Юноша вскочил, лихорадочно осматриваясь в поисках хоть какого-нибудь оружия. Ему на глаза попался большой микроскоп с массивной чугунной станиной. Лэйми схватил его - и наотмашь, с разворота ударил подбежавшего охранника по голове, ощутив упругую мягкость поддающейся плоти. Охранника швырнуло вбок, он упал и больше не шевелился. Его левый висок превратился в глубокую, бледную вмятину. Второй охранник испуганно отскочил, замахнувшись дубинкой, но ничего больше сделать он не успел - Лэйми наотмашь ударил его сначала по поднятой руке, потом по голове и сбил на пол. Занеся микроскоп двумя руками, как камень, юноша изо всех сил обрушил его на испуганную потную морду. Череп проломился с хрустом, словно незрелый арбуз, и во все стороны брызнула темная кровь. Охранник дернулся и замер.
Сзади приглушенно треснул выстрел газового пистолета и Лэйми ударило волной невыносимо едкой вони. Задыхающийся, мгновенно ослепший от слез, он выронил микроскоп и беспомощно закружился на месте. Хлесткий удар дубинкой сшиб его с ног, чья-то рука страшно сдавила плечо. Ощутив, как в него вонзается игла, он бешено рванулся. Игла сломалась, разорвав кожу, потом Лэйми нащупал горло противника и вцепился в него пальцами, словно когтями. Жесткая плоть подалась, он услышал негромкий треск и вскрик, перешедший в клокочущий храп. Сбросив обмякшее тело, он поднялся, растирая слезящиеся глаза.
Теперь их осталось двое: последний уцелевший охранник и Мург. Они потихоньку пятились к двери, уже не решаясь вступать в схватку, и Лэйми сам бросился на них.
Его ближайшей целью был Мург. Толстяк схватил стул и прикрывался им, словно щитом. Когда Лэйми налетел на него, Мург встретил его ударом, чуть не сломавшим юноше руку. Лэйми опрокинулся назад и не упал только потому, что врезался спиной в тумбу стола.
Совершенно обезумев от боли, он вновь бросился на врага, поднырнул под занесенные вверх ножки и с разбегу боднул Мурга головой в грудь. Толстяка отбросило назад. Он врезался спиной в прозрачную дверцу шкафа и проломил ее, обрушившись внутрь в водопаде бьющегося стекла и жидкостей, хлынувших из разбившихся банок, потом качнулся вперед и упал на пол. Из его спины торчал широкий осколок стеклянной полки и несколько осколков поменьше. Раздался непереносимый визг. Мург корчился в бурлящей, клокочущей луже - очевидно, вытекшие химикаты вступили в какую-то бурную реакцию. Его халат дымился и темнел на глазах. В нос Лэйми ударила сатанинская вонь и юноша невольно отступил. Последний охранник смотрел на него остекленевшими глазами, потом повернулся и побежал.
Лэйми настиг его уже у дверей. Он бросился на спину охранника, на мгновение зависнув в плавном, кошачьем прыжке. Они вместе рухнули на пол, проскользив по гладкому кафелю еще два дюйма - и лоб охранника ударился об обитую сталью нижнюю часть двери. Его голова неестественно запрокинулась назад. Раздался короткий треск. Жесткое тело под Лэйми дернулось и обмякло.
Юноша поднялся медленно, словно очнувшись ото сна. Равнодушно запустив пальцы в рану, выдернул засевший в мышце кусок иглы. Визг Мурга терзал слух, однако толстяк сумел стать на четвереньки и пополз. Осторожно, чтобы не наступить босыми ногами на битое стекло, Лэйми подошел к нему и поднял отлетевший стул. Стул быстро взлетел и опустился - раз, второй, третий…
Он бил, словно автомат, стараясь попадать по черепу, и опомнился только когда этот визг окончательно стих. Голова Мурга превратилась в скользкий кровавый комок и юноша отвернулся, отчаянно борясь с тошнотой, потом сел на пол. Его всего трясло и он не был уверен, что сможет сделать хоть что-то, если сюда сейчас ворвутся.
Лэйми равнодушно смотрел, как на полу корчится последний охранник, которому он разорвал горло - с минуту тот хрипел, пытаясь вдохнуть, потом посинел и умер. Эти пятеро для него вообще не были людьми - если он о чем-то и жалел, то лишь о невозможности убить их еще раз.
- Эй, ты в порядке? - тихо позвал его Охэйо.
- Да.
Юноша поднялся. С неожиданным даже для себя спокойствием он избавился от брезентовых петель, потом освободил друга. Незачем было говорить о необходимости немедленно убираться отсюда - это было ясно и без слов.
Охэйо подобрал газовый пистолет, Лэйми вооружился устрашающего вида ножом для вскрытия трупов. Они вместе распахнули дверь.
Просторный полутемный коридор за ней был пуст и тих. В стенах белели другие, плотно закрытые двери. Юноши беззвучно двинулись вперед. За поворотом коридора Лэйми увидел еще одну дверь, обитую железом и знакомую. Она оказалась заперта, - как, впрочем, и все остальные. Похоже, никого больше тут не было.
