– Пришлось, – повторила Лаура.
– Ну, ты… – Рэнд покачал головой.
– Что заказал?
– Пока ничего. Ждал тебя.
– Вот и хорошо, я не голодна, – посмотрев в расстроенное лицо друга, Лаура поспешно добавила: – Но фруктов, пожалуй, отведаю. О! Из экваториальных садов!
– Какие ты любишь. – Рэнд налил в бокалы вина.
В винах Рэнд знал толк. Да и о вкусах Лауры был в курсе дела, заказал именно то вино, которое она предпочитала всем остальным. Подняв бокал, Рэнд посмотрел на девушку, и невольно залюбовался её красотой. Тонкие черты лица, нежный его овал, глаза… Глаза у Лауры синие, как её любимый океан. И такие же загадочные.
Они чокнулись и выпили – Рэнд осушил бокал наполовину, Лаура же едва пригубила и отставила любимый напиток в сторону.
– Извини, не могу сегодня позволить себе больше одного глотка. Я ведь на глайдере, а личного пилота у меня нет.
– Ну и что? Оставишь аппарат на площадке кафе, его потом отгонят, куда скажешь.
Лаура покачала головой.
– Я тебе ещё не сказала… Мне сегодня надо вернуться на базу.
– Ты же говорила, что завтра туда отправляешься!
– Обстоятельства изменились.
Взяв с блюда большой плод медовой экваториальной груши, Лаура осторожно откусила кусочек сочной мякоти, замерла, прислушиваясь к своим вкусовым ощущениям, и принялась с удовольствием его уплетать. Рэнд тупо наблюдал за тем, как она ест грушу, и молчал.
– Как дела? – спросила Лаура.
Рэнду стало понятно, что спросила она о его делах лишь для того, чтобы прервать тягостное для обоих молчание.
– Дела… Ты знаешь, а я, возможно, смогу победить в объявленном конкурсе.
– В каком конкурсе?
– Как это, в каком? В конкурсе, за победу в котором Ученый Совет выделил десять миллионов риэлов.
– Да? – удивилась Лаура. – Десять миллионов? Такие средства на решение рядовых вопросов не выделяют, наверняка, что-то необычное… А в чем суть конкурса? Тема-то какая?
– Ты что, ничего не знаешь? Глобальные средства массовой информации только об этом и говорят вот уже неделю. А ты спрашиваешь – в чем суть.
Лаура пожала плечами.
– Ничего удивительного. Во всяком случае, для меня. У меня в последнее время, а особенно в прошедшую неделю, было очень много работы в океане.
– Понятно. Головастики совсем заморочили тебе голову и не дают жить нормальной жизнью… Ты постоянно находишься в океанских глубинах и тебе невдомек – что происходит на суше. А то, что наша планета…
– Да, это так! – резко оборвала Лаура разглагольствования Рэнда. – И вот что: я тебя уже неоднократно просила не называть аквариэлей головастиками!
– Хорошо, хорошо! – Рэнд поднял руки вверх, сдаваясь. – Не будем ссориться… Если хочешь, я расскажу тебе о том, что произошло после того, когда я повторил расчёты площади поверхности Риэлы и подтвердил ими расхождение.
– Ах, да, ты же вроде бы изобрёл какой-то новый метод расчётов…
– Ты совершенно не интересуешься тем, чем я живу, – сердито буркнул Рэнд, – Тебя интересуют только твои… аквариэли. – Он опять чуть не назвал этих разумных представителей океанской фауны головастиками.
– Нет, мы всё-таки ссоримся. – Лаура положила свою руку поверх руки Рэнда. От этого прикосновения Рэнду стало тепло, и обида, которая чуть было не овладела им, улетучилась моментально. – Ладно, не дуйся. Расскажи мне лучше, что произошло с планетой, что Учёный Совет решил раздобриться и отвалить такую огромную сумму.
Рэнд сначала монотонно и скупо, но, постепенно увлекаясь, принялся рассказывать девушке о событиях последних дней и о своей смелой гипотезе. Лаура слушала, но не забывала о фруктах, лежащих перед ней на блюде. Глядя с каким аппетитом синеглазая красавица поглощает экзотические плоды, Рэнд почувствовал, что ужасно голоден.
Покончив с рассказом, он решил перекусить. Но делать заказ и ждать, когда подадут еду, Рэнд не стал. Исполнялись заказы в этом кафе достаточно быстро, но он не мог ждать ни минуты – уж больно хотелось есть. Извинившись перед Лаурой, Рэнд сбегал к столу готовых блюд и, взяв порцию паровой рыбы, вернулся за свой столик. Ставя блюдо перед собой и улыбаясь в предвкушении удовольствия от вкусной еды, Рэнд хотел было рассказать Лауре что-то весёленькое, но, натолкнувшись на взгляд синих, ставших вдруг холодными, глаз, поперхнулся первым же вылетевшим словом. Он сразу понял причину перемен, происшедших с девушкой – совершенно не подумав, он взял рыбное блюдо. А рыба для Лауры была чем-то неприкосновенным. Она смотрела на него как на каннибала.
– Ой, прости… – Рэнд попятился, намереваясь отнести блюдо назад.
