4.
Они сели на дно платформы, прижались друг к другу, часто дыша и какое-то время молчали, оглушенные случившимся. Лэйми уже доводилось терять друзей - за Зеркалом, в Хониаре, - но ещё никогда ему не было так страшно. К тому же, он не мог решить, реальность ли это. Вдруг ему показалось, что сейчас он проснется дома, под Зеркалом Мира, и окажется, что ничего этого не было, не было…
- Линалит упала, - сказал вдруг Яваун, глядя в сторону. - Чвэй и Виалана остановились, чтобы помочь ей.
- А почему же не ты? - спросил Охэйо.
- Когда я обернулся, метрах в тридцати за ними были ОНИ.
- Кто?
- Четвероруки. Эти… мешки. Они покрывали в прыжке шагов по десять.
- Много?
- Пять или шесть. Столько я успел заметить. Их наверняка было больше.
- Здорово иметь длинные ноги, правда?
Наури повернулся к нему.
- А ты бы не побежал?
- Если бы там была Лэйит - нет. А ты?
Наури молча отвернулся. Лэйми вдруг с ужасом понял, что ему не жалко погибших - друзья были с ним и ничего больше не имело значения. Никакого. Ему не нравилось чувствовать себя виноватым за то, что умер не он, но радость из-за того, что погиб кто-то другой казалась ему ещё более мерзкой. Оставалось лишь жалеть, что он не познакомился с другими обитателями дома - может быть, тогда…
- Лэйми, ты когда-нибудь думал о том, что наш мир устроен фрактально, самоподобно? - спросил вдруг Охэйо, так спокойно, словно они всё ещё были под Зеркалом Мира.
- А?
- Большие структуры похожи на меньшие, законы их развития также схожи. Энергия, например, не делится меньше элементарной порции, кванта. Любовь тоже не делится - кусочек Лэйит, а кусочек кому-то. Для энергии, это, безусловно, хорошо - иначе наш мир давно сожрала бы энтропия. А вот насчет любви я не уверен. Любить без ума одну девушку здорово, но тогда другим я не в силах даже сочувствовать, а это стыдно.
- Заткнись, - не оборачиваясь сказал Наури.
- Размышлять следут обо всём или это занятие напрасно. Так мне говорили. К тому же, мы думаем об одном, разве нет?
Наури вновь замолчал. Лэйми немного сочувствовал ему - ум у Охэйо был острый, как кинжал, но такой же безжалостный - однако мысли о том, что они очень скоро могут стать следующими, занимали его гораздо больше.
Впереди показался высокий бетонный портал, втиснутый между крутыми склонами оврага. Поезд врезался в его закрытые ворота и с раздирающим уши скрежетом снес их, въехав в широкий, просторный туннель. Вдоль путей в нем громоздилось какое-то тяжелое оборудование, в стороны отходили узкие, высокие коридоры с множеством дверей. Всё это заливал яркий зеленоватый свет длинных ламп.
Откуда-то спереди донесся металлический грохот. Поезд остановился так резко, что их швырнуло на пол. Едва стихли последние отзвуки удара, в подземелье воцарилась абсолютная тишина.
- Тут что-то не так, - тихо сказал Охэйо.
Они бесшумно спустились с платформы. Туннель был совершенно пуст. Наури хотел пройти вдоль состава вперед, но Охэйо увлек его в поперечный коридор и наудачу открыл одну из дверей в нем. Лэйми увидел просторную комнату, выдержанную в зеленовато-коричневых тонах. В ней ничего не было - кроме восьми или девяти Переродившихся, сбившихся в тесный кружок в её центре. Сначала он принял их за какие-то статуи, но они тут же повернулись к нему.
5.
Охэйо опомнился первым - он повернулся и кинулся бежать, за ним, всего через миг, остальные. Вслед им полетело ритмичное ухание. Ноги у Переродившихся были кривые и короткие, но при беге они попеременно опирались то на них, то на свои длинные, до земли, руки, пальцы на которых были вдвое длиннее и толще человеческих. Двигались они неуклюже, но пугающе быстро. К счастью, Охэйо повел их не назад, а вперед - коридор кончался длинной лестницей, на которой эти руканоги отстали.
