Лэйми замер, отчаянно желая проснуться. Ему казалось, что Охэйо сошел с ума - словно не замечая чудовища, он пополз на четвереньках по гребню насыпи. Остальные несколько мгновений ошалело следили за ним, но нелюди были уже в двадцати шагах, с трех сторон, и выбора у них не оставалось - они последовали за Аннитом. Лэйми полз последним. Ближайший нелюдь полз всего шагах в десяти позади и, как он ни старался, расстояние это сокращалось. Теперь он уже не сомневался, что сам сошел с ума - вот он в чем мать родила ползет по мерзлой, покрытой снегом насыпи, по обе стороны от которой, в лениво колыхавшейся черной воде, таятся кошмарные монстры - неужели, входя в Башню Молчания, он хотел вот ЭТОГО? К тому же, его выматывал страх - каждый миг он ожидал, что жуткое щупальце, беззвучно протянувшись сзади, обовъется вокруг его горла и каждый скатившийся в воду комочек заставлял его сердце замирать. Высота насыпи не превышала полутора метров, её гребень был неровным и острым и они пробирались по нему мучительно медленно. Им надо было проползти всего каких-то метров сто - но это длилось уже словно целую вечность.
Совсем некстати Лэйми вспомнился бывший уже, казалось, в прошлой жизни, пляж Пауломы - широченная полоса солнечно-желтого песка, незаметно переходящая в ухоженные рощицы с тенью, прихотливо-извилистая - по ней можно было брести, наверное, весь день и пейзаж, изменяясь, оставался тем же самым…
Нелюдь, определенно, догонял его; за ним на насыпь вползли ещё несколько. С этим надо было что-то делать. Лэйми остановился. Поднявшись на колени, он вывернул увесистую глыбу земли - и, размахнувшись, что было сил швырнул её, попав твари в плечо. Глыба с глухим звуком разлетелась на куски, но сила удара сбросила нелюдя вниз - он перекатился и шумно плюхнулся в воду. Лэйми тоже упал, отброшенный отдачей - но, в последий миг извернувшись, навалился животом на гребень, ухватившись за комья на другом его склоне. Сердце его замерло, он не смел даже дышать, чтобы земля не осыпалась.
Лэйит, тихо выругавшись, повернулась к нему, помогая взобраться. Опираясь на неожиданно сильную руку девушки, Лэйми выбрался наверх - почти одновременно с нелюдем. На миг показалось, что его страхи напрасны - но тут из воды беззвучно поднялось что-то, похожее на огромный язык. Он почти дружески шлепнул нелюдя по спине, очевидно, прилипнув к ней, - и безо всякого труда стащил его в воду. Пруд забурлил, через несколько секунд нелюдь вновь вынырнул, - но "язык" поднялся из воды вслед за ним. На сей раз он шлепнул его по затылку и завернулся вперед, закрыв лицо. Нелюдь бешено задергался, его руки вцепились в черную скользкую плоть, - но через миг его увлекло под воду и теперь уже окончательно.
3.
Взобравшись, наконец, на берег, Лэйми едва мог не то, что думать, но и вообще двигаться - так его трясло. Сознание его как-то странно мерцало и он воспринимал окружающее бессвязными обрывками. Случись с ними ещё что-нибудь - и он, наверно, сошел бы с ума. Его рассудок спасло лишь то, что тварей вокруг пока не было.
Перед ними стоял темный дом устрашающих размеров. Его ступенчатый фасад протянулся метров на триста, а боковые стены терялись в массе разросшихся сверх всякой меры деревьев. Он поднимался этажей на девять, расплываясь наверху в мутной мгле. Его высокий цоколь был глухим, окна первого этажа находились метрах в трех от земли и некоторые из них ещё горели, в то время как все соседние здания казались покинутыми.
Они молча побрели к массивным парадным дверям, покрытым черным лаком. К ним вело высокое крыльцо и они ещё раз осмотрелись с него. Вокруг них никого не оказалось, однако далеко слева, под мутным светом зеленовато-рыжих фонарей, ползла толпа каких-то темных теней, слишком согнутых и низких, чтобы казаться людьми. Тоже какие-то мутанты, но так далеко, что будут здесь только минут через пять.
Лэйми решительно потянул дверь на себя, но она оказалась заперта и на его отчаянный стук никто не ответил. Разочарованные, они пошли направо в поисках другого входа и, повернув за угол, ступили на засыпанную палой листвой и нетронутым снегом аллею, ведущую к боковому крыльцу. Лэйми покосился на уходящую в сумрак дорожку и поёжился. Там, в темноте, тоже толкалось множество горбатых силуэтов, спешивших в их сторону…
4.
Уже не чувствуя ног, они поднялись на высокое узкое крыльцо, но массивная темная дверь так же оказалась заперта. Лэйми понял, что сил на третью попытку у него не хватит. Он так окоченел, что еле мог двигаться.
Охэйо молча указал Наури на дверь. Ухватившись за массивную бронзовую ручку, он уперся босой ступней в стену и рванул изо всех сил. Наури тоже взялся за неё и они вместе рванули ещё раз, потом ещё. Раздался треск.
