же самое. Только вместо света он использовал поток электронов. - Я похлопал по ящику на столе. - И детектор. Детектор - это ключ. Вся разница в детекторе.
Сатиш взглянул на ящик:
- Там, внутри, детектор?
- Да, я нашел его сегодня в ящике, вместе с термоионной пушкой.
- Пушкой?
- Термоионной пушкой. Электронной пушкой. Ее явно использовали в эксперименте по репликации.
- И ты собираешься воспользоваться этой пушкой?
Я кивнул:
- Фейнман как-то сказал: "Похоже, любую ситуацию в квантовой механике можно объяснить словами: "Помнишь эксперимент с двумя отверстиями? Это то же самое"".
- А почему ты хочешь заняться этим проектом?
- Хочу увидеть то, что увидел Фейнман.
* * *
На Восточное побережье осень приходит быстро. Это особый зверь там, где деревья расцвечиваются всеми цветами спектра, а у ветра есть зубы. Мальчишкой, до переездов и спецшкол, я как-то провел осенний вечер, разбив лагерь в лесу, за домом бабушки и дедушки. Лежа на спине, я смотрел вверх на листья, падающие у меня перед глазами.
Именно запах вызвал столь яркое воспоминание - запах осени, - пока я шагал к автостоянке. У подъездной дорожки я увидел Джой, ждущую такси.
Порыв ветра заставил деревья танцевать. Она подняла воротник, защищаясь от ветра, не осознавая осенней прелести, царящей вокруг нее. На секунду я пожалел бедняжку. Жить в Новой Англии и не видеть листьев…
Я уселся в свою арендованную машину. Завел мотор на холостом ходу. Такси не проехало через ворота, не проследовало по извилистой дорожке. Я уже собрался отчалить, но в последний миг повернул руль и подъехал к развороту.
- У вас проблема с поездкой домой? - спросил я ее.
- Не уверена. Возможно, и так.
- Вас подбросить?
- Я справлюсь. - Она секунду помолчала. - А вы не против?
- Совершенно не против. Серьезно.
Она села в машину и захлопнула дверцу.
- Спасибо. Тут недалеко.
- Я никуда не тороплюсь.
- За воротами налево.
Она подсказывала мне дорогу от остановки до остановки. Она не знала названий улиц, но считала перекрестки, направляя меня к шоссе, - слепой, ведущий слепого. Миля за милей катились назад.
Бостон. Город, который не забыл себя. Город вне времени. Крошащиеся камни мостовых и современный бетон. Улицы, получившие названия еще до вторжения англичан. Легко заблудиться или вообразить, будто заблудился, петляя по холмистым улочкам.
За пределами города повсюду камни и деревья - пушистые сосны и разноцветные лиственные. Я мысленно представил карту, на которой мыс Код выдвинут в Атлантику. Этот мыс, изогнутая полоса земли, расположен настолько идеально для защиты Бостона, что кажется созданным специально. Если и не людьми, так Богом. Богу захотелось получить город там, где расположен Бостон.
Я знал, что цены на дома здесь сильно завышены. Это место, где фермерам делать нечего. Ковырни землю - и из нее выскочит камень и ударит тебя. И люди возводят вокруг домов каменные стены, лишь бы нашлось, куда эти камни складывать.
Возле ее дома я остановил машину. Проводил Джой до двери, словно провожал ее со свидания. Стоя рядом, она оказалась почти такого же роста, что и я, - примерно метр семьдесят восемь, очень худая, и когда мы стояли у двери, ее пустые голубые глаза смотрели куда-то вдаль, пока она не взглянула на меня, взглянула, и я мог бы на миг поклясться, что она меня видит.
Потом ее взгляд скользнул над моим плечом и вновь устремился к далекому горизонту.
- Я сейчас снимаю жилье, - сказала она. - Как только мой испытательный срок закончится, я, наверное, куплю квартиру поближе к работе.
- А я и не знал, что вы в "Хансене" тоже новичок.
- Меня приняли через неделю после вас. И я надеюсь остаться.
- Тогда я уверен, что вы останетесь.
- Возможно. Во всяком случае, мои исследования дешевы. Для них нужны только я и мои уши. Могу я заманить вас на кофе?
- Мне надо ехать, но в другой раз - пожалуй.
- Понимаю. - Она протянула руку. - Значит, в другой раз. Спасибо, что подвезли.
Я уже повернулся, чтобы уйти, но ее голос меня остановил:
- Джеймс сказал, что вы были выдающимся.
Я обернулся:
- Он вам такое сказал?
- Не мне. Я разговаривала с его секретаршей, а Джеймс, очевидно, много о вас говорил - как вы вместе учились в колледже. Но я хочу спросить кое о чем, пока вы не ушли. О том, чего я никак не могу понять.
- Хорошо.
Она подняла руку и коснулась моей щеки:
- Почему выдающиеся личности всегда пьют?
Я не ответил, пристально глядя в эти глаза. Наше молчание истончалось, пока не оказалось настолько тонким, что стало прозрачным.
- Вам необходимо быть осторожным, - сказала она. - С алкоголем. Иногда по утрам я ощущаю, как от вас попахивает. А если могу учуять я, то смогут и другие.
- У меня все будет в порядке.
- Нет. Мне почему-то так не кажется.