***
- Ничего, эта молодежь правильная. - Это были первые слова, которые Платон услышал утром.
- Зачетная молодежь, - говорил Титаныч. - При понятии, надежная. С такими можно за сокровищами ходить. Я сам такой же раньше был, давно… Вот решил вспомнить былое.
"И этот тоже про сокровища"… - с неудовольствием подумал Платон, окончательно просыпаясь.
Из динамиков флаера доносились голоса летящих рядом. Кажется, они устроили игру: кто больше увидит что-нибудь внизу. Конг оказался самым зорким:
- Черепаху вижу. Большую, и плавники у нее большие. Плывет, будто летит.
- А еще чего видишь? - спрашивала Диана.
- Дельфинов вижу.
- Ну, дельфинов везде много.
- А это что? - послышался голос Ахилла. - Забыл, как называются. Лангусты. Или омары.
- Ой, я сама вижу, - доносился звонкий голос Дианы. Ее розовый пузырь стремительно несся над самой водой. - Колонной по дну идут. Маршируют.
- Не наигрались еще, - проворчал Автопилот. - Их бы чем полезным напрячь. У нас в парке один водила рассказывал, вез двоих, таких же молодых, над Маркизовой лужей. Вез, вез, а те, чтоб не платить, на ходу выпрыгнули… Ну что, - отвечал он на вопрос Титаныча. - Подобрало их другое такси.
- Не ушли значит от оплаты? - спросил Титаныч.
- Не удалось.
Сбоку, будто прямо из воды, поднимались старинные небоскребы Гаваны. Сверкали, словно друза кристаллов хрусталя.
Грузовик стал плавно снижаться. Он почему-то задержался, кружил, медленно облетая это место над океаном.
- Я специально свернул немножко, - говорил Автопилот. - Помню, в молодости летал я здесь когда-то…
Наконец, все увидели под прозрачной зеленоватой водой каменные ступени, белую террасу.
- С кладоискателями сюда летал. Тоже сокровища добывал, - продолжал Автопилот. - Золото тогда со дна доставали, - Его крышка с прорезью для монет, похожая на восьмигранную кепку, задребезжала. - С месяц на палубе сидел, искателям помогал. Ох, и насмотрелся я на это золото. Слитки, монета бочками. Вы, молодые, небось, и не видели его никогда.
- Ничего, скоро увидим! - донеслось из динамиков.
- Достают со дна бочки, сундуки, пушки бронзовые, - все рассказывал Автопилот. - Все старое, гнилое, рассыпается, а золото будто новенькое совсем. Словно только отлили, на солнце горит. Вечное. Не то, что мы, - вернулся он к прежнему. - Износимся, заржавеем и на свалке свои дни закончим.
- Недолго осталось, - поддержал его Титаныч. - Да уж, нас не из золота изготовили.
- А я вот мечтаю когда-нибудь зарядить машину полностью и отпустить ее в свободный полет, точно на Север. Пусть летит до конца, пока не упадет где-нибудь во льдах. Чтоб я сам не знал где. Буду лежать там, пока не заржавею до смерти.
Целый день сегодня продолжались эти стариковские разговоры.
- Я уже десятый гарантийный срок тяну, - говорил Титаныч. - Иногда думаешь, что и в этом возрасте жить можно, но и он кончается. Только из-за такой молодежи и держусь - куда они без меня. Они-то и не понимают, на какое дело идут.
Разговор двух железных стариков звучал диссонансом миру снаружи. Им не хотелось верить, видя такой веселый и красивый океан внизу.
- А я вот жалею всех людей, - все продолжал Титаныч. - Все они постареют и умрут, я уже нагляделся на такое.
Флаеры медленно летели над Мексиканским заливом. Под водой отчетливо были видны разбросанные на дне белые квадратные глыбы.
- Все золотого бога искали - статую, - говорил Автопилот. - Так тогда и не нашли, да и искать бесполезно. Нашли бы - все равно не поднять - больно тяжел он. Попробуй такого из-под воды вытянуть.
- Найдем, - заговорил Платон. Кажется, он тоже заразился от молодых оптимизмом. - Сторонники научной школы моего прадеда считают, что статуя, потерянная испанцами - здесь, под нами. На дне этого залива. Впрочем, есть оппоненты, не все с этим согласны.
- А мы на обратном пути прилетим и поглядим, тут ли она, - вмешалась Диана. Ее голос раздался в динамиках. - Убедимся.
Когда они достигли материка, опять стало темнеть. Солнце теперь было большим и оранжевым.
- Вот он, месоамериканский ареал, - сказал Платон.
- Как, прямо в джунгли? - засомневался Автопилот.
- Прямо. Предок сюда велел, - сдержанно ответил Платон.
Наконец, они могли почувствовать землю под ногами. Грузовой флаер сделал несколько кругов над ними:
- Если понадоблюсь, звоните, - послышалось сверху из мегафона. - Скажите: пусть Автопилота из Петербурга присылают. В парке все меня знают.
- Пока, старик!
- До свидания, - Диана замахала в воздухе ладошкой.
Тяжелый параллелепипед в воздухе, теперь с темными иллюминаторами, уже без ненужного света внутри, и прозрачные пузыри за ним потянулись в сторону океана, к горизонту.