– Нет, нет, – мотнула головой Лаура, – ты кушай, кушай, не обращай на меня внимания… Это все… – она постучала пальцем по своему виску, – это все мои причуды.
– Нет, Лаура, я не буду это есть. Я возьму что-то другое.
– Да брось ты. – Лаура взглянула на миниатюрные часики на золотом браслете, плотно охватывающем узкое запястье. – Кстати, мне уже пора. Я пойду. Прости, Рэнд…
– Может…
– Нет, Рэнд, мне действительно пора.
– Что, вот так и расстанемся?
– Я же не на другую планету улетаю. А нашу, я уверена, ты спасёшь.
– Когда увидимся в следующий раз?
– Будет желание, прилетай ко мне на побережье.
Лаура решительно встала и, не оглядываясь, направилась к посадочной площадке. Рэнд глядел ей вслед и в голове его боролись две противоречивые мысли, первой из которых была – догнать Лауру и сказать ей то, что он и намеревался сказать сегодня, расставив все точки над i в их непростых отношениях. Вторая его мысль понравилась бы Эчу.
"Вот это свидание!.. А может всё, что происходит – к лучшему? Может, следует один раз перебороть себя и… порвать отношения, забыть Лауру, выбросить её из головы? Может, прав Эч – не будет толку и незачем время терять? Никогда два самодостаточных человека, увлечённых совершенно разными, непересекающимися ни в чём, делами не будут счастливы вдвоём. Стихия Лауры – океан. А скоро она вообще станет его жительницей и навсегда покинет сушу…"
Рэнд видел, как Лаура легко поднялась по приставной лесенке, как забралась в кабину глайдера, задвинула прозрачную створку колпака.
Повернется? Посмотрит ли на него? Взмахнет ли рукой, прощаясь?..
Не повернулась, не помахала…
Глайдер бесшумно поднялся в воздух, развернулся и умчался в вечернее небо.
Рэнд вздохнул и с отвращением посмотрел на блюдо с остывающей рыбой. Есть уже не хотелось. Он потянулся за чёрным экваториальным яблоком, взял в руки, подержал, ощущая кожей ладони непривычную пупырчатость экзотического плода, и положил на место.
"Всё, что делается – все к лучшему, – снова подумал молодой чекловек. – Делом надо заниматься, вот что!"
Неожиданно прозвучал вызов телевидеофона. Это был Марандоль.
Глава III. Учёный Совет
– Старина! – радостно прокричал ответственный секретарь. – Я тут кое-что отыскал! В аудио и видиодубликатах газет того времени я нашёл некоторые косвенные данные, указывающие на то, что Ольм Лэнни и его соратник Гнюйс Петти всё-таки провели свой эксперимент.
– Что еще за косвенные данные?
– Как мы уже выяснили с тобой, – стал излагать Марандоль, – Ольм, уйдя со всех постов, отправился в некие неведомые края, сообщив всем, что удаляется на покой и что там, куда уезжает, он построит себе замок (хм… гигантомания, одно слово!), в коем и проживет оставшиеся дни своей жизни. Вдали, так сказать, от суеты и шума цивилизации. Куда конкретно он задумал уехать, Ольм никому не сказал, да и никаких вестей о себе после своего внезапного и таинственного исчезновения не подавал, а так как возраста он был преклонного, то, как водится, об учёном довольно скоро забыли. А о Гнюйсе вообще никаких сведений. Тоже исчез бесследно…
– Слушай, Марандоль, ты зачем мне это всё рассказываешь? – перебил Рэнд словоохотливого приятеля. – Ведь не далее как час назад мы расстались с тобой, прошерстив архивы группы Z. К тому же, моя гипотеза и основывалась на том, что Ольм удалился в неизвестном направлении не дни свои доживать, а с пространством экспериментировать.
– Погоди, не перебивай. Я просто напомнил, входя в тему, так сказать… Так вот, после твоего ухода пришла в мою голову мысль, что следы исчезнувших пространственников нужно искать на восточном полушарии Риэлы. Ну, сам посуди: что мы имеем в восточном полушарии? Семьдесят процентов территории – океанские просторы, а оставшиеся тридцать – пустыни, степи да горный массив. Короче говоря, места мало пригодные для жизни. А пятьсот лет назад там вообще практически никто не жил. В какие ещё дали надо уехать, чтобы никто не мешал проводить запрещённые эксперименты? Лучше места не придумаешь…
– Твоя мысль не отличается особой оригинальностью, – заметил Рэнд. – Я и сам…
– Снова ты меня перебиваешь! – в свою очередь, перебил Рэнда Марандоль. – Ты только предположил, а я просмотрел кучу газетных материалов, относящихся к тому времени. Слушай и не перебивай больше… Пятьсот лет назад в восточном полушарии населённых пунктов было мало – только пара десятков малых городков и посёлков, расположенных в степной зоне и предгорьях да ещё несколько селений в горных долинах. Жили эти горцы обособлено, со своими собратьями из низин почти не общались. Почти! Слышишь меня – почти! Родственники в низинах у горцев всё-таки были и порою они к ним со своих вершин спускались. А однажды в горах случилось то ли извержение вулкана, то ли землетрясение, то ли какой-то другой катаклизм, и вылазки горцев к родичам резко прекратились.
– По этому факту проводилось расследование? – заинтересовался Рэнд.