ШЛЯПНИК: Без всякой примерки, бросив один взгляд на заказчика, я делаю вещи, которые удивительно украшают людей, и в этом моя радость. Одну даму, например, муж любит, только пока она в шляпе моей работы. Она даже спит в шляпе и признается всюду, что мне она обязана счастьем всей своей жизни. Сегодня я всю ночь работал на вас, сударь, и плакал, как ребенок, с горя.
ЛАНЦЕЛОТ: Почему?
ШЛЯПНИК: Это такой трагический, особенный фасон. Это шапка-невидимка.
ЛАНЦЕЛОТ: Прелестно!
ШЛЯПНИК: Как только вы ее наденете, так и исчезнете, и бедный мастер вовеки не узнает, идет она вам или нет. Берите, только не примеряйте при мне. Я этого не перенесу. Нет, не перенесу.
9
Для того, чтобы особо подчеркнуть этот момент, в текст, в частности, вводится "цыганская тема":
ШАРЛЕМАНЬ: Он избавил нас от цыган.
ЛАНЦЕЛОТ: Но цыгане - очень милые люди.
ШАРЛЕМАНЬ: Что вы! Какой ужас! Я, правда, в жизни своей не видал ни одного цыгана. Но я еще в школе проходил, что это люди страшные.
ЛАНЦЕЛОТ: Но почему?
ШАРЛЕМАНЬ: Это бродяги по природе, по крови. Они - враги любой государственной системы, иначе они обосновались бы где-нибудь, а не бродили бы туда-сюда. Они воруют детей. Они проникают всюду. Теперь мы вовсе очистились от них, но еще сто лет назад любой брюнет обязан был доказать, что в нем нет цыганской крови.
ЛАНЦЕЛОТ: Кто вам рассказал все это о цыганах?
ШАРЛЕМАНЬ: Наш дракон. Цыгане нагло выступали против него в первые годы его власти.
ЛАНЦЕЛОТ: Славные, нетерпеливые люди.
Советские интеллигенты часто понимали это место как прозрачный намёк на советскую политику "государственного антисемитизма".
10
Астрологические соответствия см. ниже.
11
Об этой основополагающей дихотомии военного искусства см. Сунь-цзы, Трактат о военном искусстве, гл. 5, Мощь:
То, что делает армию при встрече с противником непобедимой, это правильный бой и маневр. <…> Вообще в бою схватываются с противником правильным боем, побеждают же маневром.
12
Вопрос об использовании автором пьесы символики младших арканов Таро (более чем вероятной, в особенности в связи с "цыганской темой") мы оставляем открытым. О традиционном значении мастей "мечей" и "кубков" можно прочесть, например, здесь.
13
Запад примерно так и играл с Советским Союзом: довоенный период (в основном враждебный) - союзничество во второй мировой войне - холодная война (начавшаяся со знаменитой речи Черчилля в Фултоне) - "детант" ("разрядка напряжённости") - рейгановский период (начавшийся со знаменитой речи Рейгана об "империи зла" и "сияющем городе на холме") - горбачёвское "новое мышление" и фактическая капитуляция СССР.
14
Это единственное указание на стороны света, имеющееся в тексте пьесы.
15
Очевидная солярная символика (путь на Запад - это всегда ещё и "закат") здесь осложнена образом победы над Драконом-Солнцем (об этом см. ниже).
16
Очевидные ницшеанские коннотации этой фразы мы пока оставляем без рассмотрения.
17
Здесь можно ещё упомянуть о сцене с отравленным ножом, который Эльза бросает в колодец, а также некоторые другие детали.
18
Кроме, может быть, мистика и духовица Даниила Андреева, который уже тогда писал о том, что западные державы приняли решение уничтожить СССР без всякой войны, и что это произойдёт до начала наступления нового тысячелетия.
19
См:
"Музыкальное сопровождение Матюшина опиралось на его четвертитоновую теорию. В музыке щедро использовались диссонансные аккорды, извлекаемые из расстроенного рояля; звуковую заумную какофонию усугублял хор студентов, поющий невпопад где намеренно, а где случайно. Спектакли, предназначенные взорвать пошлость общественного вкуса, нацелены были прежде всего на вселенский скандал - и публика незамедлительно откликнулась на художническую провокацию. Зрители в переполненном зале, неведомо для них самих, включались в представление как своеобразные со-творцы."
20
С либретто оперы можно ознакомиться, напр., по изданию "Поэзия русского футуризма", СПб, 1999. В Рунете, кажется, этого текста пока нет.
21
Именно это обстоятельство позволило целому ряду талантливых авторов влиться в начинающийся "соцреализм" - начиная от позднего Маяковского, и кончая Заболоцким среднего периода (см., напр., "Торжество Земледелия", чисто футуристическую поэму, в которой, однако, фигурируют абсолютно все знаковые элементы соцреалистической "сельской прозы" начиная от неизбежного трактора, и кончая кознями "кулаков" и последующим "раскулачиванием").
22
Например:
БУРГОМИСТР: <…> Мы быстро и скромно совершим обряд бракосочетания, а потом приступим к свадебному пиру. Я достал рыбу, которая создана для того, чтобы ее ели. Она смеется от радости, когда ее варят, и сама сообщает повару, когда готова. А вот индюшка, начиненная собственными индюшатами. Это так уютно, так семейственно.
23
Ланцелот практически не пользуется числами для описания объектов. Только в одном месте, упоминая Жалобную Книгу, он говорит, что она "исписана до половины". Однако, при втором её упоминании ("…исписана почти до конца") становится ясным, что и в первом случае речь шла скорее о качественной оценке: "до половины" здесь означала примерно "осталось ещё много свободного места". Ещё он упоминает "пять лет ходьбы" до места, где скрывается Книга - тем самым демонстративно измеряя пространство временем.
24
Слово "корни" применительно к дракону всё-таки один раз появляется в тексте пьесы.
ЛАНЦЕЛОТ: Работа предстоит мелкая. Хуже вышивания. В каждом из них придется убить дракона.
МАЛЬЧИК: А нам будет больно?
ЛАНЦЕЛОТ: Тебе нет.
1-Й ГОРОЖАНИН: А нам?
ЛАНЦЕЛОТ: С вами придется повозиться.
САДОВНИК: Но будьте терпеливы, господин Ланцелот. Умоляю вас - будьте терпеливы. Прививайте. Разводите костры - тепло помогает росту. Сорную траву удаляйте осторожно, чтобы не повредить здоровые корни.
Очевидно, в несчастных горожанах имеются и "больные", "драконьи" корни, которые придётся с болью и кровью выкорчёвывать.
25
Мы уже говорили о том, что именно в дальнейшем сыграло роль Жалобной книги для жителей Запада: ею оказались тексты советских диссидентов. Однако, возможно и более глубокое понимание вопроса: любой сведущий в оккультизме читатель тут же узнает в эвфемической "жалобной книге" так называемый Астральный Свет, являющийся хранилищем образов всех когда-либо бывших вещей и событий. Разумеется, читатели Шварца в молодости читали Лидбитера, Папюса, и прочую литературу подобного рода, популярную на рубеже веков.