***
Оказывается, на земле уже наступил вечер. Там, вверху, в воздухе это было незаметно.
На костре кипел котелок с компотом из свежих фруктов, а сидящая рядом с ним Диана грызла поджаренный над огнем стебель сахарного тростника. Из глубины леса доносился треск - появились Ахилл и Конг, они прижимали к себе большие гроздья бананов и плоды какао.
- Подозреваю, что это и не джунгли вовсе, а чьи-то сады. Какого-нибудь местного сельхозкооператива, - заговорил Ахилл.
- Вот теперь хоть немного похоже на настоящую экспедицию. - Титаныч с удовольствием оглядел гору мешков.
Они разбили лагерь на берегу озера. Место это было похоже на плоскую, едва выступающую из земли скалу. Сильно неровную, изломанную, с проросшими островками кустов и травы. За озером белела снежная вершина Попакатепетля.
Титаныч наклонился над костром; ругая концентраты, переставлял свои котелки.
Молодежь невдалеке наткнулась на дикобраза, хорошо заметного в сумерках своими пестрыми иголками, и дразнила его. Диана притворялась, что хочет угостить того сахарным тростником. Дикобраз, забившись в ложбинку между двумя камнями, хрюкал и трещал иглами.
- Не переживай, - гнусаво басил Конг. - Испугался, что съедим его.
Платон, устроившись поближе к свету костра, достал свой недавно обретенный портсигар. Инородно заблестел розоватый от огня прямоугольный кусок золота, чуждо всему здесь - миру, сделанному из таких простых материалов. В который раз за эти последние дни Платон вглядывался в надпись на крышке, будто старался увидеть что-то упущенное раньше. Сейчас было особенно очевидно, что эти торопливо нацарапанные буквы были написаны не где-то в кабинете, а в таких же условиях. Может быть, булавкой у костра. Вполне возможно, и где-то недалеко отсюда.
Потом достал и разложил на плоском камне самодельную карту - небольшой листок. Вертел над картой компас, находя азимуты. Наконец, сел, уперев руку в бок, ощущая себя Чапаевым перед боем. Сейчас кто-то должен был подойти и что-то спросить бодрым голосом. Например:
- Ну как дела, Василий Иваныч?
А он ответить:
- Ничего, Петька, (Анка?)
Но никто не подходил, только ворчал рядом Титаныч:
- Никаких вам шашлыков, - отмахивался он от поступающих издалека, со стороны озера предложений. - Шашлыки! Нажретесь горелого угля… Надо с ваших, с молодых лет здоровье сохранять.
Остальные уже купались в озере. Почти внезапно наступил вечер, даже сразу же - ночь, как и должно быть здесь, совсем рядом с экватором. Несмотря на его близость, было совсем не жарко. Не умеющий плавать Конг стоял у берега, до колен ощущая мягкую прохладную тину, в которую погрузился. Радостно ухая, поливал себя из хобота водой.
- Хорошая вода, - кричал он купающимся. - Вкусная!
Голоса Ахилла и Дианы разносились над оранжевой от заходящего солнца плоской поверхностью воды. Диана уплыла далеко от берега, на середину озера. Там белели ее необычно бледные для этого мира руки и плечи. Боги и духи этих мест с удивлением прислушивались к непонятной им странной речи.
Кое-как все откликнулись на призывы Титаныча наловить рыбы. Оказывается, запасливый старик захватил с собой тонкую капроновую сеть. Рыба ловилась здесь удивительно легко: через полчаса над поверхностью озера появилась и полезла на берег черная сеть с серебряными светящимися в темноте рыбинами.
Наверное, в костер попали ветки кофейного дерева. Как будто неуместный запах жареного кофе уносился куда-то в темноту.
Титаныч, движимый инстинктом кухонного робота, сварил буйабес, что-то вроде ухи с помидорами. Разложил на берегу, на плоском камне скатерть. Старик, и под его руководством Диана, сервировали этот, вроде бы, стол. Оказывается, старый чудак притащил на себе сервиз Ломоносовского завода и даже фамильное серебро. Объяснял, что так всегда - и в путешествиях, и на войне - поступали в роду Кентов.
- Неплохо замастырил, Титаныч, - с удовлетворением произнес Ахилл. - И бомжпакеты не понадобились.
Вегетарианец Конг буйабес есть не стал, он остался доволен фруктами из джунглей.
- Хорошо на каникулах, - раздавался звонкий голос Дианы.
Титаныч, наконец-то, успокоился, задумался о чем-то, глядя на местную желтую почему-то луну, похожую на гигантскую копейку, над белой вершиной погасшего вулкана.
А Платон сейчас ощущал что-то неопределенное: казалось неуместным, что они сейчас здесь:
"Вот вы не задумываетесь о том, что каникулы когда-нибудь кончатся, а найти-раскопать артефакт за это время невозможно. При всем вашем зеленом оптимизме".
Он тоже глядел на необычную гигантскую, будто приблизившуюся к ним, луну.
"Луна. Когда-то фантастический мир. Кто знает, возможно, скоро они окажутся там, на этом желтом шаре, - может быть, уже через несколько дней".