Миновав её, они попали в какие-то бесконечные лаборатории или мастерские - столы с приборами, застекленные до половины высоты перегородки - всё ярко освещённое, но пустое и безлюдное.
Лэйми понимал, что теперь самое главное - не попасть в тупик. Охэйо каким-то чудом угадывал нужные двери. Возможно, ему везло, возможно, его вел богатый опыт исследования зданий Хониара в их далеком детстве.
Миновав очередную дверь, они неожиданно вылетели наружу, в узкую щель между двумя глухими стенами, очень высокими - между ними тлела узкая полоска неба. Прямо от двери вверх вела бетонная лестница, упираясь в дощатый забор с калиткой, запертой на висячий замок. Рядом с ней, справа, в стене была ещё одна дверь.
Поднимаясь по лестнице, Лэйми услышал яростный гул толпы. Его волосы едва не встали дыбом - это были глухие, какие-то глубоководные звуки. За забором шуршало, колыхалось живое море, закрывая падающий сквозь щели свет. Кто-то монотонно бил в дверцу - она подпрыгивала на петлях, но пока держалась.
Боковая дверь, к счастью, оказалась незапертой. Короткая лестница за ней вела в ярко освещенную швейную мастерскую с настежь распахнутой дверью, из-за которой тоже доносился дикий шум. Выглянув в неё, Лэйми удивленно замер.
В длинной комнате-прихожей царил хаос. Здесь было, как ему показалось, несколько десятков человек. Большинство извивалось у гардеробных шкафчиков, натягивая верхнюю одежду - вместе с ревом толпы с улицы втекал холод. Все окна в комнате были разбиты и возле каждого стояло двое или трое парней, стульями отбиваясь от лезущих внутрь огромных рук. Во входную дверь с грохотом били чем-то очень тяжелым - Лэйми подошвами чувствовал, как вздрагивает пол. Удивленно приоткрыв рот, он видел, как из рук оборонявшихся вырывают стулья. Трещали выдираемые из проемов рамы. У нескольких парней были трубы с железными шарами и страшненькие кастеты с лезвиями, как у небольшого топора, у двух - даже небольшие огнеметы, соединенные бронированными шлангами с металлическими заспинными ранцами. Они дали из них залп в два окна, но ясно было, что держаться так долго нельзя.
Когда снаружи вспыхнуло пламя, гул толпы заглушил дикий, нечеловеческий вой… и Лэйми едва услышал, как с треском сорвало наружную дверь - вероятно, её пробили насквозь. Тут же ударили по стеклоблочной перегородке тамбура и по всей комнате, как от взрыва, разлетелись осколки. В зазубренной дыре мелькнул исполинский кулак и стекла полетели вновь.
Без слов все бросились в мастерскую. Когда её дверь заперли, через рваную брешь уже лезли воющие, тлеющие, дымящиеся, обугленные фигуры. Лэйми поразили жутко выпученные глаза, оскаленные зубы - это уже были не люди.
Тонкая филенчатая дверь не задержала бы тварей надолго. Люди кинулись в подвал. Лэйми с друзьями оказался где-то в начале их вереницы.
Выскочив в простенок между домами, он увидел, что забор сотрясается - в его верх вцепились десятки рук, стараясь повалить - и опрометью скатился по лестнице. Когда он был уже в самом низу, забор вдруг с треском исчез. Нелюди с ревом рванулись в простенок, сбивая с ног тех, кто выбегал из двери. На ступеньках они споткнулись и орда покатилась по лестнице дико орущей лавиной. Едва Лэйми успел проскочить в коридор, на нижней площадке до его плеч выросла груда воющих тел, ввалившаяся в тамбур. Нескольким парням удалось вырваться из этой адской кучи и вбежать внутрь. Остальным, судя по надрывным сиплым воплям - нет.
О том, чтобы закрыть внешнюю дверь, нечего было и думать. Они едва успели захлопнуть внутреннюю, заперев её на массивный засов. В неё тут же начали ломиться, но она была тяжелой, сантиметров десяти в толщину.
Они осмотрелись. В подвале было около дюжины людей. Сверху доносился глухой топот - твари Мроо уже ворвались в дом - и о том, что стало с остальными, незачем было гадать.