Дверь открывалась наружу и после четвертого или пятого рывка она, с хрустом расщепленного дерева, подалась. За ней, по другую сторону проема в толстой стене, была вторая дверь - очень тяжелая и толстая, но, к их счастью, незапертая. Когда Наури, навалившись плечом, распахнул её, они попали в просторное, полутемное помещение, выходившее в сумрачный коридор; там, откуда-то слева, падал голубоватый свет. Вдоль стен здесь стояли длинные черные скамейки, должно быть, предназначенные для посетителей. Лэйми немедленно с ногами забрался на одну, обхватив руками колени. Воздух здесь был теплый, но его била неукротимая дрожь.
Охэйо сел рядом, тоже весь дрожа. Наури и Лэйит устроились напротив. Какое-то время они молча прижимались друг к другу, отчаянно пытаясь согреться. Онемение в ногах у Лэйми прошло, зато теперь они горели, как в огне. Ступни покраснели и опухли, но и эта боль начала понемногу стихать. Обсуждать случившееся они пока были не в силах.
В себя их привели странные звуки у входа - там что-то царапалось или скреблось. Наури похромал к внутренней двери и запер её на засов - как раз в тот миг, когда она начала открываться. Лэйми поёжился, вспомнив о горбатых силуэтах на улице, но эта дверь была хотя и деревянная, но толщиной дюйма в четыре. Едва ли её можно было выломать, однако почти сразу в неё начали стучать - судя по шуму, у крыльца собралась целая толпа нелюдей. Затем раздался приглушенный звон стекла.
- Они как-то чувствуют нас, - сказал Охэйо хриплым, незнакомым голосом; Лэйми увидел, что его до сих пор всего трясет. - Не представляю, как ИМ удается выносить этот холод…
- Что всё это значит? Куда ты нас привел? - гневно спросила Лэйит.
- Я не хотел попасть сюда, - хмуро ответил Охэйо, но его голос дрожал.
В соседней, выходившей на крыльцо комнате что-то завозилось, потом в её дверь стали бить изнутри чем-то тяжелым. Дверь была массивная и толстая, но всё равно, Лэйми стало рядом с ней неуютно. Доносившееся из-за неё хлюпающее бормотание не имело ничего общего с человеческой речью.
Не желая даже слышать этих звуков, они, хромая, побрели налево, к повороту, за которым горел свет. Освещенный коридор оказался очень высоким, с лепными украшениями карнизов и серым цементным полом. В крашеных стенах белели филенки высоченных дверей. Кроме равномерного жужжания длинных ламп здесь не было слышно ни звука, но снаружи доносился приглушенный гул - похоже, всё здание было окружено огромной толпой нелюдей.
Лэйми вздрогнул. У стен коридора стояло несколько фигур в темной одежде и он не сразу заметил их, потому что они были совершенно неподвижны - даже их глаза и лица были словно застывшими. Вдруг один из них бросился на Охэйо, выхватив "волшебный фонарь", знакомый Лэйми по книгам Вторичного Мира - штуковину размером с электрический фонарик и на неё похожую, однако вместо света из нее выскочил двухдюймовый свинцовый шар, закрепленный на длинной гибкой пружине. Таким оружием можно было не только проломить голову, но и буквально вышибить мозги. Отогревшийся Охэйо сделал то же, что и в первый раз - увернулся и резким ударом ноги вбок сшиб нападающего. Тот покатился по полу, а его оружие, дребезжа, полетело далеко в сторону.
Второй молчун, самый здоровый, выхватил длинный нож, обходя Лэйми сбоку и страх превратил хониарца в дикого зверя - он сам бросился на громилу с ножом, схватил за вооруженную руку и крутанул вокруг себя так, что та с треском изогнулась под какими-то совершенно немыслимыми углами, а её владелец глухо ударился лбом об стену, отскочил от неё и шумно опрокинулся навзничь.
Сбитый Охэйо владелец "волшебного фонаря" поднялся, бросившись ему на спину, но Лэйит схватила его за плечо, развернула к себе и ударила коленом в пах. Ещё один налетел на Наури, но тут же опрокинулся назад, получив два сокрушительных удара - между глаз и в горло. Второй, гораздо более быстрый, змеей выскользнул из клещей пауломской пары и щелкнул выкидным ножом. Аннит схватил его за руку, одновременно врезав противнику в поддых. Молчун охнул, выронил нож и согнулся пополам. Охэйо схватил его за уши и рванул ещё ниже, одновременно наотмашь вбивая колено в его переносицу. Было слышно, как хрустнула и проломилась кость. Тело повалилось безжизненно, словно мешок. На этом всё кончилось. Один из нападающих был мертв, трое ещё живы, но ненадолго: Охэйо подобрал "волшебный фонарь", Лэйит - длинный нож. Наклоняясь над каждым телом, она вонзала клинок в шею, между позвонками, и через минуту всё было кончено. Лэйми передернуло от жестокости девушки - хотя он и понимал, что выбора у них не было. Кожа нападавших уже пошла темными пятнами и его сердце замерло от догадки, КЕМ были раньше эти горбатые твари.
Закончив свое дело, Лэйит хмуро посмотрела на него.
- У наших родителей была ферма, - отрывисто сказала она. - Мне приходилось разделывать скотину. Ты удивлен?