Они вернулись в лабораторию. Рыться в изъеденных кислотой лохмотьях мертвеца было небольшим удовольствием и Лэйми охотно уступил эту честь другу. Охэйо за ногу выволок труп бывшего директора из разноцветной лужи и почти сразу извлек из его кармана объемистую связку ключей. Он начал открывать все двери подряд и Лэйми не возражал - ему хотелось найти хоть какую-нибудь одежду и оружие, более мощное, чем нож или газовая хлопушка.
Несколько первых комнат оказались пустыми камерами, такими же, как та, в которой они сидели. Потом они попали в морг - на железных столах, в холодном, безжизненном свете лежало несколько нагих тел - юноши и девушки, некоторые - еще почти дети. Все они были какие-то обескровленные, ссохшиеся, словно из них высосали всю жидкость. Судя по небрежно зашитым разрезам, у них доставали и что-то внутри… возможно, когда они еще были живы…
Лэйми судорожно захлопнул дверь, - но то, что он увидел в соседней комнате, оказалось еще хуже. Она была темной и походила на кладовку. Почти весь пол занимала груда одежды высотой в половину его роста. Одежда была мужской и женской, не очень дорогой. Судя по стилю, большей частью молодежной - нехитрые курточки, обувка, трусики…
Лэйми не сомневался, что все, кто носил эту одежду, уже давно мертвы. Но сколько их? До дальней стены было метров пять. Судя по запаху, эта страшная груда копилась уже много лет. Тысячи юных людей расстались с жизнью в этом подземелье и это - все, что от них осталось. Но что Мург и остальные с ними делали? Что?
Охэйо смотрел на кучу более прагматично. Он начал рыться в ней в поисках своей собственной одежды и скоро нашел ее. Лэйми, словно очнувшись, присоединился к нему. Ему удалось отыскать свои штаны, а затем он подобрал себе и остальные вещи по росту, одевшись довольно тепло - он вспомнил, что Аннит говорил ему о внезапном похолодании.
Одевшись, юноша почувствовал себя гораздо сильнее и увереннее. Охэйо тоже. Он не собирался уходить из подземелья, не выяснив, ради чего здесь много лет убивали людей. Аннит открывал одну комнату за другой, тщательно осматривая их. Ничего сверхестественного или варварского им, однако, не попалось - рабочий кабинет, библиотека, какие-то химические установки…
Потом, в запертой на два замка комнате с тяжелой стальной дверью, они наткнулись на большой холодильник. Внутри стояло множество банок с мутной жидкостью и Лэйми взял одну. На этикетке небрежным почерком было написано: "Вытяжка из Кунны Халаас, 16 лет, - и, строкой ниже, - …примерно на семь часов".
Охэйо взял банку из его рук - и вдруг наотмашь швырнул ее в стену. Осколки полетели во все стороны, содержимое выплеснулось на штукатурку сочащейся быстрыми струйками звездой. Будоражащий, мускусный запах ударил в ноздри. Аннит хватал все новые банки - и одну за другой тоже расшибал их о стену, пока холодильник не опустел. Его всего трясло. Жидкость ручейками стекала на пол, мускусная вонь сводила с ума. Лэйми выскочил из комнаты вслед за Охэйо и захлопнул дверь. В относительно чистом воздухе коридора он понемногу опомнился. Ему хотелось бросаться и кусать.
- Что это? - наконец выдавил он. - Что это было?
- Вытяжка. Экстракт бессмертия, - Охэйо дрожал, словно стоял нагишом на морозе. - Я думал, что это слухи.
- Какая вытяжка?
- Ты не знаешь? - Аннит недоуменно посмотрел на него, потом провел ладонями по лицу и успокоился. - Говорят, есть средство для бессмертия. Тот, кто его принимает, никогда не состарится, не заболеет и не умрет. Более того, его умственные, физические и сексуальные способности станут в несколько раз больше способностей обычного человека. Но это средство надо принимать каждый день. А изготовить его можно только из крови и желез живого человека, причем, очень молодого. Одна жизнь - одна порция, понимаешь? Одна жизнь в день - и ты будешь жить вечно… - Охэйо вновь начало трясти. - Я думал, что это фантазии каких-то психов…
- Кто? - ровно спросил Лэйми.
- Кто этот упырь? Я полагаю, наш Председатель Джухэни - кто же еще может себе такое позволить? Если бы я только… знал…
Лэйми на секунду замер. Еще в детстве ему привили инстинктивное почтение перед Председателем. Его сверхчеловеческий ум, его неистощимая работоспособность действительно заслуживали величайшего уважения, но…
Юноша вспомнил вдруг слухи о многочасовых сексуальных оргиях неутомимого вождя - слухи, которым он прежде внимал с отвращением - и этот сводящий с ума мускусный смрад… Сомнений не было. Ими уже много лет - а кстати, сколько именно? - правило чудовище.
- Говорят, у этого средства есть только один недостаток, - продолжил Охэйо, словно угадав его мысли. - К нему привыкают, как к наркотику. И с каждым разом его нужно все больше и больше. А если не принимать его хотя бы несколько часов - то начнется булимия. Буйное помешательство. Оставшийся без вытяжки будет бросаться на людей, раздирать их тела и есть. Все время есть. Только это не поможет и через несколько дней все равно наступит смерть - если его раньше не убьют. Если мы разгромим лабораторию - вряд ли они успеют восстановить ее за эти несколько дней…
- Так чего же мы ждем? - спросил Лэйми.